Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб - Сэм Альфсен

что за всеми издевательствами, которые я пережил, стоял именно он. Не то чтобы он науськивал других учеников, он просто наблюдал и ничего не делал… – Нуска стиснул зубы и еле слышно прошипел: – А затем он пришел ко мне. И спас. Он хотел быть для меня великим духом, снизошедшим до спасения грязного простолюдина. Но сам оказался таким же.

Минхэ провел пальцами по спине Нуски и кивнул.

– Тогда почему ты винишь в произошедшем себя и стесняешься этого? Ты ведь ничем не заслужил такое обращение.

Здесь уже лекарь не смог признаться. Он не мог сказать о том, что мучило его сейчас больше всего. Его интересовало другое.

– Учитель Минхэ, вы ведь тоже хотели мне что-то рассказать?

Пока учитель раздумывал, Нуска почувствовал, как в горле у него пересохло от волнения.

– Ха-ха, не думаю, что открою тебе что-то новое. Я бывал в тех же ситуациях, что и ты. Только вот я мог постоять за себя, а ты – нет. Потому не думаю, что мой рассказ чем-то тебе поможет. – Минхэ медленно расцепил объятия и ободряюще похлопал ученика по спине. – Зато теперь и ты можешь постоять за себя. В следующий раз просто хорошенько «вдарь» тем, кто тебя достает, не сомневайся. Сурии должен понимать, где заканчиваются хорошие манеры и начинается защита собственной чести.

Нуска припомнил произошедшее на улице. Минхэ действительно не беспокоился о том, кем является его соперник. Если уж учителю нанесли оскорбление, то он точно не постеснялся бы обнажить оружие.

– Учитель, кажется, вы призываете меня нарушать правила, – вдруг тихо рассмеялся Нуска.

– Правила созданы для дураков, которые машут мечом направо и налево. Сурии же должен понимать, в какой ситуации следует сдержаться, а в какой – дать отпор. Запомни это хорошенько и никогда не склоняй голову перед теми, кто того не заслуживает. Если сурии не уважает себя, то и другие уважать его не станут, – уверенно проговорил Минхэ и посмотрел на ученика, желая, чтобы тот запомнил его слова.

– Мне кажется, я и так всю жизнь поступал именно так. Потому сегодня вам и пришлось просить за меня перед старейшинами.

– Но ты ведь теперь не просто Нуска из трущоб, – не согласился Минхэ. – Теперь ты – сурии Нуска, ученик сурии Минхэ. И завтра, если повезет, получишь сопоставимый этому званию ранг.

Глаза у Нуски загорелись. Он почувствовал разливающееся по телу спокойствие, а потому со вздохом облегчения заключил учителя в объятия.

Так они проболтали о том о сем до позднего вечера. Но ни Минхэ, ни Нуска больше не поднимали неприятную для обоих тему.

Вечером у Нуски созрел коварный план. Он упросил учителя выйти прогуляться по освещенной фонарями улице. Яркие цветные ленты украшали улочки обители. Люди прогуливались между зданий маленькими группками, но больше всего народа столпилось у открывшегося к празднеству трактира.

Нуска только злобно фыркнул, наблюдая, как вчерашние ученики выпивают прямо посередь дороги. Разве не было странным то, что алкоголь, бывший под одним из самых строгих запретов, теперь открыто продавался прямо в обители?

Минхэ тоже нахмурился, наблюдая за этой картиной, но ничего не сказал. Учитель все еще чувствовал себя неловко среди людей, тем более что каждый второй оборачивался и глазел на красивого и статного хаванца в необыкновенных одеждах.

– Учитель Минхэ, я понимаю, что это немного неправильно… Но, скорее всего, после экзамена вы вернетесь в горы. А потому… не хотели бы вы тоже выпить со мной? Только вдвоем, где-нибудь в тихом месте, – посмеиваясь, неуверенно предложил Нуска, отвернув голову. Сейчас они встали прямо напротив трактира, но лекарь был готов в любой момент сменить направление и проводить учителя в другое место.

– Кхм… Нуска, пристрастие к алкоголю – губительная вещь. Я знал многих сурии, которые были сильны, но закончили свои дни под забором в пьяном беспамятстве. Я надеюсь, ты знаешь меру? – строгим тоном отчитал ученика Минхэ.

– А, да… Прошу прощения, – выдохнул Нуска и тут же поплелся в другую сторону. Нет так нет, что тут сопли разводить?

Однако учитель схватил Нуску за руку, а когда ученик уставился на него, улыбнулся, склонив голову набок.

– Но я не говорил, что сурии не имеет права расслабиться в собственный праздник. Так что давай отметим окончание твоего ученичества, – добавил он, а затем потянул Нуску в сторону трактира.

Лекарь давненько так не волновался. Примерно пару часов… Выдохнув и успокоившись, он посмотрел на спину учителя и улыбнулся. И как этот человек может быть настолько добрым и внимательным, проживая в ледяных скалах и годами ни с кем не общаясь?

Минхэ даже хотел остаться в трактире, однако ему, как высокопоставленному сурии, выделили место на балконе второго этажа. Там они и устроились, вдали от других, за маленьким круглым столом.

Нуска заказал себе пинту эля, а учитель – вина. Из закусок Минхэ выбрал исключительно овощи, чем немало удивил трактирщика. Лекарь же не стал настаивать на мясных блюдах – и потом успеет насладиться их вкусом.

Сначала лекарь много болтал о завтрашнем экзамене, а затем поделился своими сомнениями: он был уверен, что старейшины будут предвзяты к нему.

И только тогда Нуска заметил, что щеки учителя раскраснелись. Минхэ стукнул чашей по столу, расплескав часть спиртного, и сказал:

– Если они несправедливо тебя оценят, я лично выйду на дуэль с любым из старейшин! Даже не сомневайся, Нуска!

Лекарь так и прыснул со смеху. Кажется, учитель был из тех, кто быстро напивается. А потому Нуска решил поскорее достичь нужной кондиции, влив в себя уже четвертую кружку эля.

– Хотите устроить переворот? Не боитесь, что вас осудят? – со смехом поинтересовался лекарь.

– Почему я должен кого-то бояться? Они, если хотят, пусть и боятся. А я буду стоять на своем, – ворчливо ответил он. – Мой Нуска заслужил приличный ранг и теплое местечко в столичном городе.

Нуска и сам покраснел, а затем засмеялся. Он и вовсе позабыл о событиях прошедшего дня. Какая разница, о чем судачат другие, когда на твоей стороне этот хаванец, который одним ударом может втоптать их в грязь?

Они немного не рассчитали свои силы, а потому Нуске пришлось практически тащить учителя обратно в гостевой дом, хотя его собственные ноги заплетались. Их шатало из стороны в сторону, но лекарь только смеялся, а учитель то улыбался, то начинал ворчать.

– Нуска, я заставлю тебя ежедневно нарезать круги вокруг северного пика. Разве сурии может так шататься, таща на плечах одного единственного человека?

– Учитель Минхэ, но ведь я больше не вернусь в горы, – вдруг тихо отозвался Нуска.