Наследие аристократки - Даниэла Стил

– Я бы тоже хотела знать. Они выглядят счастливой парой, хотя у Маргериты порой такие печальные глаза.

– Правда? – удивился Филипп. – Я не заметил. Меня отвлекли драгоценности. – Он улыбнулся и подумал, что Джейн все-таки интересная девушка. Обычно из суда по наследству приезжали скучные серые тетки. Мисс Уиллоуби сильно отличалась от них, и в лучшую сторону.

– Что теперь? – спросила Джейн, когда они оказались в холле банка, а Хэл, попрощавшись, ушел к себе в офис.

– Мой начальник должен поговорить с вашим, – объяснил Филипп. – Мы оформляем договор на продажу, обсуждаем наше вознаграждение и вместе продумываем статью для каталога. Если вашей начальнице понравятся условия, то мы перевезем драгоценности и включим их в наш Большой ювелирный аукцион. Ближайший состоится в мае. Думаю, для миссис ди Сан Пиньели надо отвести целый раздел в каталоге, поставить ее фото и написать романтичный текст, который привлечет внимание. После продажи мы берем процент с окончательной цены, а остальное вы передаете государству. Все довольно просто, если только не объявится наследник. Но, судя по вашим словам, вряд ли такое случится.

Джейн рассказала Лоутону о том, как пыталась найти родственников графини, как ездила в дом престарелых и в ее последнюю квартиру, пока Филипп фотографировал драгоценности. Хотя имя графини ди Сан Пиньели в Америке было неизвестно, в нем звучала особая магия, а ее украшения говорили сами за себя. Филипп мог не стараться – такие вещи уходили влет и без подробных описаний.

– Значит, это случится, когда я уже не буду работать в суде, – задумчиво проговорила Джейн. – А мне бы очень хотелось узнать, как пройдет аукцион. Наверное, надо с кем-то договориться насчет этого. – Филипп видел, что история графини ее очень тронула.

– Я пришлю вам приглашение на торги. Когда продают такие драгоценности, ажиотаж стоит невероятный.

– Кто их будет вести – вы? – с любопытством спросила Джейн.

– Вряд ли. Это очень серьезный аукцион. Кроме коллекции миссис ди Сан Пиньели, мы выставим и другие вещи, но ее украшения точно станут главным его событием. Известные ювелиры и коллекционеры со всего мира будут делать ставки по телефону, а некоторые прилетят к нам, чтобы лично присутствовать в зале. Думаю, для вас это будет интересный опыт.

Джейн задумалась, а потом ответила:

– Боюсь, аукцион меня расстроит. Миссис ди Сан Пиньели умерла в одиночестве, и ей даже некому было завещать украшения. Мне будет больно смотреть, как они достанутся чужим людям.

Филипп молча кивнул, не зная, что сказать. Слова Джейн тронули его. Она переживала за женщину, которую никогда не видела.

Когда они вышли из банка, Филипп поднял руку, чтобы остановить такси.

– Вас подвезти? – спросил он Джейн.

– Нет, спасибо. Я вернусь в офис на метро. И сегодня же скажу начальнице, что «Кристис» хотят продать драгоценности на аукционе. Уверена, она вам скоро позвонит.

– Если нет, то я сам ей позвоню. Не хочется, чтобы такие вещи от нас ушли, – добавил Филипп, открывая дверь такси.

– Спасибо, что приехали, – поблагодарила Джейн.

Лоутон улыбнулся, сел в машину и помахал ей на прощание. Его поразило все, что он увидел этим утром, – и драгоценности, и девушка.

Приехав на работу, Филипп начал готовиться к аукциону, до которого оставалось всего полчаса. Торги «Ювелирные украшения» были скромными и не шли ни в какое сравнение с Большим ювелирным аукционом, на котором предполагалось выставить великолепные украшения миссис ди Сан Пиньели. Филипп решил рассказать о них руководителю ювелирного отдела сразу после торгов. Сейчас у него было мало времени, а он хотел представить драгоценности так, как они того заслуживали, и показать фотографии.

Аукцион прошел легко, но закончился позже, чем думал Филипп, потому в кабинет начальника он зашел только в половине пятого. Эд Барлоу изучал результаты сегодняшних торгов, и, похоже, они ему нравились. Он поднял взгляд на Филиппа.

– Хороший был аукцион, – заявил Барлоу и жестом предложил ему сесть. – Какие-то проблемы?

– Представитель суда по наследству попросил меня оценить украшения, которые хранились в невостребованной банковской ячейке. Я сделал это сегодня, и там оказалась целая коллекция очень ценных вещей, все – от самых известных ювелирных домов. – Он передал Барлоу фотографии, которые только что напечатал.

Эд стал внимательно изучать их, а Филипп наблюдал за выражением его лица.

– Эти вещи правда такие великолепные, как выглядят на снимках? – изумленно посмотрел на подчиненного Барлоу.

– Еще лучше. Фотографии не показывают всей их красоты, – спокойно сказал Филипп. Сегодняшний день был самым лучшим за все два года работы в отделе. Казалось, будто он нашел месторождение золота или нефти. Хотя драгоценности ему и не принадлежали, все равно было очень волнительно участвовать в этой истории. Возможно, Лоутону позволят участвовать в предстоящем аукционе.

– Известно, кому они принадлежали? – спросил начальник.

– У нас есть имя владелицы и ее фотографии. Юной девушкой она вышла замуж за итальянского графа и прожила с ним с сорок второго года по шестьдесят пятый. Но умерла без денег и наследников. Все, что у нее осталось, – это драгоценности, которые банк обнаружил, когда вскрыли ячейку.

– А формальности все соблюдены? – с тревогой спросил Эд. – В банке подождали положенное по закону время?

– Да, все сделали точно. За ячейку не платили три года, через тринадцать месяцев банк ее вскрыл и послал письмо владельцу – тоже в требуемый по закону срок. Потом банк ждал еще два года, уведомил суд по наследству, а тамошние работники уже стали искать наследников. На объявления в газетах никто не явился. Я видел документы.

– Хорошо. – Эд удовлетворенно сложил руки на огромном антикварном письменном столе, который компания приобрела на аукционе много лет назад. – Мы не должны ошибиться, имея дело с такими бриллиантами. Позвони в суд как можно скорее и обсуди наше вознаграждение. Мы выставим драгоценности на аукцион в мае. Еще есть время, чтобы сделать фотографии для каталога.

– Я займусь этим завтра, как только приду на работу, – заверил его Филипп и вышел из кабинета с папкой документов по делу Пиньели. Сейчас звонить было поздно – суд, как все государственные учреждения, работал до пяти.

Лоутон хотел набрать номер Джейн, но делиться с ней новостями до того, как он обговорит все условия с ее начальницей, было неправильно. Филипп надеялся, что они еще встретятся.

На следующий день он, как и обещал Эду, позвонил Харриет и имел с ней долгую, откровенную беседу. Филипп сказал, что «Кристис» заинтересованы в продаже драгоценностей, что их стандартная плата – десять процентов с окончательной цены, а также заявил, что фотографии для каталога суд должен делать за свой счет. Эти условия ничуть не удивили мисс Файн – они были стандартными для всех аукционов, а она часто передавала на продажу вещи из невостребованных ячеек. Еще Филипп спросил, не против ли она, если в каталоге поместят фотографии графини, чтобы привлечь внимание покупателей. Харриет ответила, что ей все равно, и пообещала позвонить ему в конце недели.