Когда земли окутает мрак - Яна Вуд

неожиданно преградила Харпа. Глаза рыси-оборотня тоже горели ярым, истинно звериным огнем.

– Мы Рорга и пальцем не касались, – сурово сказал Гэдор. – И потеряли не только его. – Он тяжко вздохнул. – Погиб Йэол. Только мы не смогли принести назад даже тела, чтобы похоронить его.

– Что же, проглоти меня кит, там произошло?! – теряя терпение, воскликнул Берог.

– На нас напали, – ответил Гэдор.

– Кто?!

– Этого мы не знаем, – следопыт печально качнул головой. – Мы надеялись что-нибудь разузнать у вас.

– Ну а нам-то откуда знать? – свирепо прошипела Варга.

– Перед тем как умереть, – Хейта невольно шагнула вперед, – Рорг произнес два слова: «зод гурох», или на всеобщем – белый ужас. Вы знаете, что это значит?

Берог и Варга переглянулись. Глава оборотней недоверчиво поглядел на Хейту.

– Ты уверена, что он сказал именно это?

– Как и в том, что на небе сейчас нет солнца, – ответила та.

– Идемте в дом, – произнес Берог, сделавшись еще мрачнее. – Так просто про это не расскажешь.

– Тело Рорга тоже несите внутрь, – наказала Варга.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Могучая девушка из медведей-оборотней вновь овладела собой. И только блики пламени в обсидиановых глазах невольно выдавали ее внутреннюю муку.

Красавица Рейга, заслышав о гибели Рорга, ахнула, прикрыв ладонью рот. Но вскорости, также овладев собой, подозвала встревоженных детей и тихо поведала им обо всем. Те помрачнели и опечаленно склонили белокурые головы.

Хейту удивила такая прямота. Но она рассудила, что медведи-оборотни, привыкшие не бояться смерти, верно, так и учились бесстрашно глядеть той в лицо – с раннего детства.

Варга велела положить носилки с телом Рорга на пол, а после путники и медведи-оборотни заняли места за столом. Лица всех были пасмурны.

– Зод Гурох, – мрачно проронил Берог. – Я слышал эти слова в детстве, когда отец объяснял мне и Роргу, отчего нам не следовало убегать далеко от дома. «Во льдах вас может подстерегать много опасностей, – говорил он. – Но страшнее всех – Зод Гурох. Существо это выше самых высоких льдов. И цвета такого же, как они. У него нет ни глаз, ни ушей. Только нос и огромная пасть. Зод Гурох одиноко бродит, выискивая жертву. Но он не чувствует запах тела. Он чувствует страх! Завидев его, отринь все свои страхи. А если не выходит, беги и прячься. Ибо в одиночку его не одолеть. Зод Гурох не знает пощады. Он растерзает и проглотит тебя в мгновение ока. И тут же пойдет искать новую жертву. Ибо голод не покидает его никогда».

Берог кончил рассказ, и на некоторое время в снежном доме воцарилась мертвая тишина.

– Но никто из ныне живущих не видел этого существа, – нарушила всеобщее молчание Рейга. – Память о нем жила лишь в наших преданиях.

– Лучше б она там и оставалась, – тяжко вздохнул Гэдор.

Брон сдвинул брови.

– Но отчего Зод Гурох оставил тело Рорга?

– Быть может, Рорг ранил его? – предположила Харпа.

– Или мы его спугнули, – вставил Мар.

– Скорее он бросился на эту тварь, отринув страх, а когда пал, та не смогла его почуять, – отозвалась Варга.

– Верней всего, так и было, – кивнул Угой. – Бесстрашию твоего мужа мог позавидовать любой из нас.

Варга кивнула, в ее взгляде боль смешалась с гордостью.

– Выходит, вот что случилось с теми номаэтами, – тихо проговорила Хейта.

– Выходит, так, – ответил Угой. – Верней всего, Зод Гурох напал на них на побережье, прежде разогнав всю живность, вот почему мы никого не увидели. Они попытались укрыться во льдах, но он настиг их и там.

– И что будем делать? – спросил Мар.

– В одиночку его не одолеть, – заметил Брон.

– Не беда, – отозвался Гэдор. – Нас много.

– Тогда пойдем и прикончим его, – вдруг решительно произнес Берог, устремив на следопыта тяжелый взор. – Я отправлюсь с вами.

– Я тоже! – воскликнула Варга.

Берог покачал головой.

– Ты останешься здесь.

– Вот уж нет! – прорычала та. – Ты уже раз воспретил мне идти. В этот раз не выйдет. Я пойду и утоплю когти в горячей крови Зод Гуроха!

– Ты останешься здесь, – тихо, но веско повторил Берог. – Потому что деревня наша мала. А тех, кто может защитить ее при случае, можно пересчитать по пальцам. Если в схватке с Зод Гурохом мы потерпим неудачу, он может прийти сюда. – Оборотень перевел взгляд на Рейгу. – Я соберу всех и предупрежу. Но если дела будут совсем плохи, уводи их в Серебряный лес.

Та молча кивнула. Варга же скрежетнула зубами, но промолчала.

– А сейчас, – сказал Берог, – вам всем нужно поужинать и как следует отдохнуть. А я, – через силу добавил он, – распоряжусь, чтобы готовили погребальный костер.

Ужин удался на славу. Путников потчевали горячей мясной похлебкой, а Мар жадно уплетал строганину. Пламя светильников наполняло снежное жилище мягким лучистым светом. И горькая печаль, сковавшая сердца хозяев и гостей, на время разжала свои железные тиски.

После Рейга и Варга устроили на полу теплые постели. Утомленные долгим странствием, путники забрались под толстые шкуры и немедля уснули.

Хейте не спалось. Она думала обо всем, что случилось накануне. И сердце ее сжималось от боли при мысли о Рорге, Йэоле и номаэтах.

Очередные жертвы, очередные жизни, которые ей не удалось спасти. Гэдор говорил тогда, в Диких землях, что это неизбежно. Невозможно спасти всех. «Но, светлые звезды, – подумалось ей, – как же это тяжело!»

Внезапно снаружи послышалось пение. Голос был чистым, чарующим и при этом очень печальным. Хейта осторожно выбралась из постели, миновала длинный ход и выглянула наружу.

Меж снежными домами пылал костер. Погребальный костер. Медведи-оборотни сгрудились вокруг него в совершенном молчании. Только статная Рейга стояла впереди всех. Прекрасная дева с волосами белее снега пела тихую прощальную песнь. Она пела о Рорге, о том, каким он был, о жизни и смерти, о звездах и луне.

Звезды, серебро небес,

Тихо спит волшебный лес.

Спишь и ты, уснул навек,

Не медведь, не человек.

Подберу тебе звезду,

Чтоб хранила жизнь твою.

Рано ты ушел от нас,

В неспокойный, темный час.

Пусто место за столом,

Небеса теперь твой дом.

Дух твой свет Луны хранит,

Песнь прощальная звенит…

Потом она стала петь и о Йэоле, отважном муже из людей Севера.

Хейта слушала ее, затаив дыхание. Сзади неслышно подошел Угой.

– Красиво поет, – проговорил он.

Хейта кивнула.

– Не то слово. – Она задумчиво сдвинула брови. – Не знала, что белые медведи-оборотни хоронят мертвых так быстро.

– Они верят, что дух погибшего с огнем возносится к