Ее зовут Тьма - Келли Китон

Затем я отступила на шаг и с колотящимся сердцем оглядела результаты своих усилий. Даб за моей спиной присвистнул, но я по-прежнему не спускала глаз с Рэя. Он единственный из троицы не был еще повержен и потому представлял угрозу.

— Чертова стерва! — взревел Рэй, одной рукой держась за покусанное окровавленное плечо, а другой потирая челюсть.

Вид у него был бледный — хуже, чем в начале визита. Я ухмыльнулась и жестом послала его подальше. Рэй побагровел, и его губы разъехались в стороны, словно он собрался меня покусать. Сзади неслышно подошел Себастьян.

— Она моя, — спокойно произнес он. — Я первый нашел ее.

— Ага, и теперь все будут превозносить тебя до небес, правда, Ламарльер?

Рэй сплюнул. Его приятели тем временем кое-как поднялись на ноги.

— Что ж, лучше тебе не тянуть и привести ее поскорее. Иначе Grandmere[8]не поймет.

С этими словами они ретировались. Даб выдернул из стены дверную ручку, чтобы закрыть за ними дверь, а я набросилась на Себастьяна:

— Как это я твоя? Какого черта?

— Рэй тоже работает на Новем. Он просто пытался первым разыскать тебя. Судя по всему, кто-то видел, как ты приехала с Дженной.

— С Дженной?

— С Крэнк. — Он долго молчал, а затем наконец произнес: — Я помогу тебе найти сведения.

Вот и ладненько…

Набрав в грудь побольше воздуха — пригодится в общении с Мистером Индивидуальность — я последовала за Себастьяном через французские двери[9]в сад за домом. Даб с Крэнк стояли посреди патио на поросших мхом плитах и глядели на кучу палой листвы. Все здесь, несмотря на зиму, пропиталось сыростью, и сад больше напоминал джунгли. В нос бил резкий запах влажной почвы, перепревшей растительности и едкий аромат белых цветочков, облепивших со всех сторон дом.

— Ви, он ушел. А ты пропустила крутую расправу Ари! — Даб подкрепил свои слова серией кулачных ударов по воздуху и звуками воображаемых попаданий в тело противника. — Ну же, Виви, вылезай хотя бы ради меня! Я хочу лично выразить тебе благодарность!

Из-под листьев на нас смотрели черные глазки. Крэнк тоже принялась уговаривать Виолетту, а я придвинулась к Себастьяну и спросила:

— Что с ней происходит? И откуда эти вампирские клыки?

— Виолетта не вамп, — тихо усмехнулся Себастьян. — Даб в прошлом году нашел ее на болоте. Она жила там в плавучем охотничьем доме, причем совершенно одна. Даб три месяца ее прикармливал — только тогда она согласилась прийти к нам. Виолетта появляется и исчезает, когда захочет, любит всякие странные вещи, например маски, и фрукты, но никогда их не ест.

Я подняла брови и, покачиваясь на пятках, изрекла:

— Значит, ты все-таки способен связать несколько предложений кряду?

Себастьян кинул на меня сердитый взгляд и насупился.

— Пойдем, нечего время терять. Виолетта сама выйдет, когда сочтет нужным.

— Здесь красиво, — сказала я, любуясь видами ГарденДистрикт, пока мы с Себастьяном шагали по Сент-Чарльзавеню.

В ответ он только хмыкнул. Впрочем, я вовсе не собиралась делиться с ним своими мыслями и впечатлениями: без слов было ясно, что мой попутчик не склонен поддерживать разговор. А я не имела ничего против. Мои навыки общения всегда оставляли желать лучшего. Поэтому я приноровилась к размеренной поступи своего проводника и охотно предалась размышлениям, походя переступая через трещины в мостовой и огибая ветви, низко нависшие над садовыми оградами, отягощенные мхом и обильно разросшейся лозой.

Если бы какой-нибудь волшебник проник в мои мысли и потом создал бы для меня идеальный город, то это место больше всего напоминало бы, наверное, ГарденДистрикт. Прежде у меня ни разу не возникало чувства, что я попала к себе домой. Оно появилось у меня, вероятно, оттого, что я родилась здесь, к тому же здесь жила моя мать, но, скорее всего, не только поэтому. Все дело было в особой атмосфере квартала, в его заброшенности, в легком налете тлена на всем, куда падал взгляд, в буйстве трав и деревьев, в величественных старинных особняках, без сомнения облюбованных привидениями, в темных закоулках, куда никогда не заглядывал солнечный свет, во всем, что таилось в глубине запущенных садов, вдали за пустырями, за наглухо заколоченными окнами. Этот дух жил и в тех нелепых созданиях, кому Новый-2 стал домом: в Виолетте, Дабе и Крэнк. И даже — я покосилась на своего спутника — в Себастьяне с его нахмуренным взглядом, темно-красными губами и шевелюрой цвета воронова крыла. Всем им вольно дышалось в городе, которому плевать, такой ты или не такой, потому что он и сам не похож на все другие.

Впрочем, не все в нем покорилось запустению. Мы прошли мимо дома, обжитого богемной компанией человек этак из двадцати. На крыльце сидел парень, виртуозно наигрывая на двенадцатиструнной гитаре что-то испанское, романтическое. Рядом с ним женщина в тюрбане рисовала на холсте картину. Из открытых окон доносились оживленные голоса и стук молотков по дереву. Какой-то тип развалился в старом гамаке, подвешенном между колоннами; он вяло поднял руку в знак приветствия, едва наметив пальцами букву V. Гитарист вскинул голову и кивнул Себастьяну.

Еще несколько особняков, и мы перешли на другую сторону Сент-Чарльз-авеню, на трамвайную остановку.

— В Благотворительную больницу, кажется?

— Ага. Как ты думаешь, нам удастся раздобыть записи обо мне?

Себастьян пожал плечами и запустил пятерню в шевелюру, придав ей непокорный и нечесаный вид.

— Не так уж это и трудно…

— Ты еще кого-нибудь знаешь в Новом-два по фамилии Селкирк?

Показался трамвай. Себастьян покачал головой и выудил из кармана мелочь.

— Билет стоит доллар двадцать пять.

— Ох… вот дерьмо.

Пока трамвай тормозил, я сбросила рюкзак на мостовую, расстегнула на переднем кармане «молнию» и достала два доллара. Себастьян ждал меня на ступеньках. Я быстро поднялась в салон, заплатила за себя и села на деревянную скамью наискосок от Себастьяна.

Некоторое время мы ехали молча, но мой спутник вдруг скользнул на сиденье рядом со мной, чем несказанно меня удивил. Я поспешно отодвинулась к окну. Следя глазами за водителем трамвая, он, понизив голос, спросил:

— Ну, ты не хочешь рассказать мне, что там за тип хотел тебя убить?

Наши плечи соприкасались, и я старалась вдыхать не слишком глубоко, потому что пахло от Себастьяна офигенно приятно.

— Не очень-то…

Я старательно таращила глаза в окно.

— Он жил в Новом-два, как считаешь?

— Не знаю, что и думать, — нахмурилась я. — По его поведению, так он вообще с другой планеты. — Я снова отвернулась к окну и пробормотала: — Я дважды выстрелила в него, а ему хоть бы хны. — В голове пронеслись видения прошлой ночи. — Мистика какая-то… И моя мать меня предупреждала. Она давно умерла, но заранее знала, что за мной будут охотиться. Она написала мне об этом в письме, вот он и явился, как по волшебству…