Петр Первый - Светлана Бестужева-Лада

12 июля (в день Петра и Павла!) в присутствии трех высокородных свидетельниц Шарлотта родила дочь Наталью. Имя, очевидно, было выбрано для того, чтобы угодить свекру. Впрочем, новоявленный дед добродушно попенял невестке, что внук его обрадовал бы больше, чем внучка. И Шарлотта обещала, что следующим будет мальчик, «ежели ваше царское величество соизволит мне с мужем разлучаться реже».

И хотя царевич Алексей по-прежнему не слишком много времени уделял жене, она выполнила свое обещание и через год, в 1715 г., родила сына, царевича Петра, будущего императора Петра Второго. Но принцесса слишком быстро поднялась с постели, у нее открылась родильная горячка, и врачи объявили положение Шарлотты безнадежным.

22 октября Шарлотта скончалась в возрасте всего лишь двадцати одного года. Царевич находился при ней до последней минуты, три раза падал в обморок от горя и был безутешен. В такие минуты сознание проясняется: супруга его была «добрый человек», а если «сердитовала», отталкивала от себя, то не без причины: грехи были на душе у царевича, а он был также «добрый человек».

На следующий год умерла любимая тетка, Наталья Алексеевна, и царевич решился скрыться от деспота отца в Вене. 26 сентября 1716 г. Алексей выехал из Петербурга в сторону Риги вместе с любовницей Ефросиньей, ее братом и тремя слугами и… исчез где-то в Европе.

В начале 1717 г. начали приходить указания на следы беглеца: они вели в Вену. Алексей действительно благополучно добрался до австрийской столицы, где передал вице-канцлеру письмо следующего содержания: «Я ничего не сделал отцу, всегда был ему послушен, ни во что не вмешивался, ослабел духом от преследований, потому что меня хотели запоить до смерти. Отец был добр ко мне. Когда у меня пошли дети и жена умерла, то все пошло дурно. Царица с князем Меншиковым постоянно раздражала отца против меня, оба люди злые, безбожные, бессовестные. Я против отца ни в чем не виноват, люблю и уважаю его по заповедям, но не хочу постричься и отнять права у бедных детей моих, а царица с Меншиковым хотят меня уморить или в монастырь запрятать…»

В Вену с требованием выдачи царевича явился Петр Толстой. Он заявил, что Россия готова объявить Австрии войну, если дело не решится мирно, путем переговоров. Австрийцы немедленно раскрыли секрет местонахождения царевича, и вице-король Неаполя сообщил Алексею, что, если он не подчинится воле отца и не вернется на родину, его разлучат с Ефросиньей.

Только этим обманом и напугали царевича: он решил ехать в Россию. С двумя условиями: разрешить ему жить в деревне и обвенчаться с Ефросиньей. Тут подоспело письмо от Петра: «Мои господа! Письмо ваше я получил, и что сын мой, поверя моему прощению, с вами действительно уже поехал, что меня зело обрадовало. Что же пишете, что желает жениться на той, которая при нем, и в том весьма ему позволится, когда в наши края приедет, хотя в Риге, или в своих городах, или в Курляндии у племянницы в доме (герцогини Анны Иоанновны), а чтоб в чужих краях жениться, то больше стыда принесет. Буде же сомневается, что ему не позволят, и в том может рассудить: когда я ему такую великую вину отпустил, а сего малого дела для чего мне ему не позволить? О чем наперед сего писал и в том его обнадежил, что и ныне паки подтверждаю. Также и жить, где похочет, в своих деревнях, в чем накрепко моим словом обнадежьте его».

Ясно, что прощение получено полное. Ведь и отец был не без слабостей: любил когда-то дочь виноторговца Анну Монс, а теперь бывшую пленную прачку царицей сделал. Отчего же и сыну не позволить любить ту, которая ему дороже всего на свете? Тем более что в наследниках мужского пола и без него уже недостатка нет: младший сын от Катеринушки, внук…

31 января 1718 г. царевич уже был в Москве, а 3 февраля предстал в Кремле перед отцом. Бросился ему в ноги, во всем повинился, со слезами просил помилования. Петр простил на условиях – отказаться от наследства и открыть своих сообщников в побеге. Царевич отрекся от престола в Успенском соборе перед Евангелием и подписал отречение. И выдал всех, кто ему помогал.

За полтора месяца розыска свыше десяти приближенных царевича приняли мученическую смерть на колу или на колесе. А Алексей ждал свою возлюбленную, мечтал о тихой жизни с ней в деревне. В светлый праздник Пасхи на коленях умолял мачеху похлопотать еще раз перед отцом за этот брак. Буря, казалось, миновала.

И тут в Петербург приехала Ефросинья, которую решили допросить – просто так, для порядка. Никто и подумать не мог, что ее показания приведут к такой страшной развязке. По неведению или из желания спасти себя эта женщина открыла такое, до чего никто не докопался и чего царь даже и не ожидал.

«Писал царевич письма по-русски к архиреям, и по-немецки в Вену, жалуясь на отца.

Говорил царевич, что в русских войсках бунт и что это его весьма радует.

Радовался всякий раз, когда слышал о смуте в России.

Узнав, что младший царевич болен, благодарил Бога за милость сию к нему, Алексею.

Говорил, что «старых» всех переведет и изберет «новых» по своей воле. Что когда будет государем, то жить станет в Москве, а Петербург оставит простым городом, кораблей держать не станет вовсе, а войско – только для обороны, ибо войны ни с кем не желает.

Мечтал, что, может, отец его умрет, тогда будет смута великая, ибо одни станут за Алексея, а другие – за Петрушу-«шишечку», а мачеха глупа зело, чтобы со смутой справиться…»

Перед Петром встал страшный выбор. На то, чтобы казнить родного сына, даже он не мог решиться сразу. 5 июля 1718 г. Верховный суд, состоявший из 127 человек, вынес смертный приговор Алексею, признав его виновным в государственной измене. 7 июля царевич, не дождавшись приведения приговора в исполнение, умер в Петропавловской крепости и был похоронен в Петропавловском соборе в одном месте с женой в присутствии царя и царицы. Истинная причина смерти царевича Алексея до сих пор достоверно не установлена.

О дальнейшей судьбе Ефросиньи и ее ребенка ничего не известно.

Наиболее крупным внешнеполитическим мероприятием Петра после Северной войны был Каспийский (или Персидский) поход в 1722–1724 гг. Условия для похода создались в результате персидских междоусобиц и фактического распада некогда мощного государства.

Царь Петр I. Гравюра Якоба Хубракена с портрета Карла Моора, 1717 г.

18 июля 1722 г. из Астрахани по Каспию отплыл 22-тысячный русский отряд. В августе сдался Дербент, после чего русские из-за проблем с провиантом вернулись в Астрахань. В следующем, 1723-м, году был завоеван западный берег Каспийского моря с крепостями Баку, Решт, Астрабад. Дальнейшее продвижение было остановлено угрозой вступления в войну Османской империи, которая захватывала Западное и Центральное Закавказье.

12 сентября 1723 г. был заключен Петербургский договор с Персией, по которому в состав Российской империи включалось западное и южное побережье Каспия с городами Дербент и Баку и провинциями Гилян, Мазендеран и Астрабад. По Константинопольскому договору от 12 июня 1724 г. Турция признавала все приобретения России в западной части Каспийского моря и отказывалась от дальнейших притязаний на Персию.