Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

class="p1">– Ох, до чего невкусный этот пудинг! – вдруг воскликнула миссис Пикок, прервав свои сентенции. – Я слышала, что здешний пудинг ужасен на вкус, но не представляла, до какой степени!

– Невкусный пудинг, – машинально согласилась Мод. – Его неправильно приготовили. Наверное, кухарка слишком быстро перемешала тесто, не дала ему настояться.

Скоро перекусив, Мод поднялась из-за стола и осмотрела свое платье, порванное, перепачканное грязью и кровью.

– Нужно привести себя в порядок и переодеться, – сказала она. – За врачом мистер Кардоне обещал послать своего слугу. А вы пока можете поспать, – обратилась она к Агнесс. – Как только Роджеру будет оказана помощь, мы поедем дальше.

– Да, пожалуй, стоит прилечь, – компаньонка зевнула и осторожно потрогала свой лоб. – Голова болит, и я так устала от тряски в повозке, что толком не поспала. Вам зато, наверное, сладко спалось в объятиях этого мистера Кардоне, – хихикнула она, не раздеваясь, улеглась на кровать и тотчас заснула.

* * *

Бертуччо был не слишком доволен данным ему поручением найти и привести в гостиницу врача. Перебирая имена всех святых, которые могли каким-то образом иметь отношение к поискам лекаря, он выслушал объяснения хозяина гостиницы и отправился в город. То ли список оказался неполным, и отсутствующий в нем святой обиделся на невнимание ретивого неаполитанца, то ли все перечисленные обиделись на нерадивого грешника, но по пути Бертуччо ввязался в словесную перепалку с солдатами Суррея, спасался бегством, был настигнут на прибрежном овечьем выгоне и изрядно бит.

Прошло немало времени, пока Бертуччо с помощью пары сердобольных горожан смог взгромоздиться в седло. Призывая святого Януария на помощь себе, несчастному неудачнику, и постанывая от боли в боках, Олива вновь углубился в сплетение улиц. Из невнятного состояния неаполитанца вывело совершенно неожиданное событие, которое настолько встряхнуло его, что он сумел удивительно быстро найти дорогу к дому врача.

Так или иначе, но спустя почти три часа после того, как Бертуччо отправился с поручением, врач, хорошо известный в Кембридже удачно выполненными операциями, – хотя некоторые и болтали, что все хирурги – шарлатаны, – въехал во двор придорожной гостиницы.

Тем временем Мод, смыв с себя дорожную пыль и грязь, с помощью Мэри переоделась в чистую камизу[32], полотняный киртл[33] и платье[34] из темно-зеленой шерсти и отправилась к раненым. Поменяв им повязки, она объяснила Томасу:

– Я заварю травяной настой, который понижает жар и очищает кровь. Будете понемногу поить им мистера Ньютона, а когда появится врач, пошлете за мной кого-нибудь.

Слуга обещал все сделать, как велит хозяйка, и даже глазом не моргнул, услышав, что теперь ее зовут леди Вуд.

В гостевой комнате на большой кровати безмятежно спала Агнесс, Мэри прикорнула в уголке, на узкой лежанке. Мод села у окна, чтобы не пропустить приход врача.

Подперев рукой подбородок, она наблюдала за прохожими и думала об отце, томящемся в темнице Тауэра, о кузене Стрейнджвее, которого почти не знала и не могла заранее предугадать, как он отнесется к ее появлению в Лондоне и просьбе о помощи. О том, как встретит граф Нортумберленд жену своего младшего брата, сэра Ральфа. О путешествующем по свету муже, которому нет дела ни до нее, ни до ее отца. О том, как на лестнице Агнесс прижалась к Кардоне, и этот джентльмен, кажется, не имел ничего против. Мод пыталась понять, почему ее так задела эта сцена. Он всего лишь оказал ей любезность, пересадив на своего коня и тем дав возможность немного поспать, но отчего-то Мод никак не могла забыть объятия сильной мужской руки, его теплый, пахнущий шерстью, кожей и лошадьми джеркин, к которому она прижималась во сне. И еще хриплый голос и мрачноватый взгляд. А глаза у него зеленые, как тот мох, что бархатом покрывает мокрые валуны на берегу Бейна, неторопливо катящего свои воды по землям Боскома…

«С Агнесс он вел себя повежливей», – подумала Мод, уже зная, каким резким и грубым может быть этот джентльмен, когда чем-то недоволен, а недовольным он был почти все время их короткого знакомства. Оставалась надежда, когда он утолит голод и выспится, манеры его улучшатся – отдохнувшие и сытые мужчины обычно настроены более благожелательно к окружающим.

Незаметно для себя Мод задремала. Она очень устала не только из-за почти бессонной ночи – короткий, зыбкий сон верхом на лошади в объятиях Кардоне принес ей лишь небольшое облегчение. Она устала от трудной, нескончаемой дороги, мыслей о будущем, полном призрачных надежд и огромной тревоги. Слишком много событий для двадцатилетней девушки, выросшей в поместье на линкольнширской пустоши.

Громкий женский смех, раздавшийся с улицы, разбудил Мод. Она вздрогнула и посмотрела в окно. Во дворе стояла рыжеволосая служанка с ведром в руках и смеялась над мальчишкой, что залез на крышу конюшни. Девицу кто-то окликнул, она хихикнула, прикрывая рот подолом фартука, и побежала к сараям, а мальчишка съехал по соломенному скату и спрыгнул на стоявшую внизу телегу, набитую тюками сена.

Мод поправила чепец на голове, вскочила с лавки и побежала проведать Роджера.

– Что, врач был? Почему меня не позвали? – шепотом спросила она у Томаса. Потингтон спал на тюфяке в углу.

– Нет, никого не было, – тихо ответил он.

– Да что же такое?! До вечера, что ли, его ждать?! – Мод в растерянности хотела было бежать к Кардоне, но едва представила, как этот ворчун будет недоволен, если прервут его сон, отказалась от этой мысли.

«Этот слуга-иностранец, верно, заблудился в городе», – решила она.

Было жалко будить Джона, который не спал всю ночь. Томас хромал и не мог пойти за врачом.

– Вы могли бы послать своего слугу? – обратилась она к хозяину «Ржавой подковы», но и здесь ей не повезло: двое его работников совсем недавно отправились к мяснику.

– Я могу отправить своего сына, Гарри, – хозяин показал на мальчишку, кувыркавшегося на тюках с сеном. – Но если он увидит по дороге что-то более интересное, то может отвлечься. Жена совсем его избаловала, вот дождется он от меня хорошей порки!

– А ваш Гарри может меня отвести к дому врача? – спросила девушка.

– Отвести-то может, но я бы не советовал вам, леди, выходить на улицу одной – там полно сейчас всякого сброда, солдатни…

– Я возьму с собой служанку, – ответила Мод, преисполненная решимости привести врача.

Она думала поехать верхом, но из-за Мэри, которая в жизни не сидела на лошади и до смерти их боялась, им пришлось отправиться пешком. Вскоре они шли по улицам Кембриджа, ведомые Гарри. Он клялся, что в два счета приведет их к дому лучшего врача города.

«Хорошо, что Агнесс спит и не знает, что я пошла в город, будто обычная