Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

Копыта рыжего дробно простучали по мосту. Всадники углубились в переплетения каких-то улочек за рекой, когда вдруг Кардоне придержал поводящего вспотевшими боками коня и что-то крикнул – Мод не поняла, что и кому. Она все держалась за его руку, страшась отпустить ее и еще более страшась посмотреть на своего спутника. Пережитое унижение и страх от того, что с ней едва не случилось, радость освобождения, боязнь гнева Кардоне и беспокойная мысль, что после этого он не захочет иметь с нею никаких дел и бросит с ранеными на произвол судьбы – все смешалось, переплелось и вылилось в мучительное чувство стыда и отчаяния. Слезы сами собой наполнили ее глаза, вырвались на свободу и потекли по щекам. Девушка всхлипнула и уткнулась мокрым лицом в его плечо.

Ральф не знал города и мчался наугад, подгоняя рыжего. Преследователи дышали в спину, нагруженный рыжий сбивался с галопа. Ральф вылетел на широкую мощеную улицу, справа мелькнули улетающие в небеса резные башни, ажур огромных окон часовни Королевского колледжа, ограда, слева потянулись стены колледжа Тела Христова… Вперед и влево, потом направо… Резко развернув коня, он метнулся в узкий проход меж домами, к реке, лентой блеснувшей в солнечных лучах, пробившихся сквозь поредевшие тучи, что с утра застилали небо.

В переплетенье улочек Ральф вдруг увидел Бертуччо, каким-то чудом выехавшего ему навстречу. Он рванул поводья, крикнув Оливе:

– Люди Суррея преследуют нас! Где тебя носит, разрази тебя гром?! Жди нас на месте! – и, пришпорив рыжего, продолжил гонку.

Он осадил коня, только когда тот вынес их далеко за город, на простор поля, косогором спускающегося к лесу. Преследователи отстали, погони не было слышно, и Ральф, заехав поглубже в лес, остановил рыжего. Только здесь он обнаружил, что леди Вуд, вцепившись в его руку, рыдает, пытаясь, видимо, промочить его насквозь.

– Diablo! – прорычал он, женские слезы были совершенно невыносимы. – Где я буду сушить свою одежду, леди? Вы же залили меня с ног до головы, словно английский ливень. И какая недобрая сила погнала вас в город? Вы хоть иногда пытаетесь думать?! Хотя думать… – он хотел добавить, что женщинам вообще не присуще думать, но промолчал.

– Простите, сэр, – пробормотала она, шарахаясь от его джеркина так резко, что ему пришлось ухватить ее покрепче. – Я так благодарна вам, сэр! И… заплачу вам вдвойне! Но… но вы ведь поможете? Отвезете меня к моим людям?

Она с мольбой смотрела на него. Глупая, не в меру самоуверенная леди, свалившаяся на него, словно игральная кость в пассаже, которая упорно не ложится нужной стороной. Или все-таки легла? Дьявольские козни! В нем еще бились ярость и азарт гонки, спина вновь напомнила о себе тягучей болью. Леди Вуд отвернулась, и теперь он видел лишь ее покрасневшую от слез щеку и припухший нос.

– Вы мне благодарны… разумеется, и, конечно же, заплатите за все невзгоды двойную цену, даже не сомневайтесь в том, – проворчал он. – И рыжий очень благодарен за то, что ему приходится без устали и ночью, и днем таскать двойную ношу. Не видать вам города, леди Вуд, если так будет продолжаться и дальше.

Отпустив повод, он, поддавшись внезапному желанию, протянул руку и дотронулся до ее щеки. Возможно, кость все же легла нужной стороной…

Из этих слишком мирных для столь опасной ситуации размышлений Ральфа вывели топот копыт и крики, раздавшиеся совсем близко, – то ли так и не унялись разгоряченные преследователи, то ли мимо промчалась другая кавалькада. Разбираться времени не было, и он тронул рыжего, направляя его в глубь леса, подальше от опасных встреч.

«Что стряслось с Бертом, понял ли он меня?» – беспокойно думал он, направив рыжего на тропу, виляющую среди кустов боярышника.

– Отъедем подальше, мадам, – объяснил он чепцу леди Вуд, – переждем, а затем найдем дорогу и вернемся. Мне вовсе не хочется пускать в ход меч.

– Да, конечно, как скажете, сэр, – ответила она, чуть обернувшись к нему. – Если вы считаете необходимым подождать… Только… только мы так и не нашли врача, а у Роджера начался жар… Я очень беспокоюсь…

– Ваш Роджер, возможно, и не переживет это путешествие, и вы ничем не сможете ему помочь, – бросил Ральф, прислушиваясь к звукам леса. Похоже, погони уже не было, и можно было дать отдых рыжему. Он остановил коня, спешился и, не церемонясь, стащил на землю свою спутницу.

– Лошади требуется передышка, пройдитесь пешком, – объяснил он.

Она растерянно взглянула на него.

– Леди Вуд, – добавил Ральф, вдруг забеспокоившись, что она снова разрыдается после его слов о слуге, – не стоит так огорчаться, все в руках божьих. Ваша фортуна с вами, а все могло быть хуже, намного хуже. Мы скоро вернемся в город, Берт уже должен привести врача.

В этом он был совсем не уверен и недоумевал, отчего Бертуччо встретился им на пути, но сейчас ответа на этот вопрос все равно не было. Во всяком случае, Берт справится с делами, раз жив и способен передвигаться. Возложив таким образом текущие сложности на плечи затерявшегося слуги, Ральф развернул рыжего и двинулся по тропе в обратном направлении.

Чуть остыв от гонки и волнений и наконец-то освободившись от столь тесного общения с женщиной, он почувствовал острое желание подкрепиться чем-то существенным, запив это существенное напитком покрепче. Его вдруг неприятно кольнуло короткое воспоминание о бледном лице леди Вуд там, в «Зеленом драконе», когда он вырывал ее из рук солдата. Этот мерзавец обнимал ее и мог сделать с нею все, что ему вздумалось бы, и не только он… И все бы списалось на мятежное время.

«Напрасно я пожалел свой меч, – мелькнула непрошеная мысль. – Но что мешает мне обнять ее и сделать все, что я хочу… прямо сейчас?»

– Как вы попали в тот паб? Как вас туда занесло, леди Вуд? – разозлившись и на себя, и на нее, резко спросил он, уже не заботясь о том, вызовет ли вопрос слезы.

– Роджеру нужен врач, – повторила она, словно не слыша его вопроса. – Святая Мария, его можно спасти, если вовремя оказать помощь.

– Я спросил, как вы попали в компанию этих парней? – настаивал Ральф, не желая больше обсуждать судьбу Роджера.

– В паб? – переспросила леди Вуд. – О господи милосердный, я вовсе не собиралась идти туда! Мы пошли за врачом, потому что ваш слуга так и не привел его, хотя прошло несколько часов. И по дороге нас… меня схватили эти люди и потащили за собой.

Голос ее дрогнул, она снова чуть не заплакала, но сдержалась. Мужчин раздражают женские слезы. Даже ее отец не выносил их, а что