Жертва на замену - Анастасия Дронова

Но почему меня так тянет разузнать о нем больше, чем предоставляли мне те крохи информации, что я услышала за этот день?

Правитель… Палач…

Кто же он?

Почему мне не дает покоя тягостный взгляд этих теплых глаз? Может, от того, что мы одни. Будущее для меня поддернуто густым туманом, а прошлое кажется смазанным, словно мир сквозь запотевшее стекло.

Вздохнула, поерзав на прохладной каменной поверхности, растирая покрывшуюся пупырышками кожу рук. Сумбур в голове, копившиеся вопросы, и тень страха, отступившего под напором любопытства, мешали расслабиться и просто отдаться на волю случая.

— Замерзла? — Лайонел бросил на меня короткий взгляд, оторвавшись от созерцания дрожащих фитильков и медленно тающих силуэтов свеч.

Повела плечом, не зная, что ответить. Голос, в котором проскользнула несвойственная ситуации забота, дернул невидимую жилу в груди: глаза запекло, а в горле застрял ком подступающей истерики.

Сглотнула и разлепила ссохшиеся губы, чтобы ответить, но от расшатанного душевного состояния и приступа жалости к себе, меня отвлек тяжелый плащ цвета темного пурпура, опустившийся мне на плечи.

— Спасибо, — выдавила из себя, но стоило внутреннему голосу вырываться на свободу, за ним против воли последовал вопрос, один из тех, что зудел на языке. — А ты всегда сидишь здесь один?

Я не особо надеялась на ответ. Просто хотела избавиться от сосущей пустоты в мыслях, в том месте, где я судорожно в ярких красках рисовала планы побега вперемешку с вариантами бесславной, несправедливой кончины. А тишина только добавляла дискомфорта. Так хоть от урчащего живота отвлекусь. Побуду закадровым голосом познавательного мультика, где герой задает вопрос своей маленькой публике, зная, что ответа либо не будет, либо он его не услышит. Но, к моему удивлению, тишину прорезал тягучий низкий голос, даже надломленные нотки его не портили, только делали таинственнее — заставляя гадать, что тревожило его обладателя.

— Сейчас со мной ты.

— Эм… Круто, — ляпнула первое, что пришло голову, и торопливо задала следующий вопрос, боясь оборвать слабую нить завязавшегося разговора: — А до меня… Много было других девушек?

Лайонел повернулся и поймал мой взгляд. Смотрел внимательно, едва заметно нахмурившись — зрачки бегали, изучая меня. Словно он делал какие-то выводы и умозаключения, оглядывая меня с головы до пят.

— Зачем тебе все это знать? — спросил он, пододвигаясь ближе. — Разве ты не хочешь как можно скорее вернуться домой? К семье?

— Хочу… — ответила совершенно искренне, сильнее кутаясь в мягкий плащ, пахнущий чем-то пряным, с ноткой мускатного ореха. Озноб, смешанный с тоской по дому, пробрал до костей.

— Чем меньше ты будешь знать, тем быстрее вернешься к своим родным.

«Ах, если бы все было так просто…», — подумала я, но вслух ничего не сказала. Еще не ясно оформленные чувства одолевали меня в отношении сидевшего рядом мужчины, в темном камзоле, отороченным узорами из золотых нитей. Я не могла сказать наверняка, стоит ли ему доверять или нет.

Разговор затух, так и не развившись. Лайонел молча сидел, облокотившись о стену и всматриваясь в потолок. Будто там было на что посмотреть, кроме цветущей плесени.

Но я не могла просто так сидеть и ждать непонятно нечего. Встала — плащ почти соскользнул с плеч, но я вовремя подхватила ворот, застегнув его замысловатой застежкой, инкрустированной фиолетовыми драгоценными камнями. Пришлось поддерживать полы, чтобы воротник не оттягивал шею назад, все-таки ткань была тяжела для моих плеч. А от мысли сбросить его становилось немного неуютно. Принялась ходить взад-вперед, скользя пальцами по шершавому камню, с высеченными на нем письменами и повторяющимися рисунками. До слуха доносилось отдаленное эхо капающей с потолка воды.

