Альтруисты - Эндрю Ридкер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 82
Перейти на страницу:

— Но… Фейнштейн… — пробормотал Майки, пока она стягивала с него футболку.

Они разделись и упали на матрас, застеленный старым нежно-голубым бельем, которым он застилал кровать еще в универе.

Мэгги оседлала Майки, поместила его в себя, наклонилась и поцеловала его в шею. Но как бы она ни гнала от себя непрошеные образы, память вновь и вновь возвращала ее на реку Мерамек. Жара. Во рту пустыня.

Она закрыла глаза.

Было время, когда Мэгги нравилось заниматься сексом. Она переспала с несколькими однокурсниками, и хотя непринужденность тех случайных связей пришлась ей по душе, сама культура беспорядочного секса превращала человека в эмоционального пуританина. Майки был одним из немногих, кто не боялся показать девушке свой интерес. Это дело быстро вошло у них в привычку: секс был достойный и максимально обоюдоприятный (при условии, что твой партнер — юный консерватор). Однако после маминой смерти Мэгги начала отдавать себе отчет, какой вред может причинить тело — себе и другим. Вот уже два года она пыталась испытать то непринужденное, ничем не омраченное удовольствие, привлекала Майки к своим поискам, но всякий раз возвращалась ни с чем.

— Ты похудела? — прошептал он.

Она закрыла ему рот. По телу пополз колючий жар. Она увидела постер «Лицо со Шрамом» на стене и стопку книг на прикроватной тумбочке. «Алхимия финансов». «Слово в защиту Израиля».

— Прости. Я не могу.

— Что не можешь?

В реке плавала ее блевотина.

Мэгги проглотила ком в горле:

— «Алхимия финансов»? Не слишком возбудительно.

— Сказала мажорка с открытым на ее имя трастовым фондом.

— Ты совсем охренел? — Она скатилась с него, легла на спину и скрестила руки на груди. — Лучше бы молчал, ей-богу.

— Извини.

— Зачем ты так сказал?!

— Мэгги, — взмолился он, — прости!

— Кончи уж как-нибудь сам.

Он закрыл глаза, положил руку ей на бедро и минуту спустя, застонав и содрогнувшись, замер.

— Что я вообще тут делаю… — сказала она.

Они молча лежали рядом. Дыхание Майки успокоилось. И тогда он спросил, не приехал ли к ней отец.

Мэгги прыснула:

— Я голая. Ты голый. Что за вопрос, блин?!

— Так он приехал?

— Нет…

— Ты недавно с ним виделась?

— Нет!

— Тогда, может, с братом встречалась?

Она покраснела:

— Тебе-то какое дело?

— Просто интересно.

— Интересно.

— Просто в универе ты начинала первой, когда хотела выпустить пар.

— Неправда!

— Вспомни-ка: после Дня благодарения, после зимних каникул, в родительский день…

— Ладно, ладно, ладно!

Ну вот опять: восприимчивость и наблюдательность. Откуда? Может, она недооценивала Майки? Хотя, откровенно говоря, недооценивать его было очень легко. Да и вообще — выносить ему оценку. Он был еврейский мальчик из Уайт-плейнс. Мэгги даже никогда не спрашивала его о детстве, ведь все и так было предельно ясно: летний лагерь, непременное участие в Маккабианских играх, проникновенная речь на бар-мицву (написанная в соавторстве с гиперопекающим родителем). Экзамены на «отлично», бесплатная поездка в Израиль…

— Знаешь, это был даже не трастовый фонд. Я вообще не мажорка, если уж на то пошло. Ты ведь это понимаешь?

— Не совсем.

— Бездушная скотина!

— Ну серьезно, в чем разница-то?

— Во-первых, никакого трастового фонда на мое имя нет. Просто я получила наследство, потеряв очень близкого человека. Во-вторых, до смерти мамы я даже не знала, что мне полагается какое-то наследство. У меня нет мажорского менталитета, а именно это имеют в виду люди, называя кого-то мажором. И в-третьих, я отказалась от денег!

— Неужели?

— Да!

— Только ты еще не совсем от них отказалась, верно?

— Откажусь!

— Нельзя сказать: «Я отказалась от денег», если деньги до сих пор лежат в банке. На твоем счете.

Мэгги фыркнула:

— Ну, извини. Слушай…

Проблема Майки, вдруг осознала она, — не столько моральные изъяны, сколько его жизненная траектория. Он во всех отношениях хороший человек, который слишком быстро вырос. Международные финансы, лишний вес, политический консерватизм — разве так полагается жить молодому парню двадцати с небольшим лет? Зато Мэгги делает все правильно: проживает молодость на полную катушку, пренебрегая благами и привилегиями, и изо всех сил приносит пользу миру…

— Ты слушаешь? — спросил Майки. — Ты по-прежнему мне небезразлична, говорю.

— Я пойду.

— Останься. Прошу тебя. Давай поговорим.

Мэгги потрясла головой:

— Я лучше умру, чем буду жить в изобилии.

К тому же ей было давно пора возвращаться в Куинс. Надземка понесла ее на восток, мимо верхних этажей заброшенных складов с разбитыми окнами. Пролетавшие за окном районы становились все менее облагороженными, приходили в упадок и честно рассыпались в прах. Сойдя на станции «Миртл-Уайкофф», Мэгги побежала забирать из школы братьев Накахара. Оксана работала допоздна, а ее муж свалился с гриппом и не мог встать с постели.

Мальчики посещали чартерную школу, расположившуюся в старинном здании методистской лечебницы. Невероятная викторианская громадина возвышалась практически на тротуаре, словно бы говоря: «Взгляните-ка на меня, хм». Крыша взмывала в небо шпилями и шипами. Узорчатая кирпичная кладка была испещрена бледными камешками. Кучки мусора украшали узкий двор с четырьмя баскетбольными кольцами — кольца висели в пустом пространстве, на тонких столбах без задников.

Мэгги подбежала к школе ровно в три часа, когда из скрипучих ворот начали просачиваться дети с крошечными рюкзачками и ланчбоксами. Бруно и Алекс вышли чуть ли не последние. Их сопровождала суровая тетка в парике и вязаной кофте. Алекс побежал вперед, а Бруно уныло плелся рядом с мучительницей.

— Это ваши? — спросила она Мэгги.

— Э-м…

— Вы их няня, так?

— Скорее ментор дефис тьютор… Лайф-коуч, только без нью-эйджевской ахинеи.

— Ладно, не важно. Втолкуйте этому человеку, что насилием делу не поможешь, — сказала она, крепко удерживая Бруно за загривок. — Он сегодня избил ни в чем не повинного маленького мальчика!

— Бруно! — охнула Мэгги.

— Я надеюсь, вы его накажете? — спросила тетка.

— Хорошо.

— Обещаете?

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?