Жребий брошен - Егор Токарев

– Я вас не подведу, – ответил Квинт.

– Приказ о назначении ты получишь завтра, а пока… Солдат! – из входа в палатку тут же показался легионер, так опрометчиво не пускавший их. – Проводи нового центуриона к его людям. А с тобой Кай мне нужно кое-что обсудить.

Квинт покинул ставку командующего со странным чувством, оно напоминало ощущение перед боем – непонятное шевеление в груди не позволяло полностью вдохнуть и расслабится. Центурион встряхнул головой и последовал за легионером к уже его людям.

Септим Юний.

Северная провинция Ултан. Лагерь войск Юния.

Полы шатра бились на свежем северном ветру. Снаружи шел дождь со снегом, под вечер температура сильно упала, и маленькие лужицы покрылись паутинками льда, а поднявшаяся за день трава вновь опала. Часовые у входа переминались с ноги на ногу, время от времени смахивая снежинки с заиндевевших ресниц. Не смотря на ненастную погоду, внутри шатра было не продохнуть, благодаря почти трем десяткам людей, собравшихся там. Легаты легионов вместе со своими трибунами обступили богато украшенный стол с резными ножками из черного дерева. Офицеры перешептывались между собой, склонившись над огромной картой с отметинами, изображающими положения войск и предполагаемые планы действий. Мужчина во главе внимательно слушал остальных, опершись руками о край стола. Львиная шкура украшала его плечи, а гордая осанка выдавала в нем человека, привыкшего повелевать.

– Лояльные Сенату войска собираются в провинции Велерия. По нашим сведениям, на данный момент силы противника насчитывают пять легионов, но войска еще прибывают, и разведка предполагает семь-восемь легионов противника через пару недель, – легат закончил доклад, и все посмотрели на седого мужчину во главе стола.

– Господа легаты, военные трибуны, доклад разведки означает, что теперь наша любимая Республика ввергнута в состояние гражданской войны, и будет ложью сказать, что мы стали этому причиной. Истинной причиной явился продажный Сенат, грабящий страну ради собственных интересов. Я не подчинился их приказу так, как знаю, что без поддержки легионов после прибытия в столицу меня лишат всех полномочий и предъявят обвинение по заранее сфабрикованному делу. К тому же, Сенат уже многие годы не служит Республике. Я могу утверждать, что многие из сенаторов давно куплены Астией и действуют сугубо на благо себя и короля Конрада IV, – Юний пригладил седые волосы и продолжил. – Прежде всего, нам следует заручиться союзником или хотя бы обеспечить их нейтралитет.

– Вы говорите о Сервии? – спросил молодой трибун первого легиона.

– Именно о ней, – Юний улыбнулся. – Их отделение стало неожиданностью не только для нас, но и Сената. Я уверен, что они сделают все возможное, чтобы мы не объединили силы. Мы не можем себе позволить оставить в тылу на северо-западе не определившуюся сторону конфликта. Сервия либо с нами, либо против нас.

– И как вы собираетесь с ними договориться, Сервия прервала всякое сообщение с внешним миром и не пускает никого на свою территорию, – легат по правую руку от Юния задал вопрос, занимающий всех за столом.

– Я лично поеду и буду говорить с тем, кто у них сейчас главный. Я соглашусь на любые условия и предложу любые блага, чтобы привлечь их на нашу строну в этой войне.

– Это опасно! Вы не можете поехать без войска, но и нельзя уводить легионы. Тогда Сенат оттеснит нас на территории, где мы не сможем снабжать солдат продовольствием и всем необходимым, – седой легат встревожено посмотрел на командира.

– Да, старый друг, ты прав. Легионы останутся здесь, со мной в качестве личной охраны отправятся лишь две когорты четырнадцатого легиона, и отправляюсь я этим же утром. Поэтому, господа, вы должны вести легионы на юг, в земли, где мы сможем их обеспечить. Жалование солдатам платите из моей личной казны, а продовольствие берите у местных. И запомните: берите только за деньги, мы находимся на своей земле, и даже лояльные Сенату граждане – наши соотечественники. Случаи мародерства и разграбления пресекайте самыми жесткими мерами. Я уверен, что Сенат уже распустил лживые слухи о том, что я хочу захватить власть любыми средствами, и мы должны показать – простые граждане нам не враги.

– В плодородных землях будут и силы противника, как мы проведем битвы без вас?

– Не вступайте в крупные столкновения, используйте легкую пехоту и вспомогательные части, при встрече с крупными силами отходите и ждите моего возвращения. Если все пройдет удачно, я вернусь с союзниками. На этом все, господа, доброй ночи.

Участники собрания прощались, укутывались в плащи и выходили из палатки во власть хлесташего ветра. Юний стоял у входа, ободряя и дружески улыбаясь каждому. Солдаты встречали своих командиров и вместе отправлялись к своим легионам.

Когда за последним человеком опустился полог палатки, легат рухнул в кресло:

– О, Григор, как я устал, – еще несколько секунд назад Юний выглядел полным жизни и энергии, а теперь в шатре сидел старик с низко опущенной головой и темными кругами под глазами.

– Да, генерал, но никто кроме вас не способен завершить все то, что вы начали, – молодой военный трибун четырнадцатого легиона сел рядом с ним.

– Да, мальчик мой, я понимаю. Ты до сих пор называешь меня на «вы», хотя, я надеюсь, за эти годы мы стали друзьями.

– Вы взяли меня к себе еще ребенком, в те дни я целыми днями слонялся по улицам вместе с другими бездомными и воровал ради куска хлеба. Меня чуть не казнили, но вы вмешались и взяли к себе, а потом воспитали, как собственного сына. Я тот, кто я есть только благодаря вам. Мне просто непозволительно обращаться к вам иначе. Вы уверены, что должны уехать?

– Я не вижу другого выхода. Хуже врага в тылу, только неизвестность.

– Если так, то я еду с вами.

– Нет, мальчик мой, – Юний улыбнулся. – Ты должен остаться здесь и выполнять обязанности легата в мое отсутствие. Солдаты знают и любят тебя так, что проблем не будет.

– Если вы так прикажете. Доброй ночи, – трибун отдал честь, приложив кулак к сердцу, и вышел.

Палатка опустела. Юний снял, затем уложил на стойку доспехи, которые носил весь день дабы не давать поблажек стареющему телу, и лег на жесткую солдатскую постель.

Он не мог уснуть, как не мог уснуть уже долгие годы с того момента, как его жена – милая Юлия умерла от эпидемии красной чумы. Мысль о ней, не прекращая, преследовала Юния, отступая лишь во время битвы. Возможно, бесконечная война с северянами, не сколько тяготила его, сколько манила желанным забвением?

Север – это бесконечные мили лесов, холмов и болот, населённых десятками разнообразных плен от поклоняющихся Льду «Детей Бурана» до безумцев, создающих доспехи из костей поверженных врагов. Варвары практически не знают мира, постоянно воюя с Республикой, либо грызясь друг с другом за власть и территории. Долгие годы Юний отражал нападения на границы, совершал походы на непокорные племена, заключал союзы, стравливая своих противников между собой, пытаясь не одним лишь оружием достичь победы в этой нескончаемой войне. Только благодаря ему на Севере установилось шаткое равновесие, но кто знает надолго ли, ибо нравы дикарей настолько же переменчивы и суровы, как и местная природа.