Страж Кодекса. Книга IX - Илья Романов

От понимания. От страха. Она поняла, что проиграла и вот-вот умрёт. А ещё в меня перестали стрелять, причину чего я обнаружил на шее девчонки. Купол, по форме напоминавший цветущее дерево, полный энергии Тени. Её в нём было столь много, что купол чуть ли не полыхал.

Не дав девчонке шанса отпрыгнуть от меня, переместился к ней за спину и изменил хват кинжала, надавив на её шею.

Тишина. Моя заложница поняла, что выбраться не сможет и подняла руки, сдаваясь. Остальные находились в тени, но наблюдали за нами, готовые в любой момент ударить.

— Прикажи им выйти из Теней, — невозмутимо произнёс я, а кинжал продавил её шею ещё сильнее.

Говорил я на всеобщем, а когда она услышала знакомую речь, прошептала:

— К-кто ты такой? Почему пришёл в наш лес?

— Здесь я задаю вопросы, — хмыкнул я в ответ. — Выполняй приказ, иначе твоя охрана лишиться своей принцессы.

Девчонка вздрогнула и напряглась, будто сжатая пружина. Такие дела, да… Дважды этим дуракам не повезло. Первый раз, когда они решили напасть на Охотника, а второй, когда позволили участвовать в этом балагане особе царских кровей.

— Я лучше умру, чем позволю чужаку, тем более мужлану, командовать мной!

А голос, какой голос! Полный раздражения и негодования! Ну, конечно, её народ славиться своим матриархатом, где у мужчин прав чуть больше, чем у раба.

— Тогда мне проще прикончить сначала тебя, а затем и всех остальных.

Что-то она уловила в тоне моего голоса, заткнувшись и смиренно ожидая своей участи. Строптивая особа попалась, ничего не скажешь. А ещё упрямая, но это её проблемы, а не мои.

Кинжал порезал ткань воротника плаща, а затем и кожу. Первые капли красной крови упали на землю, со стороны прятавшихся в Тенях потянуло эмоциями злобы и гнева. Будь их воля и меня бы уже нашпиговали стрелами, но действовать они не могут, пока жива принцесса.

— Остановись! — раздался на всей поляне полный власти женский голос.

Девчонка в моём захвате вновь вздрогнула, а я увидел, как со стороны дуба, выйдя из Тени, показалась женщина. Вместо кожаных доспехов на ней было белоснежное платье, если так можно судить о подобие туники. Фиолетовые волосы спадали водопадом на её плечи и спину, на ногах не было обуви, но эту особу подобное не смущало. Но больше всего внимание в ней притягивала тёмная кожа, длинные заострённые уши, в которых висели серьги с драгоценными камнями, а также красные глаза. Чужеродные, не похожие на человеческие, но в них был разум.

Тёмная Эльфийка во всей красе. И судя по кулону, матриарх этого сброда, решившего поприветствовать меня стрелами, а хлебом и вином.

Лицо женщины не выражало никаких эмоций, слишком хорошо она его держала, но душа… В ней была настоящая буря. Причём без ненависти или злобы, а переживаний и отчаяния за свою дочь, оказавшуюся в такой ситуации.

Подойдя к нам, она остановилась в нескольких метрах и смотрела только на девчонку, но вот прошло несколько секунд и её взгляд переместился на меня. Пронзительный, полный мудрости и власти, призванной повелевать всеми остальными.

— Отпусти её, чужак, и мы позволим тебе уйти, — спокойно, но с приказными нотками, произнесла она.

Я улыбнулся, покачав головой.

— Она напала на меня и я вправе забрать её жизнь, матриарх. Луна и Звёзды мне свидетели.

Тут ей крыть было нечем, вон как губы поджала. Значит, это племя Тёмных Эльфов чтит догмы своего народа, что уже хорошо. Будь они дикими, то не поняли бы сказанное про Луну и Звёзды, которым поклонялись, как богам.

— Чужак, знающий наши обычаи? — слегка наклонила она голову набок. — Кто ты такой и что привело тебя в наш лес?

Ответил я не сразу и решился на ещё одну проверку. Если они её провалят, то положу здесь всех. Это Тёмный Мир и цацкаться с его обитателями не стоит, как и давать им шанса ударить в спину.

Убрав кинжал, оттолкнул от себя деваху и та, сделав несколько шагов вперёд, оказался рядом со своей матерью. Угроза со стороны стрелков возросла мгновенно, но взмах руки матриарха их успокоил, а её глазах появился проблеск благодарности. Жизнь её дочери была в моих руках. Я был в праве забрать её, но пощадил и проявил добродетель милосердия. Реши они сейчас на меня напасть, что нарушат волю своих богов.

— Я в вашем лесу… проездом, — лениво осмотрелся я по сторонам, показывая, что вижу каждого из прячущихся в Тенях лучников, что не укрылось от матриарха. — А привёл меня сюда он, — махнул в сторону Краз-Ан-Гора, парящего над землей и делающего вид, что он вообще не приделах.

Матриарх скользнула по сгустку огня взглядом, но не придала ему значения. Ещё один звоночек, что со Стихиями это племя вообще не знакомо.

— И чего же ты хочешь, чужак?

Пришлось рассказать про портал и то, что выход оказался закрыт, а сгусток пламени привёл меня сюда для ответа, как это исправить. Информация о портале, конечно, взбудоражила их, но не особо сильно. Похоже, в этом мире подобное нормальное явление, пусть и не особо частое. А вот слова о ответах и вытягивании энергии её очень заинтересовали. Вот только сказать она что-то не успела. Окружающий нас мрак всколыхнулся и из неоткуда, будто выйдя из воздуха, рядом с матриархом появился ещё один Тёмный Эльф. Одетый в чёрную рясу, седой, как лунь, и сморщенный старик. Для расы, способной жить веками, ему больше семидесяти по человеческим меркам, а для эльфов подобная старость может исчисляться множеством лет. Даже предполагать не буду, сколько этому старику.

— Старейшина, — не слишком довольно произнесла матриарх, а её дочь склонила голову в знак уважения.

— Боги прошептали мне о ветре, что принесёт нашему народу перемены, — не обращая внимание на женщину, хрипло заговорил старик, смотря лишь на меня. — Они шептали о путнике, благословленным защитником и заступником… Но вместо того, чтобы принять его, даровать тепло костра и хлеб, мы встретили его стрелами и сталью…

Сделав несколько шагов ко мне, старейшина начал медленно опускаться на колени, чем шокировал, как матриарха, так и всех остальных. Ему явно было тяжело, трость в руке подрагивала, но он встал на колени и склонил голову, смотря в землю.

— От имени старейшины племени Ша’атар я прошу прощения и снисхождения. Мы молоды и глупы, а наша гордыня зачастую приводит