Какая… Скукота…

Так и подмывало, спросить у моего несостоявшегося палача, есть ли у него телефон или на худой конец айпод с добротной музыкой. Но он не горел желанием вести беседы на голодный желудок — это же не на веранде чаек с зефирками попивать. Интерьер подземелий не располагал к задушевным беседам. Поэтому я продолжила ходить вдоль стены, вглядываясь в замысловатые значки и выискивая глазами знакомый остроклювый силуэт, прятавшийся в каменной резьбе. Уж не знаю, сколько раз я обошла помещение, когда меня неожиданно потянуло в сон, а гудящие ноги взвыли о пощаде. Нервное возбуждение, не дававшее сну вступить в свои права, рассеялось. Опустилась на ставшую такой притягательной каменную лавку. И прислонилась к крепкому плечу. Лайонел едва ощутимо вздрогнул, напрягся, но ничего не сказал.

Сон был рваный, бессмысленный и поверхностный, поэтому, когда мужчина легонько тряхнул меня за плечо, при этом аккуратно прислонив к стене, я сразу проснулась, чувствуя, как струна в теле натянулась, с готовностью отражать любые атаки.

— Что? Где? — рассеянно помотала головой, стряхивая с себя остатки дремоты. Когда же глаза нашли цель, чуть не вскрикнула, но не начавшийся крик утонул в широкой ладони, обтянутой перчаткой.

— Если хочешь жить — молчи, — прошипел знакомый голос, терпкость которого была сравнима с дорогостоящим вином. Всмотревшись в искаженные по неведомым причинам черты лица, я признала в зверолюде Лайонела. Переносица стала значительно шире, углубив складку между бровями, нос по форме стал походить на львиный. Еще заметила мелькнувшие во рту клыки, когда он говорил, а верхняя губа стала тоньше, но не раздвоилась. Странно, но новый облик будто добавил ему благородства, королевской стати, присущей ярким представителям африканского прайда.

Без лишних прелюдий, Лайонел разорвал юбку моего платья, оголив ноги до самого мыслимого предела. Хотела возмутиться, но далекие, еще неоформленные, но явные шаги, спускающиеся в подземелья, заставили замереть. Мужчина, с чертами льва, кинул кусок, оторванный от платья, в кровавое месиво на полу и потянул меня к длинной стене. К месту, где висело пустующее в ожидании факела кольцо. Лайонел повернул его против часовой стрелки. Внутри стены что-то щелкнуло и камни разъехались, плюясь пылью — зажала нос, чтобы приглушить чих.

— Полезай, — коротко бросил он, кивнув на темнеющую пустоту, едва способную вместить меня, свернувшуюся калачиком. Хотела возразить, даже отступила на полшага, несогласно мотнув головой, но мерный сдержанный стук в дверь зловеще шарахнул по барабанным перепонкам. И я ринулась к потайной нише, желая спрятаться от того, кто сейчас находился за дверью. Что-то мне подсказывало, что он не обрадуется, узнав, что Лайонел меня не убил.

13

Стены облепили меня со всех сторон, как только плита встала на место. Каменная пыль оседала на языке, щекотала ноздри, перемешиваясь с кислым привкусом плесени и липкой паутиной. Воздуха едва хватало, чтобы сохранять сознание на поверхности. Я старалась дышать ровно и спокойно, чтобы не расходовать ценный актив зазря. Я же не знала, сколько здесь проторчу, согнувшись в три погибели. Но рациональность дала сбой, когда звук неумолимо приближающихся шагов умолк примерно в нескольких метрах от моего спасительного укрытия. Точно определить местоположение пришедшего я не могла, но зато различила не только слова, приглушенные каменной кладкой, но и тон голоса. Надменный и холодный, как открытый склеп холодной ночью. Мурашки неровным строем пробежались по коже. Амнон.