Одна осень одного королевства - Анари Хони

– Я в порядке. С чего ты взяла?

– Да ты всегда ни свет ни заря уже на ногах, и травки твои по всей кухне разложены.

– Матушка, – девушка вдруг села на кровати, мечтательно заводя глаза. – У меня была такая ночь!

– Какая? – Амелия побледнела, боясь предположить, что она имеет в виду.

– Просто волшебная! Вчера днём я услышала со стороны моста лошадиное ржание, – с улыбкой затараторила она. – Оказалось, что юноша упал с коня, испугавшегося дикого кабана. Представляешь? Прямо на краю ущелья. Он сильно ушибся, благо, хоть не сломал ничего. Ты бы видела, как я его тащила, думала, надорвусь! Хорошо, что он такой худой. Я раздела его и взялась по книгам вспоминать, куда в таких случаях иголки нужно ставить. Он, когда очнулся, так перепугался! «Что это ещё такое?!» – говорит, ну я рассердилась, отвечаю: «Это нужно, чтобы было не так больно». А он: «Иголки втыкать, чтобы было не больно, что за вздор?!». Он мне сначала не очень понравился, показался таким заносчивым, а потом…

– Что потом? – слушательница напряжённо сглотнула, готовясь к худшему.

– А потом мы с ним говорили, говорили, говорили! Всю ночь напролёт! Он такой, – девушка вздохнула, улыбаясь ещё шире. – Такой необычный…

– И всё? – недоверчиво поинтересовалась женщина.

– Что всё?

– Вы только говорили?

– Да… А потом, он меня поцеловал, – Мари вновь завела глаза и упала на подушку. – У меня в груди всё трепещет, такое волшебное чувство!

– Только поцеловал? – не унималась Амелия.

– Матушка, – она снова села, недовольно скривила губы. – Я же не маленькая, знаю, откуда берутся дети. В теории даже роды принимать умею. Хватит намекать.

– Анна, я просто волнуюсь, ты же знаешь. Вдруг он начал бы распускать руки.

– Он и приподняться-то поначалу сам не мог, – махнула рукой девушка. – Какое там…

– А потом?

– А потом я бы сумела за себя постоять, – она усмехнулась. – Но не об этом речь. Он мне предложил поехать в его имение, – Мари чуть замялась. – Быть придворной целительницей.

– Милая, ты же знаешь, что весной мы отправимся к графу, нас там ждут.

– Не к графу, а к виконту, – буркнула она, складывая руки на груди. – Не хочу я к нему. Мало ли, какой он окажется.

– А тебе-то что до него? Ты же лечить собираешься, а не замуж выходить.

– Матушка, – девушка опустила глаза, – он мне предложил… Выйти замуж.

– Кто? – растерялась женщина.

– Уилл.

– Твой пациент?

– Да…

Амелия на несколько секунд задумалась, затем тяжело вздохнула.

– Милая… Забудь этого парня, – она сочувственно погладила дочь по плечу. – Он ведь из графской свиты, а значит человек знатный, они только играют с такими как мы. Жениться он и не думает.

– Почему ты так в этом уверена? – язвительно возразила Мари. – Ты же о нём совсем ничего не знаешь.

– Да и ты, думаю, знаешь не многое, – ответила женщина. – А я вот уверена. Потому что в нашей стране браки между титулованными особами и простыми людьми запрещены законом.

– Что? – удивилась девушка. – С каких это пор?

– Анна, уже лет двадцать как. Так что, видимо, твой кавалер просто мастер громких признаний.

– Нет, быть не может, – обиделась она. – Наверняка он тоже не знал.

– Любому знатному человеку это известно. Да вообще все знают.

– А почему я не знала?

– Мы с тобой ещё не касались всерьёз темы замужества, я, наверное, и не говорила.

– Не может быть, – Мари опустила глаза. – Не хочу в это верить…

– Девочка моя, ты ещё совсем молода, а он симпатичный юноша, вот и запал тебе в душу, но это ещё не любовь. Поверь, завтра уже имени его не вспомнишь.

– Он приедет за моим ответом через два дня, – отрешённо проронила она, погрустнев.

– Хочешь, я с ним поговорю?

– Нет. Я сама… наверное, – девушка медленно встала с кровати, расправила мятую юбку. – Пойду, приберу на кухне, – неслышно вздохнула она.

– Поспала бы, а то совсем бледная, – покачала головой мать.

– Уже не хочется, может днём, – она снова коротко вздохнула и отправилась заниматься обыденными делами в надежде, что рутина немного отвлечёт от невесёлых мыслей, плодящихся в голове и постепенно вытесняющих из груди сердечный трепет, превращая его в тяжёлый горький осадок недоказанной, но такой очевидной вины.

Амелия посидела ещё немного, размышляя, правильно ли она поступила, вот так сразу растоптав надежды дочери.

– Если он был так серьёзен, – произнесла она наконец тихо, отвечая на собственные мысли, – то потерпит немного…

Женщина знала свою дочь достаточно хорошо, чтобы понять, что та будет молча обдумывать произошедшее весь день и не захочет больше ни о чём разговаривать. Поэтому не стала приставать с расспросами и ненужными советами, поцеловала Мари на прощание и отправилась обратно в деревню. Хоть она и не показывала вида, всё же было интересно, как вырос юный виконт, как изменился с тех давних пор, когда Амелия видела его малышом, будучи прислугой в особняке графа Алоиса и графини Эрмелинды. Но вернуться в Волдрен ей сегодня не было суждено. Поворот с неприметной тропинки на широкую дорогу встретил неожиданным столкновением – как только старая лошадка вытянула небольшую телегу в колею, ей навстречу вылетел взмыленный вороной конь. Всадник в жёлтой ливрее с эмблемой столичного отряда гонцов на груди дёрнул поводья, останавливаясь возле напуганной крестьянки.

– Вы Аннамари? – спросил он устало и в то же время как-то грозно.

– Нет, – растерянно ответила она. – Я Амелия, её мать.

– Мне нужно, чтобы она явилась в замок герцога как можно скорее.

– Она разве в чём-то провинилась? – затаив дыхание, спросила женщина, мысленно готовясь проклинать ночного гостя своей дочери.

– Я же не арестовываю её, – неожиданно добродушно улыбнулся гонец. – Советник Северин рекомендовал её как хорошую врачевательницу. Леди Фрок тяжело больна, мне велено собрать всех, кто смог бы помочь.

– Но Анна совсем ещё ребёнок, кто станет слушать её?

– Герцогиня в отчаянии, она готова слушать кого угодно, а уж тем более, если советовал сам лорд Северин.

Женщина вздохнула, обдумывая услышанное, затем слезла с телеги и потянула лошадь обратно к дому.

– Следуйте за мной, – бросила она всаднику через плечо. – Да осторожнее, здесь много низких веток.

* * *

– Как же ты меня напугал, Уильям! – бубнил старик, расхаживая взад-вперёд по небольшой комнатке постоялого двора. Юноша лежал на кровати, закинув руки за голову и мечтательно глядя в потолок.