Три смерти Ивана Громака - Сергей Иванович Бортников

публики Владлен Рупчев, уроженец одного из этнических болгарских сёл Приазовья, затянул украинскую песню.

Владлена в полку считали чуть ли не главным эрудитом (во всяком случае, среди красноармейцев – так точно). А как же: отец – директор школы (а одно время даже главный редактор районной газеты); да и он сам – парень на загляденье: полиглот, книгочей, короче, хлопец хоть куда. Поэтому даже командиры часто обращались к солдату по отчеству – Кириллович.

Рупчев особо нос не задирал, а на показное уважение отвечал острым и точным словом, за которым никогда не лез в карман.

– Встать! – вдруг раздалась громогласная команда одного из младших офицеров, командира первого взвода, недавно получившего назначение в 1-ю Комсомольскую штурмовую сразу по окончании военного училища, точнее, ускоренных курсов.

Это Петров и Белоконь вздумали проинспектировать личный состав бригады.

– Отставить! – белозубо улыбаясь, поспешил дать отмашку Иван Григорьевич. – Как отдыхается, орлы?

– Отлично, товарищ полковник! – лихо отрапортовал за всех ребят всё тот же взводный.

– Зад не болит? Который месяц сидеть без дела.

– Никак нет! – прозвучало уже менее бодро.

– Что так тихо, неуверенно, братцы-кролики? Откуда такая нерешительность, неопределённость, какое-то непонятное уныние? Не узнаю я вас сегодня, милые мои, не узнаю! Почему не возражаете командиру, мол, мы не сидели, мы готовились – ты только прикажи, – и мы сразу сломя голову рванёмся в бой? Что случилось с лихими орлами, комсомольцами-добровольцами, а? Неужто никто из вас не мечтает перейти в наступление и одним ударом опрокинуть ненавистного врага за наш Днепро?

– Почему никто? – прищурившись, хитро улыбнулся в роскошные чёрные усы сержант Рзаев, азербайджанец, недавно назначенный командиром отделения. – Я за! Хоть сейчас!

– Молодец, сынок! – похвалил бойца полковник Петров. – Но я вас всех хочу обрадовать: нашему бездельничанию пришёл конец. Завтра выступаем!

– Ура! – разнеслось по округе.

13

5 августа на марше бригада отметила свой годовой праздник, а уже через день вступила в первый бой Смоленской наступательной операции, закодированной командованием под красноречивым, как говорят на Украине – промовистым, названием «Суворов».

Высота 233.3, что находится в районе деревни Гнездилово Спас-Деменского района Калужской области, многим казалась неприступной.

Несколько дней подряд красные авиация и артиллерия без особой пользы непрерывно утюжили с земли и воздуха мощные оборонительные укрепления вермахта, обойти которые не представлялось возможным… Но как только нашему высокому командованию в очередной раз начинало казаться, что уже всё и в адском огне не должен уцелеть никто из врагов, коварный противник моментально «оживал» и начинал поливать поднятую командирами в атаку советскую пехоту поистине ураганным огнём.

Причина такой небывалой живучести фашистов выяснится только тогда, когда высота будет взята.

Оказалось, что немцы, как кроты, изрыли холм норами, тоннелями, запутанными подземными ходами и выкурить их оттуда с наскоку не смогла бы ни одна армия в мире.

Кроме конечно же свежеиспечённого комбата Белоконя и его сорвиголов.

Молодые сапёры умели всё. Обезвредить любую мину – в одну секунду. Блокировать и взорвать дзот – пожалуйста, будь ласка. Преодолеть заграждения из колючей проволоки или противотанковые рвы – нет никаких проблем, для этих целей у штурмующих имелся целый арсенал лестниц, кошек, лопат и щитков.

Штурм высоты назначили 10 августа 1943 года на 21.00. Причём Фёдор Наумович настоял на том, чтобы он начался без предварительной артподготовки – эффект неожиданности превыше всего.

Пушки должны были накрыть огнём противника только тогда, когда «технический спецназ» Белоконя достигнет первой линии вражеских окопов.

* * *

Точно в назначенное время, освещая всё вокруг, в небо взвилась сигнальная ракета.

И понеслось…

То тут, то там как будто из-под земли в чистом поле вырастали чёрные тени и, словно муравьи, лезли на одинокий склон, стреляя из всех видов оружия.

Причём делали это нагло, не стесняясь, шли во весь рост, а ответный огонь почему-то на них никак не действовал.

В немецких рядах началась паника.

И тут по склону холма точечно ударила наша артиллерия!

Одновременно Громак засадил из своего ПТР по замаскированному в кустах танку.

Заяц только успевал подавать бронебойные патроны.

Первая линия немецкой обороны затрещала по всем швам.

Штурмовики дружно забросали траншею гранатами, выхватили ножи и пошли добивать оставшихся в живых фашистов.

Немецкий офицер, наполовину одетый – в кителе на исподнем белье и незастёгнутом галифе – выскочил из блиндажа и несколько раз пальнул в рядового Лазарева. А тому хоть бы хны! Бедный фриц упал на колени и поднял руки к небу, видимо, пытаясь таким образом, вымолить прощение своего бога, но тяжёлый приклад уже опустился ему на голову.

И в это время кто-то ударил сзади по нашим воинам длинной очередью.

– Ефрейтор Сотников! – зло сплюнул комбат, всегда шедший впереди своих мальчишек. – Убрать эту сволочь!

– Есть, товарищ майор!

Слов на ветер комсомольцы не бросают: спустя всего несколько минут огонь вражеского пулемёта окончательно затих.

А бравый ефрейтор уже присоединился к атакующим и следом за курсантом учебной роты Коваленко ворвался во вражеский блиндаж. Впрочем, делать там ему было уже нечего – Иван Лаврентьевич управился сам, в одиночку забросав врага гранатами и в упор застрелив какого-то отчаянного офицера, пытавшегося оказать ему сопротивление.

Бесполезно!

У каждого окопа, у каждой траншеи кипел жесточайший, кровавый бой. Из лощины выползли немецкие танки и самоходные пушки – их успешно уничтожили Громак с Зайцем. Один танк полз прямо на лейтенанта Балабасова; Николай умудрился развернуть немецкую пушку и с ходу вогнать снаряд в бронированное чудище.

Ефрейтор Григоренко из автомата в одиночку перебил весь расчёт немецкого миномёта. Старшина Аллахвердиев, шедший рядом с ним, сразу же открыл огонь по фрицам из их же оружия.

Штурмовик Танюшин, раненный в обе ноги, лёжа продолжал вести огонь из автомата. В зоне поражения доблестного советского воина валялись десятки трупов солдат и офицеров противника.

И таких примеров столько, сколько бойцов в штурмовой бригаде!

* * *

В 22.15 комсомольцы полностью овладели высотой.

А их командир мгновенно начал строить планы по её удержанию. Все знали – настоящий кошмар ждёт их впереди!

Первую попытку отбить сопку враг предпринял уже утром.

Затем подряд одна за другой – ещё три!

Но наши ребята каждый раз успешно отражали яростные атаки.

И таки дождались подкрепления…

За тот бой почти все штурмовики здесь же – на только что взятой высоте! – получили высокие государственные награды, а их командиры и вовсе были удостоены орденов Александра Невского.

К тому же многие солдаты и офицеры были представлены к очередному воинскому званию.

Так наш главный герой стал ефрейтором.

Иван Громак – отличный солдат, это