Альтруисты - Эндрю Ридкер

Подошел официант. Он хотел эффектно поставить чашки, но случайно грохнул их об стол.

Мэгги поднесла кофе к губам и подула: темная поверхность подернулась рябью.

Итан сделал глоток… и резко охнул:

— Вот черт!

— Обжегся?

— Нет. — Он опустил голову и прикрыл лицо ладонью. — Сзади. Выходит из туалета. Только не смотри!

Мэгги рывком развернулась. За соседний столик садился высокий мускулистый блондин с выбритыми висками.

— Я же сказал: не смотри!

— Кто этот неонацик? — спросила она.

Итан свирепо зашикал:

— Тише ты!

Она вновь обернулась и повнимательней рассмотрела блондина:

— Симпатичный. Не знала, что ты западаешь на арийцев.

— Идем отсюда.

— Нам только что кофе принесли!

— Мля, мля, мля… — Итан опустил голову еще ниже.

Опять вой.

— Это у тебя?

— Нет. Да. Не знаю. Пообещай, что подумаешь о поездке.

Телефон Мэгги снова взвыл.

— Можешь его вырубить?! — рявкнул Итан.

— О! — раздался голос из-за ее спины. — Итан! Какая встреча!

— Черт, — прошипел он, выпрямился и помахал рукой. — Шон!

Блондин не спеша подрулил к их столику:

— Рад тебя видеть!

— И я. — Итан встал и приобнял Шона за плечо, затем сел обратно. — Это моя сестра, Мэгги.

— Привет!

— Привет! — Шон склонил голову набок. — Давненько не виделись, красавчик.

— Да уж.

Мэгги кашлянула.

— Я в самом деле рад встрече. На прошлой неделе уронил мобильник в унитаз и потерял все контакты, представляешь? В общем, я хочу устроить маленькую пирушку… ну, не то чтобы маленькую… Весной у меня вроде как свадьба намечается?.. — Он поднял левую руку. Сверкающее золотое кольцо обнимало его безымянный палец.

— Поздравляю!

— Ну и мы решили арендовать эти… яхты? Стартануть из Адской кухни, спуститься по Гудзону до статуи Свободы и обратно. Но только медленно. Шесть часов на воде. Вот, будет маленькая вечеринка. Не то чтоб совсем маленькая… Сыграем свадьбу, в общем. Обязательно приходи, Итан. Как раз на таком мероприятии я встретил свою половинку. Ну и вообще — символично же. Круг замкнулся, все дела.

— Спасибо, я не большой любитель подобных…

— Ты в своем репертуаре! Брось, Итан, будет весело. Пьянка на Гудзоне. Мы человек сто пригласили — может, познакомишься с кем-нибудь!

— Не знаю…

— Отказы не принимаются.

— Какого числа, говоришь?

— Ура! Одиннадцатого. Вторая суббота апреля.

Мэгги вытаращила глаза и энергично закивала на конверты.

— Ой! — воскликнул Итан. — Я же не могу.

— Почему? — спросил Шон.

— Еду в Сент-Луис с сестрой.

Шон надулся:

— Понятно.

Телефон Мэгги снова завыл. Она вырвала его из кармана, причитая: «Ну что, что, что?!» — и увидела на экране кучу уведомлений: RoseBox нашел поблизости шесть человек с аналогичными травмами.

— Что ж, рад был повидаться, — сказал Шон. — Ты классно выглядишь, Итан. Как и всегда.

С этими словами он вернулся за свой столик.

— Как здорово, что ты передумал!

— Да-да… — Итан глотнул кофе.

— Если ты меня продинамишь, я отыщу его и скажу, что ты никуда не едешь. Отыщу и скажу, клянусь! Ты меня знаешь.

— Интересно, к чему это было: что я всегда классно выгляжу…

— «Комплимент» называется.

— А ты разве не разглядела в этих словах скрытый смысл? Я вот разглядел.

— Псих.

Звякнул колокольчик над входной дверью. В кафе вошел здоровенный мужик в серой толстовке-кенгуру. На толстовке красовалась надпись: «Чемпион», а передний карман был оторван. Всклокоченная борода пожелтела возле рта. В руке здоровяк держал большой пластиковый пакет с кучей пакетиков внутри. Менеджер тут же подбежала и выпроводила его за дверь.

— Слушай… — вдруг сказал Итан. — А как ты называла маму?

— Э-э?..

— Ну… Помнишь, ты ей прозвище придумала?.. — Итан изобразил над головой невидимую корону.

— А, точно. Мадам Пушок.

— Да! Потому что у нее было…

— Пальто, ага. — Мэгги взбила кудри. — Пальто с меховой оторочкой на капюшоне.

— Мадам Пушок. Точно.

— Мне казалось, что в этом пальто она выглядит очень аристократично.

— Ага.

— Прямо как королева.

Больше всего на свете Мэгги жалела, что ее не было рядом с мамой, когда та умирала. Она столько дней провела в больнице «Барнс-Джуиш» (бродила по стерильным коридорам, ночами спала у маминой койки), но в нужный момент уехала. Самое ужасное — куда она уехала: на природу, на реку в горах Озарк, чтобы выпивать, валяться на плоту и неторопливо дрейфовать по течению навстречу выпускному.

Мэгги при всем желании не смогла бы придумать более наглядный пример угрожающего цивилизации студенческого мероприятия, чем двести пьяных будущих выпускников, почти полностью перекрывших своими надувными кругами русло реки Мерамек в Миссури. Парни с отросшими брюшками, девушки в загорательных позах: с расстегнутыми лифчиками купальников и слегка оттопыренными попами. Холодильники с подкисшим на солнце пивом. Эти холодильники плыли на отдельных плотах — точнее, то были специальные плавучие устройства для охлаждения напитков, за которыми по реке, подобно послушным питомцам, спускались горы пустых алюминиевых банок. Шезлонги, ножные браслеты, пестрые купальники, солнцезащитные очки с линзами всех цветов радуги и логотипом Дэнфорта на дужках. Все это змеилось по реке — одной из крупнейших незарегулированных рек штата Миссури с течением настолько медленным, что казалось, она двигалась в обратном направлении.

Мэгги плыла на плоту с Майки и его лучшим другом, Фейнштейном, который валялся рядом в полной отключке. Парни без какого бы то ни было зазрения совести записались на Неделю старшекурсников — бесплатную семидневную вылазку на природу, положенную всем будущим выпускникам. Мэгги пришлось ехать с ними: она и так уже продинамила их с матчем «Кардиналс», викториной и гала-концертом в ботаническом саду (последнее мероприятие Фейнштейн омерзительно называл «гейла-концерт»).

Словом, зря она поехала — надо было остаться в больнице, рядом с умирающей матерью.

— Слушай, ну хоть раз-то тебе можно повеселиться! — сказал Майки, прихлопнув комара и размазав его по ноге.