Крымский ковчег - Александр Прокопович

Он двигался слишком быстро – шаг, касание, в ритме вальса – раз, два, три, охранник умри. Вероятно, помог бы пулемет, точно справилась бы установка «Град», а пистолетные пули каждый раз попадали в то место, где падшего уже не было или еще не было, – пули и падший никак не могли совпасть во времени. Неподвижному «майбаху» повезло меньше – машина словила, кажется, все, что предназначалось хозяину.

Охранник с вывернутой ногой лежал на брусчатке, лежали двое стрелков. Антон сделал все, что мог, он, кажется, целую вечность кричал: «Держаться!»

Стоило охранникам снова взяться за повозку, как падший потерял к ним всякий интерес. «Майбах» прошуршал по мостовой, чтобы вывернуть на свою полосу.

Давич попытался выпрыгнуть из повозки, но только попытался – контрактник все никак не хотел отпускать ручки своей колесницы, и не с габаритами дяди Коли было перемахнуть через подлокотники.

– Они ведь не умерли?

Давич жадно вытягивал шею, пытаясь высмотреть каждую мелочь. Три касания – три неподвижных тела – мало кто видел падшего в деле и может об этом рассказать.

Елизар никуда не смотрел. Его широкому затылку, чтобы стать окончательно похожим на башню, не хватало башенного орудия. Вероятно, оно сейчас просто выцеливало что-то с другой стороны.

– Еще нет. Но спасать уже некого, – Стрельцов хлопнул рикшу по спине – пора было двигаться, ему хотелось как можно скорее оказаться подальше от этого места.

Никто не понимал, как именно питались падшие. Абсолютно точно им не нужна была плоть. Что-то, чего лишается человек, когда теряет сознание, то, чего не найти у животных. Падших интересовали только люди, хотя даже вездесущие крысы Москву не жаловали. Погибли в дни Тьмы и больше не возвращались. Новое определение человека: живое разумное существо в сознании, интересное падшим. Наверное, нехудшее.

Антон читал рассуждения о биополе и карме, душе и альфа-ритмах. Видел простую картинку: падший касался человека, и человек, все еще вдыхая и выдыхая, с живыми глазами, чуткими веками падал, будто кто-то мгновенно перерезал жертве сухожилия… Такая потеря сознания с непотерянным взглядом.

Еще несколько лет назад их пытались спасать. У спасателей было четыре минуты. Без всяких исключений, не больше и не меньше – двести сорок секунд после прикосновения падшего тело сохраняет признаки жизни. Столько же отведено любому человеку, потерявшему сознание в занятой падшими Москве. Двести сорок секунд, после – смерть.

Сначала об этом не думаешь. Потом… Человек может потерять сознание от массы причин. Упасть, захлебнуться, налететь на кулак. Начинаешь бояться, потому что вымощенная булыжниками, никогда не плюшевая, но сейчас-то уже точно с полными горстями острых углов, Москва второго шанса даже не предполагала. Место для очень осторожных сумасшедших.

Через сорок минут Давич и Ко были на Новом Арбате. Дошли-доехали – было бы скучно, если бы не вспотевшие руки, приросшие к повозке, если бы не постоянный молоточек – где-то в груди – отпустишь – и нет тебя. Дошли-доехали, и стоило это троих…

А мимо – автомобили, каждый замедляет ход, внутри каждого – падший, смотрит – ждет. Мимо прошел новенький неоплан – огромный, как корабль, тень на полквартала. Черный, с тонированными окнами, пассажиры еле угадываются за стеклами, смотрят, завидуют. Не понимают. На бортах – белый череп, совсем не страшный, улыбающийся – знак Шутника, одного из шестерки падших, первых появившихся в городе.

Все казино города принадлежат Шутнику, все театры и бордели. Падший Шутник – местный министр культуры, главный шоумен Москвы.

Автобус скрылся из виду, и тут же грохотнуло – будто кто врубил сабвуфер размером с небольшой дом. Желудок дернулся в поисках выхода и успокоился. Звук, всего лишь звук, пройдет минута – и будет казаться, что все просто почудилось.

Это не дар и не талант – реагировать на случившееся. Вопрос дисциплины. Для ходока – вопрос выживания. Вариантов было немного, Антон выбрал проверенный:

– Стоять!

Рикши послушно остановились.

– К обочине!

Контрактники выполнили команду с лихой точностью чемпионов по строевой подготовке.

Антон расслабился: был он прав или нет, но он успел сделать то, что хотел. Теперь осталось только выждать, чтобы понять: он просто сошел с ума или эта остановка была и вправду для чего-то нужна.

Знаток бы сразу определил, что это за шум. Антон – ждал. Рев приближался и наконец вылетел из-за угла красным «феррари». Еще метров через сто тормознуло, но тихо не стало, на смену реву одного суперкара пришел гул тысяч лошадиных сил, катящийся к началу Нового Арбата.

Для нормального города – машин было немного. Для города, в котором действуют правила движения и хотя бы иногда их кто-то соблюдает. Каждый из десятков приближавшихся автомобилей ехал по прямой к точке назначения. Падший мог уступить дорогу только падшему – у рикш не было ни одного шанса. Если бы Стрельцов не заставил остановиться свой отряд – их бы просто смяли, не притормозив, даже не попытавшись свернуть.

Стрельцов выжидал: не просто пока проедут – до тишины. Шепотом, боясь спугнуть, приказал контрактнику: поехали по чуть-чуть…

Так они и докатились до казино – шагом. Мимо того места, куда устремились десятки падших. На этом участке мостовая провалилась под тяжестью неоплана. Огромный автобус медленно погружался под землю. По какой-то прихоти судьбы он встал вертикально и теперь причудливой черной башней обозначил перекресток.

Падшие окружили место аварии – толпа сумасшедших зевак, они были рядом, касались стекол, старались рассмотреть – что там? Пассажиры были еще живы, их смерть смотрела на них глазами падших.

Поодаль уже собрались контрактники. Этим предстоит вытащить автобус и заделать пробоину. Позже. Когда падшие закончат свое дело. Падшие не будут торопиться… Логотип Шутника все так же улыбался. Шоу удалось.

У «Весны» их ждали. Вполне человек, вполне швейцар, вполне почтительный к сильным мира сего. Давич начал приходить в себя. Настолько, что вспомнил про чаевые. Ничто так не успокаивает бизнесмена, как пересчет купюр.

Антон до изнеможения долго ждал, когда все войдут внутрь. Рамка и тут заливалась, но, видно, сегодня день такой – праздник глухого охранника. Их пустили и в казино.

– Может, они развлекаются так, – подумалось Антону, – если бы не пистолеты, падшему на Кутузовском досталось бы на два человека меньше. Люди с оружием и без – две разные породы людей.

Люди – миф или реальность?

Записки лох-несского чудовища

Марк был за границей первый раз. Денег мало, откуда деньги у преподавателя русского языка? Поэтому – не в сезон. Денег мало, поэтому Тунис. К теплому морю его не тянуло. Ему хотелось в Сахару – чтобы ощутить лично, а не глядя в экран. Автобус набился разноязыкими туристами, гид живописал феерические закаты, зажигательные скачки на верблюдах и с азартом рассказывал о разнице температур. Человеку, выросшему на Средиземноморском побережье, минус восемнадцать казались ужасом. Несмотря на то что это только иногда и где-то в горах. Плюс пятьдесят публику впечатляли больше, но Марку подумалось, что большинство питерских бездомных с радостью променяли бы родную сырость на эту жару.