Колдуны и министры - Юлия Латынина

– Два года назад меня арестовали по вашему приказанию. За что?

– Это была ошибка, – объяснил Шаваш, – и не моя вина. С вами сводили счеты, а я пытался арестовать совсем другого человека, этого самозванца, яшмового аравана: и, как видите, был прав.

– Да, – сказал Арфарра, – арестовали-то меня по ошибке. А почему вы, узнав об этом аресте, приказали не выпустить меня, а убить?

– А что бы вы сделали на моем месте? – спросил Шаваш.

Арфарра улыбнулся и ответил:

– На вашем месте я бы сделал то же самое. Но я был на своем месте и был этим очень недоволен.

Арфарра помолчал и продолжил:

– И, наконец, третье, – зачем вы явились в столицу?

– Я был одним из тех, кто решает судьбы ойкумены, а стал хуже муравья на дороге. Я перестал ценить такую жизнь. Я пришел посмотреть на Идари.

– Вы удивительно верный возлюбленный, господин Шаваш!

– Мне двадцать шесть лет, господин Арфарра.

Арфарра помолчал.

«Вот сейчас, – подумал Шаваш, – он спросит, откуда я взял ту штуку, из которой стрелял в этого мерзавца Киссура».

– Да, – проговорил Арфарра, – а я слыхал, что у Чахарского князя целый обоз женок.

Шаваш похолодел. Арфарра встал с кресла и наклонился над Шавашем. У обоих были одинаковые золотистые глаза, и один и тот же тип лица коренного вейца, – светлая, словно выцветшая кожа и вздернутые кверху уголки бровей; разве что Арфарра был высок, и даже необыкновенно высок для старика, и бывший секретарь Нана из-за бескормицы в детстве был короче его на добрую голову.

– У вас очень хорошее имя, господин Шаваш. Трое самозванцев гуляют по ойкумене под вашим именем. Почему вы скрывали его? Что вам нужно было во дворце первого министра? Куда вы делись после своего мнимого ареста?

Арфарра глядел на него, как удав на кролика, и Шаваш под этим страшным взглядом стал дышать, как загнанная ящерка. В голове мелькнуло, что он мог бы сбить спесь со старика, – но для этого пришлось бы признаться, что Киссур не убивал отца Идари, а Шаваш был готов на все, чтобы этот человек не ложился с Идари в одну постель.

– Чем вы были заняты в Харайне? Почему не могли, в конце концов, изловить Киссура или убить меня?! Что вы, не знали, что ваш мнимый арест приведет к настоящему восстанию? Вы – чиновник и член Государственного Совета, а теперь – один из тех, кто рвет страну на части!

– Если при мне режут пирог, – возразил Шаваш, – почему я не вправе полакомиться своей долей?

У Арфарры на лбу показались капельки крови. «К черту, – подумал Шаваш, – этот человек все равно вытянет из меня всю правду, и только от меня зависит, вытянет он ее с кишками или без кишок. Казнит он меня в любом случае, а пытать не будет, так как не любит лишнего».

И Шаваш сказал:

– Тот отчет о происшедшем в Белоснежном Округе, который нашла Идари, был сплошной ложью. Настоящий отчет был написан невидимой «шакуниковой зеленью» на оборотах маленькой «Книги уважения», которую я послал самому себе. За этой-то «Книгой уважения» я и явился в столицу. Когда меня стали обыскивать, какой-то варвар с обрубленным носом швырнул книжечку в грязь, и я не знаю, что с ней стало. А пересказать этого отчета я не могу.

Арфарра удивился и спросил:

– Почему вы не можете пересказать своего отчета?

Но Шаваш как будто и не слышал вопроса. Он продолжал:

– Четверть века назад, вместе с вами, накануне мятежа Харсомы, в империю приехали… торговцы с Западной Земли. Вы их, говорят, хотели арестовать. Почему?

Арфарра побледнел.

– Кто вам это сказал?

– Ну… скажем так – соплеменник этих торговцев.

– Кто?!

– Нынешний наставник Ханалая, духовный глава мятежников, самозванец, яшмовый араван, которого так удачно освободил Киссур.

Шаваш не договорил: Арфарра вскочил с кресла и выбежал вон из комнаты.

* * *

Утром Шаваша перевязали и покормили. Ему принесли хорошую еду, но нельзя сказать, чтобы с ним обходились так хорошо, как ему бы этого хотелось. Лекарь, осмотревший его раны и ушибы, покачал головой и спросил Шаваша, не чувствует ли он жжения в правом боку.

– Какая разница, – сказал Шаваш, – мертвым или живым вы меня повесите?

Вечером вновь явился Арфарра. По его знаку за ширму принесли еща два табурета. Арфарра сел в большое кресло о шести ножках, а на табуреты сели двое довольно молодых чиновников. Чиновники сутулились и держались не по-военному. Чиновник помоложе держал в руках целый ворох чертежей, и красная сафьяновая книжечка тоже была при нем. Чиновник постарше почтительно подставил Арфарре скамеечку для ног. Арфарра закутался в шерстяную накидку с лентами и кивнул чиновнику помоложе. Тот показал Шавашу книжечку и спросил:

– Если все дело обстоит так, как вы написали, то почему же яшмовый араван не творит сейчас чудес при войске Ханалая? Ведь с этими чудесами Ханалай мог взять столицу еще осенью.

Шаваш возразил:

– Зачем людям со звезд победа Ханалая? В трактате Веспшанки сказано: «Если в стране мир, чужеземные воины, вошедшие в страну, именуются захватчиками. Если в стране война, чужеземные воины, вошедшие в страну, именуются миротворцами. Империи подобает поддерживать начальников варварских земель в присущей им от природы вражде, ибо войска империи, пришедшие в эти земли, должны быть не захватчиками, а миротворцами». Да вот и господин Арфарра именно так усмирил Горный Варнарайн. Людям со звезд нужен не порядок, а хаос. Я думаю, что они скоро вмешаются, но я не думаю, что они сразу пришлют войска. Они сначала, например, пришлют хлеб в голодающую Иниссу. Потом окажется, что хлеб разворовали, и народ потребует от них войска охранять этот хлеб, как это давно описано у Веспшанки.

– Я не уверен, – несколько ядовито перебил молодой чиновник, – что люди со звезд читали трактат Веспшанки об управлении империей.

Пленник рассмеялся.

– Какая разница, как это называется? Яшмовый араван беседовал со мной очень подробно, но все различие, которое он сумел мне указать между нашими странами, было подобно различию, которое государь Веспшанка установил между нами и варварами. «Государи ойкумены, – сказал Веспшанка, – отличаются от королей варваров тем, что короли варваров управляют рабами, а государи ойкумены властвуют над свободными». Клянусь круглым Небом и квадратным Полем! Я спросил его, есть ли у них соглядатаи, и он ответил: «Нет, но у нас есть институт опросов общественного мнения!»

Арфарра полуприкрыл глаза и спросил:

– Что было после взрыва в Белоснежном округе?

– После взрыва я написал Нану тот отчет, который вы видели, и воспользовался случаем оформить отца Адуша, как покойника. Мне казалось, что яшмовому аравану будет приятно считать его покойником, и я хотел сделать так, как ему будет приятно.