Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов

Вслед затем путь ваш будет лежать через пролив между двумя устремленными в небо скалами. Посредине одной из них, в мрачной пещере, живет чудовищная Сцилла. Словно гигантский паук в щели, она, затаившись, поджидает добычу. У нее двенадцать огромных лап, а из косматых плеч подымаются шесть длинных шей, и на каждой — своя голова! Челюсти ее полны страшными, острыми зубами. Высунувшись по грудь из пещеры, Сцилла вечно шарит в море своими могучими лапами, ловит тюлений, дельфинов и прочую морскую живность. А если рядом проходит корабль, она, разинув зубастые пасти, разом похищает с него по шесть человек. Неподалеку от первой скалы, на расстоянии полета стрелы, увидишь другую. В море под нею живет гигантская Харибда. Трижды в день она словно огромный водоворот, втягивает в себя морскую воду, а потом с силой извергает ее наружу. Не смей приближаться к ней в это время. Сам Посейдон не избавит тогда твой корабль от верной погибели. Держись ближе к Сциллиной скале, ибо лучше потерять шестерых товарищей, чем сгинуть без возврата вам всем.

Миновав это жуткое место, вы увидите остров Тринакрию. На его вечнозеленых лугах издавна пасутся тучные стада Гелиоса. Если вы воздержитесь и не тронете ни одного из быков, то вскоре достигнете Итаки. Но если не устоите и убьете хоть одного, всех твоих спутников ждет скорая смерть, а тебя самого — многие беды и несчастья.

Так напутствовала Одиссея Кирка. На рассвете, простившись с героем, она возвратилась домой, а греки сели за весла и продолжили свои странствия. Прежде всего, как и предупреждала их волшебница, они достигли острова, где жили сирены. «Послушайте меня, друзья! — сказал тогда сын Лаэрта. — Путь наш лежит мимо земли, населенной коварными сиренами. Их пение сгубило многих моряков, и чтобы вам избежать той же участи, я залеплю ваши уши воском. Но сам я хочу услышать их голос. Сделаем так: вы прикрутите меня к мачте прочной веревкой, так, чтобы я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Если же, поддавшись их чарам, я начну требовать освобождения, вы, невзирая на мои угрозы, наложите на меня новые путы».

Уговорившись обо всем, Одиссей размял между пальцами воск и плотно залепил всем уши. Его самого крепко привязали к мачте. И вот, когда корабль приблизился к берегу, раздалось звучное пение, наполнявшее сердце сладостным блаженством. «Сюда! К нам Одиссей богоравный, великая слава ахеян, — пели сирены, — к нам с кораблем подойди!» Очарованный дивными голосами, сын Лаэрта знаками велел спутникам отвязать его. Но те, помня строгий приказ, наоборот наложили на царя новые путы. Лишь когда страшный остров скрылся вдали, греки вынули воск и освободили своего предводителя. Одиссей был единственным из смертных, кто слышал пение сирен и остался после этого жив!

9. Сцилла и Харибда

Не успели путешественники избежать одной опасности, как тут же явилась новая! Впереди показался высокий столб дыма и послышался оглушительный рев. То клокотала и бурлила вода в горле у чудовищной Харибды! Гребцы в ужасе выронили из рук весла. Корабль застыл на месте. Но Одиссей поспешил ободрить своих спутников. «Смелее, товарищи! — крикнул он. — Мы не первый день в море. Нам случалось видеть и не такое». Гребцы послушно налегли на весла, а сын Лаэрта велел кормщику направить судно к соседнему утесу, подальше от волнения и дыма. Он-то знал, что на этой скале скрывается страшная Сцилла, но никому не сказал об этом. Ведь страх перед ней мог погнать моряков назад. Как им тогда добраться до родной земли?

Вскоре корабль оказался в узком проливе, сжатом между двумя обрывистыми утесами. Никогда еще путешественники не бывали в таком опасном положении. С одной стороны подкарауливала добычу хищная Сцилла, а с другой жадно пожирала морскую воду ненасытная Харибда. Когда она извергала ее обратно из чрева, поверхность моря пузырилась, словно в раскаленном котле, а пена долетала аж до вершины высокой скалы! Потом Харибда опять глотала соленые волны, и перед взором греков, словно бездонная пропасть, открывалось ужасное нутро чудовища. Вода с грохотом низвергалась в бездну, где кипели черная тина и песок. Путешественники не могли оторвать взора от этой леденящей души картины. А тем временем с соседнего утеса вытянула свои длинные шеи ненасытная Сцилла. Распахнув громадные пасти, она вдруг схватила с лавок шестерых спутников Одиссея и утащила их в свою пещеру. Ах, как забились и закричали несчастные! Простирая к царю руки, они молили о спасении, но, увы, тот ничем не мог им помочь. Все шестеро стали добычей кровожадной твари, которая пожрала их прямо перед входом в свою пещеру. Корабль тем временем миновал страшный пролив и вышел в открытое море.

10. Остров Тринакрия

Вскоре греки увидели берега Тринакрии — небольшого островка, принадлежавшего лучезарному Гелиосу. На его зеленых равнинах во множестве паслись криворогие быки и тучные бараны. На первый взгляд, все здесь выглядело мирно и спокойно. Однако, вспомнив, что ему говорили Тиресий и Кирка, Одиссей решил вовсе не приближаться к острову. Обратившись к спутникам, он сказал им:

— Друзья! Если пристанем к этому берегу, нас ожидают несказанные бедствия. Минуем его и отправимся прямиком на Итаку.

Моряки, огорченные его словами, громко зароптали.

— Одиссей! Ты одарен великой силой и не знаешь усталости, — возразил Еврилох. — Но всем нам необходим отдых. Позволь людям выйти на твердый берег, выспаться и насытиться горячей пищей. Лучше с новыми силами отправиться в путь утром, чем носиться всю ночь по бурному морю.

— Хорошо, — согласился Одиссей. — Но поклянитесь мне самой великой клятвой, что не тронете на этом острове ни одного быка и ни одного барана! Все они принадлежат Гелиосу. Убив хотя бы одного их них, мы совершим ужасное святотатство, возмездием за которое станет наша смерть.

Спутники охотно дали царю требуемую клятву. Они имели на корабли достаточно пищи и не видели нужды в пополнении припасов.

Греки высадились в тихой бухте, приготовили ужин и легли спать. Среди ночи неожиданно разразилась буря, а потом подул сильный южный ветер. Путешественникам пришлось остаться на Тринакрии. Ведь идти к Итаке на веслах при такой погоде казалось совершенно немыслимым. Между тем, буря все не прекращалась. Через месяц вышла вся еда. Мучимые голодом, спутники Одиссея пытались добыть пропитание охотой или рыбалкой, но усилия их оказались тщетны — дичь тут не водилась, а в море совсем не было рыбы. Тогда, выбрав момент, когда царь отлучился из лагеря, Еврилох сказал товарищам: «Всякая смерть ненавистна, но смерть