Нереальные истории - Александр Викторович Бородулин

ней летали игрушки и детские принадлежности, иногда с силой ударяясь об стену.

Вдруг, свечи что стояли зажжёнными, внезапно увеличили пламя, мгновенно плавя себя, цыганку приподняло над полом и с силой бросило на кровать, тут же в комнату ворвалась Машка и истошно заорала.

— Не смейте обижать моего друга — игрушки, что летали по комнате, тут же замерли в воздухе, как и другие вещи, Машка подошла в плотную к углу, где скопилась, эта самая темная сущность и протянула ей своего игрушечного ежика, которого не давно, подарил ей отец.

— Вот возьми, поиграй немного, потом верни, хорошо?! — произнесла Машка, игрушка тут же исчезла — все вещи, улеглись на пол, а Машка заплакала, Ольга подбежала к ней и обняла её.

— Мам, он ушёл, но сказал, что иногда будет заглядывать — и ещё сильнее разревелась

— Не плачь, доченька, все у нас будет хорошо — проговорила Ольга.

— Ни чего себе — вдруг произнесла цыганка, вставая с кровати — никогда такого не видела, ребёнок, подружился с тьмой, что-то совсем странное происходит — Она вышла из комнаты, одела обувь и ушла, не говоря больше не слова.

С этого момента, Машка с удовольствием спала в своей в своей кровати, и больше не вставала с неё посреди ночи, но, а для её родителей начались спокойные ночи, иногда, конечно, они вставали по ночам и подглядывали за Машкой, но она всегда спала как сурок.

Вампирша

«Не знаю, как начать, но рассказать, давно хочу, жить скучно мне одной, но если будут знать, что есть такая Юлька, возможно и отстанут от меня»

— Да, что-то не получается, мне сочинять стихи, блин, как скучно, чем бы заняться — Юлька, подняла голову и посмотрела на часы, которые висели на стене, настолько старые, что она, сама не помнила, как давно они у неё.

Стрелка на часах, показала три ночи.

— Блин, ещё только три ночи, до восхода солнца, у меня есть пару часиков, может пробежаться и перекусить — подумала она.

— Ааааа — заорала она, от таски — ладно, пойду прогуляюсь.

Юлька быстренько оделась и выскочила в окно, не спеша спустилась по водосточной трубе и побежала вдоль пятиэтажек.

Жизнь в городе в ночное время, всегда, была более насыщенной, чем днём, так казалось Юльке, маленькой девчонке, которой на вид и не дашь больше четырнадцати лет, а на самом деле, Юлька разменяла седьмой десяток.

Когда-то, она была обычной девчонкой, играла в куклы, днём гуляла с подружками, в родном для неё Ленинграде, каждые выходные с родителями ходила в парк, кататься на карусели, и в один миг все это закончилось, в её жизнь пришла война. Отец, сразу ушёл на фронт, оставив Юльку одну с мамой, в маленькой коммуналке.

Началась блокада Ленинграда, люди выживали как могли, вот и Юлька вместе с мамой пытались выжить всеми способами, зимой пришёл голод. Мама уснула первой, и больше не проснулась, оставив Юльку одну. Как Юлька не тормошила мать, разбудить, так её и не смогла. Собрав свои вещи в маленький мешок, она вышла из своей комнатушки, где осталась её матушка и побрела в сторону бомбоубежища.

К этому времени, Юлька не ела пятый день, от усталости и недоедания закрывались глаза, ноги не держали, и она упала, глаза закрылись сами собой. Тут же загудела сирена, оповещая людей о налёте, началась бомбёжка, сразу разрушая огромные дома, от такого налёта и пострадала Юлька, взрывом её отнесло в сторону и сильно ударило её об стену.

Мимо проходил, старичок, сначала, не обративший на меленький кусочек одежды, валявшийся в стороне, но остановившись, увидел, как одежда мелко вздымается, решившись проверить, что там такое лежит, он подошёл и отдёрнул тряпку, в которое со временем превратилось старое пальто.

— Эй, девонька, очнись, ты чего? — потолкал её старик, но Юлька не смогла и слова вымолвить, удар об стену оказался настолько сильным, что переломал ей рёбра — ну что ты, очнись — Он проверил пульс, но его уже не было, на его глазах навернулись слёзы.

Старик поднёс руку к лицу — не может быть — произнёс он.

— Ладно, девонька, ты будешь жить, но жизнь твоя, будет жуткой — проговорил он.

Внезапно его зубы увеличились в длине, преобразившись в клыки, он припал к шее ребёнка и укусил её.

— Но вот и всё, скоро ты придёшь в себя.

Он перенёс Юльку в заброшенный дом, зажёг буржуйку и ушёл.

— что со мной — Юлька ощупала себя, осмотрела комнату — как я тут оказалась? — но ответа она не услышала.

— Как же хочется есть — Юлька встала и прошлась по комнате, не понимая, что ей делать и где искать еду, она отправилась на улицу. Вышла на улицу, везде стояла разруха, обрушенных домов, было так много, что сложно было разобрать, где она находиться, вдруг её окликнули.

— Смотри, девчонка — кто-то прокричал из соседнего здания.

— Эй, карапуз, откуда ты здесь взялась — из-за угла здания вышел здоровенный мужик и направился к ней.

— Что ты молчишь — из окна выглянул второй, из одежды, на них были, только ватники и тужурки.

— А что, давно я не пробовал — первый поправил штаны.

— Девонька, иди сюда — второй снял с себя тужурку и бросил её землю оставаясь в одних ватниках.

— Слышь, урка — произнёс другой — она моя.

При виде этого, Юльке, почему-то не стало страшно, ей хотелось есть, все мысли, были только об этом, желание подкрепиться застило ей глаза, и она бросилась в перёд.

За секунду, она преодолела с пяток метров и повисла на шее у бедолаги, зубами, раздирая ему в горло, урка, даже закричать не успел, она большими, жадными глотками, поглощала его кровь, и вот она напилась, словно куклу отбросив его от себя. Она спокойно осмотрелась, второго рядом не было, только удаляющийся, быстрые шаги и тяжёлое дыхание услышала она.

Но придавать этому значение она не стала, а уселась возле бедолаги, осматривая его.

— Ну что, наелась? — проговорил чей-то голос.

Юлька повернула голову и посмотрела на старичка, что стоял на груде искорёженного кирпича металла.

— Да, наелась — ответила она.

— Ну вот и хорошо, поднимайся ко мне, пойдём в дом, надо поговорить, а то, когда ты осознаешь, что натворила, будет затруднительно.

Юлька, оставив тело в покое, поднялась по битому кирпичу и последовала за стариком. В доме уже горела маленькая буржуйка и было довольно тепло.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил старик.

— Всё в порядке,