На перекрестке двух миров - Юлия Цыпленкова

далеком прошлом, на вашу душу легла тяжесть. Вы сильно переживали, — почти шепотом ответила я. — Но теперь вы должны оставить ваши печали, для них нет оснований. Чтобы в будущем было легко, душа должна быть свободной.

Я подняла на него взгляд и улыбнулась. Мейтт судорожно вздохнул и ответил:

— Кажется, мне и вправду вдруг стало легче.

— Верно, — улыбнулась я. После накрыла его руку второй ладонью: — Я точно знаю, что у вас всё будет замечательно. — И, заглянув в глаза, добавила: — Всё хорошо. Всё очень хорошо.

А после отступила, на миг прижала к груди ладонь и направилась прочь.

— Капитан, — услышала я. — Надо отправляться. — А чуть погодя и чуть тише: — Что она от вас хотела?

— Этой женщине показалось, что мы знакомы, — ответил Мейтт. — Но я никогда ее не видел, она ошиблась.

— А за руку зачем брала?

— Искала ожог, чтобы доказать свою правоту, но убедилась в обратном.

Я все-таки обернулась и увидела, что Мейтт уже сел в лодку. Второй гвардеец был на веслах, и пока он разворачивал суденышко, мой бывший телохранитель поднял голову, и я увидела, как он приложил к груди ладонь в ответном жесте. После дернул мундир, будто поправлял его, и я, прошептав:

— Прощайте, мой добрый друг и хранитель, — наконец, удалилась от берега.

Прошлое окончательно осталось в прошлом, и я с легкой душой вернулась к своему супругу и его помятому, но усердному ученику. Уже был с ними и Эгнаст. Увидев корзинку со снедью, я жизнерадостно улыбнулась и объявила:

— Как же я хочу есть! Я бы съела всего Эгнаста и вас, Нибо, в придачу.

— А вашего супруга? — полюбопытствовал Ришем. — Или он не так заманчив на вид, как мы с Эгнастом?

— А на него я буду облизываться всю оставшуюся жизнь, — ответила я.

Герцог фыркнул, а я рассмеялась и кинулась на шею Танияру, тут же заключившему меня в объятья. Восхитительно!

Глава 25

Откинувшись на спинку кресла, я потерла виски. После прикрыла глаза и некоторое время сидела так, приводя мысли в порядок. Я уже была близка к завершению чтения, и то, что открывал мне Шамхар, требовало осмысления. Всё это было занимательно, невероятно, и все-таки являлось фактом…

— Устала?

Я разомкнула веки и встретилась с ласковым теплым взглядом моего возлюбленного. Улыбнувшись ему, я кивнула, и Танияр протянул ко мне руки:

— Иди ко мне.

Дайн отложил свою книгу, взятую в дворцовой библиотеке, и когда я приблизилась, усадил к себе на колени. Я обняла мужа и прижалась щекой к его щеке.

— Тебя не радует то, что ты читаешь, — произнес Танияр, поглаживая меня по спине.

— Вряд ли здесь уместно это выражение, — улыбнулась я. — Радовать может день, событие, человек. А это прошлое, и как бы мы не относились к нему, оно уже свершилось.

Танияр повернул ко мне голову. Мгновение смотрел, а после прижался к моим губам в недолгом поцелуе. Я не ответила. Не потому что не хотела, просто смаковала соприкосновение наших губ и его томительную нежность…

— Я наблюдал за тобой, — отстранившись, продолжил дайн. — Ты хмурилась, и я подумал, что слова адана тебе не нравятся.

Теперь я задержала на нем взгляд, вдруг ощутив любопытство. Отчего-то до этой минуты я не задумывалась, а теперь захотелось понять:

— Почему ты сам не читаешь книгу?

— Ты хочешь отдать мне ее? — с иронией спросил дайн. — Ашити выпустит из когтей добычу и будет ждать, пока я научусь ее читать?

— Нет, разумеется, — тут же ответила я и рассмеялась.

Ответ был очевиден. Танияр знал, как ревностно я отношусь к любому делу, которым занималась. И уж точно помнил мои жалобы на его брата, когда Архам своей помощью довел меня до белого каления.

— Я прочитаю ее однажды сам, — с улыбкой сказал мой супруг. — Пока я слушаю тебя, и ты говоришь мне всё, о чем узнала. Так почему ты хмурилась?

Ответить я не успела, разве что открыла рот, но стук в дверь прервал меня. Поднявшись с колен мужа, я отозвалась:

— Войдите.

Дверь открылась, и на пороге появился Элдер Гендрик. Он показался мне немного рассеянным, даже взволнованным. Однако, решительно тряхнув головой, его сиятельство произнес:

— Шанриз, могу я пригласить вас с мужем в наши комнаты? Мне хочется показать вам кое-что…

— Да, разумеется, — с ноткой удивления ответила я и обернулась к Танияру.

Он поднялся на ноги, приобнял меня за талию, как делал обычно, мало заботясь о правилах приличий моего мира, и повел к выходу. Кстати, матушка смирилась с вольностями зятя. Даже больше, кажется, находила в них некую «первозданную» прелесть. «Восхитительный дикарь» — так ее сиятельство однажды шепнула мне, следя взглядом за моим супругом, и это был комплимент. Да, зять моим родителям все-таки пришелся по душе.

С тещей Танияр был галантен и предупредителен, с тестем учтив. Слушал с интересом, отвечал охотно, мог быть остроумным и дозволенных рамок не переступал. Что воплне объяснимо, правила хорошего тона дайн знал из моих рассказов, и даже приятно изумил мою матушку отточенным поклоном. Дайн особо не тренировал его, просто быстро запомнил, а природная грация придали действу великосветского лоска.

— Чувствуется ваша рука, дитя мое, — похвалила меня родительница.

Я улыбнулась и… не стала ее разуверять. Заслужить похвалу матушки всегда было приятно, ибо «несносное дитя» я слышала чаще, чем «вы моя гордость». Последнее по большей степени доставалось Амберли, ну а мне злополучная О. Так что открывать, что вся наука состояла лишь в рассказах и была усвоена моим мужем, благодаря хорошей памяти и сметливости, я не стала. Умница, значит, умница.

Но вернемся к Элдеру. Заинтригованные, мы последовали за супругом Амбер. Впрочем, у меня были подозрения, зачем его сиятельство позвал нас. Он мало появлялся за всё время, что мы были в Тибаде. Был часто рассеян, а порой с пристрастием расспрашивал о Белом мире и его обитателях. И, памятуя о том таланте, которым обладал граф, я полагала, что он занимался рисованием. Правда, набросков не показывал, да и Амбер, когда я однажды спросила о том, чем занят ее муж, отмахнулась:

— Элдер всегда чем-то занят.

И вот он позвал нас с Танияром. Был взволнован, что недвусмысленно указывало на причину — Элдер Гендрик написал новую картину. И я преисполнилась любопытства и предвкушения, потому что из-под кисти его сиятельства выходили шедевры. Быть может, он еще придержал свою маленькую тайну, но утром мы покидали родной мне мир…

Да, магистр сумел открыть портал. Через первый он прошел сам: из