Письма царской семьи из заточения - Евгений Евлампиевич Алферьев

Спасибо за дорогие письма – понимаем друг друга. Тяжело в разлуке. (…) горячий привет, †. [Я только теперь узнала, как Вы провели первые дни[126]. Ужасно, но Бог вознаградит. Рада, что Ваш муж Вам написал.]

Государь император, государыня императрица и наследник цесаревич на прогулке в разрешенных для этого границах Царскосельского парка

От государыни императрицы Александры Феодоровны

Е.В. Воейковой[127]

(Надпись на конверте: «Евгении Владимировне». Написано по-французски)

31 июля 1917 г.

Chère Nini,

Le Petit Vous demande beaucoup d’avoir soin de son chat, que Votre mari lui a donné – car c’est impossible de le prendre en voyage et Vous aimez les animaux. Que Dieu Vous garde. J’espère que Marie R. vous a donné ma lettre.

Vous embrasse de tout coeur.

A.

(Перевод с французского)

Царское Село, 31 июля 1917 г.[128],[129]

Дорогая Нини!

Маленький (наследник цесаревич) очень просит Вас позаботиться об его кошке[130], которую ему подарил Ваш муж (В.Н. Воейков), так как взять ее с собой в дорогу невозможно, а Вы любите животных. Надеюсь, что Мари Р.[131] передала Вам мое письмо.

Крепко целую.

А.

От государыни императрицы Александры Феодоровны

А.А. Вырубовой[132]

(Написано по-английски)

Царское Село[133], август 1917 г.

Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю тебя, мы любим тебя, благодарим тебя и благословляем и преклоняемся перед тобой, – целуем рану на лбу[134] и глаза, полные страдания. Я не могу найти слова, но ты все знаешь, и я знаю все, расстояние не меняет нашу любовь – души наши всегда вместе, и через страдание мы понимаем еще больше друг друга. Мои все здоровы, целуют тебя, благословляют. Молимся за тебя без конца.

Я знаю твое новое мучение – огромное расстояние между нами, нам не говорят, куда мы едем (узнаем только в поезде), и на какой срок, но мы думаем, это туда, куда ты недавно ездила[135], – святой[136]зовет нас туда и наш Друг.

Не правда ли, странно, и ты знаешь это место. Дорогая, какое страданье наш отъезд, все уложено, пустые комнаты – так больно, наш очаг в продолжение 23 лет. Но ты, мой Ангел, страдала гораздо больше! Прощай. Как-нибудь дай мне знать, что ты это получила. Мы молились перед иконой Знаменья[137], и я вспоминала, как во время кори она стояла на твоей кровати[138]. Всегда с тобой; душа и сердце разрывается уезжать так далеко от дома и от тебя, и опять месяцами ничего не знать, но Бог милостив и милосерд, Он не оставит тебя и соединит нас опять. Я верю в это – ив будущие хорошие времена. Спасибо за икону для Бэби (наследника цесаревича).

Ссылка в Сибирь. Отъезд из Царского Села. Прибытие в Тобольск. Заточение в губернаторском доме в Тобольске

В первой половине июля 1917 года на секретном заседании Временного правительства, состоявшемся под председательством князя Львова, было постановлено отправить царскую семью в Сибирь. Осуществление этого решения было поручено Керенскому, который выполнил эту задачу тайно и в полном согласии с крайними элементами Совета рабочих и солдатских депутатов. Необходимость отъезда официально мотивировалась соображениями безопасности и собственными интересами царственных узников, на самом же деле Временное правительство действовало под давлением Совдепа, и ссылка в далекую Сибирь, вместо Юга, куда государь император тщетно просил Керенского перевезти его семью, была вызвана опасениями, что царской семье удастся вырваться из рук революционной власти. Несколько месяцев спустя, после Октябрьского переворота, большевики отправили в том же направлении еще шесть членов императорской фамилии. И действительно, эта отдаленная часть страны оказалась надежной тюрьмой. Никто из сосланных туда августейших особ не спасся: все они были злодейски умерщвлены почти одновременно с царской семьей.

Новым местом заточения, которое тщательно скрывалось до самого отъезда, был назначен, по выбору Керенского, небольшой губернский город Тобольск, расположенный на правом берегу реки Иртыш, близ впадения в него Тобола, в 285 верстах от Тюмени, ближайшего железнодорожного пункта, лежащего на реке Туре. От весны до осени сообщение между этими двумя городами поддерживается речными пароходами, но с середины октября до мая, когда реки скованы льдом, достигнуть Тобольска можно было только на лошадях.

В последних числах июля П. Жильяр сделал в своем дневнике несколько коротких записей, в которых он рассказывает, как и когда царственные узники узнали о предстоящем отъезде.

Четверг 27 июля. «Я узнал, что Временное правительство решило перевезти императорскую семью, но куда – пока держится в тайне. Мы надеемся, что в Крым».

Суббота 29 июля. «Нам сказали, что мы должны взять с собой как можно больше теплых вещей. Очевидно, нас повезут не на Юг. Большое разочарование».

Воскресенье 30 июля. «Наш отъезд назначен на завтра. Полковник Кобылинский сообщил мне под большим секретом, что нас переводят в Тобольск».

В воскресенье 30 июля, в день рождения наследника цесаревича Алексея Николаевича, когда ему исполнилось тринадцать лет, из придворной Знаменской церкви принесли, по просьбе государыни, чудотворный образ Знамения Божией Матери. Перед этой древней родовой иконой Дома Романовых и величайшей святыней Царского Села был совершен напутственный молебен.

Понедельник прошел в последних сборах и прощальном посещении парка, детского острова, огорода и других любимых мест императорской резиденции. Вечером, в сопровождении Керенского, приехал великий князь Михаил Александрович. Ему разрешили короткое свидание с государем в присутствии постороннего лица, но проститься с государыней и августейшими детьми его не допустили.

Отъезд был назначен на 1 час ночи на вторник 1 августа. К этому времени все собрались в полукруглом зале. Туда же был снесен весь багаж. Ночь прошла в томительном ожидании, так как петроградские железнодорожники, заподозрив, что поезд предназначается для царской семьи, чинили всякие препятствия. Наконец в пять часов утра были поданы автомобили, и царская семья, конвоируемая отрядом кавалерии, покинула Александровский дворец. Посадка происходила не на императорской ветке, а на маленькой станции Александровская, в трех верстах от Царского Села. Прошло еще полчаса, и поезд тихо тронулся. Было без десяти минут шесть.

Вместе с царской семьей, в числе свиты и прислуги, отбыли в Тобольск следующие лица: 1) генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев[139], 2) гофмаршал, князь Василий Александрович Долгоруков, 3) лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, 4) наставник наследника цесаревича Петр (Пьер) Андреевич Жильяр, 5) фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, 6) гоф-лектрисса Екатерина Адольфовна Шнейдер, 7) воспитательница графини Гендриковой Викторина Владимировна Николаева, 8) няня августейших детей Александра Александровна Теглева, 9) ее помощница Елизавета Николаевна Эрсберг, 10) камер-юнгфера Мария Густавовна Тутельберг, 11) комнатная девушка государыни императрицы Анна Степановна Демидова, 12) камердинер государя императора Терентий Иванович Чемодуров, 13) его помощник Степан Макаров, 14)