Барби с пушкой - Андрей Бадин

Сергей лежал и думал о задании, о том, что лучше бы его не выполнять, потому что оно попахивало криминалом. Но он отнюдь не стремился отделаться от клиентки, после того как добился цели, он — человек слова и настроен был решительно. К тому же его подогревали обещанные доллары. А кого они не подогревают?

Краснов лежал, раздумывая, и вдруг вспомнил, что поставил на столик визитку с включенной камерой. Направил объектив на Катю, и техника должна была запечатлеть происшедшую сцену. «Вот будет здорово взглянуть на себя в момент совокупления. Никогда еще так не снимался, — заинтересовался он. — Да и поглазеть со стороны на прекрасное девичье тело будет недурно. Не помешает лишний раз мужские половые гормоны в кровь пустить».

Катя зашевелилась, стала дышать чаще, промурлыкала что-то и открыла глаза.

— Привет, — весело сказал сыщик и погладил красотку по упругой попке. Катя улыбнулась, как улыбаются абсолютно счастливые люди, потянулась и легла на спину. Ее груди колыхнулись и замерли, а Сергей уставился на них и стал ласкать взглядом. Девушка перехватила его взгляд и, предугадав намерения, закрыла глаза. Краснов приблизился и принялся целовать ее соски.

— Не надо, — тихо прошептала Катя, — я полностью удовлетворена и сегодня больше не хочу.

Поняв нелепость своих действий, Сергей еще немного послюнявил груди и прекратил это занятие.

Алексей Фомин после разговора с Красновым долгое время думал, зачем тому понадобилась информация на Ленца? Он сидел в своем кабинете, рисовал карандашом чертиков на листе бумаги и думал. Он всегда что-нибудь чиркал, пока мозг работал. Так Алексею было сподручней, лучше соображалось.

«Гектор Альбертович Ленц. Ну и имя у него, — Алексей покачал головой и быстро нарисовал смешную физиономию с одним глазом и ртом, полным острых зубов. — Сказать шефу про Серегину просьбу или не время еще? Тот просил не говорить, но… Вдруг опять влипнет в историю, тогда будет легче его из дерьма вытаскивать».

Капитан поразмыслил немного и решил пока не посвящать Максимова в суть дела. Но не тут-то было.

Через пять минут пришел Николай Иванович с пакетом вкусных бутербродов с колбасой и бутылкой воды. Положил все это на стол и уселся в кресло.

— Угощайся, Леха. На халяву. Подарок от рубоповцев. Помнишь, на той неделе мы им дали адреса конспиративных квартир на Сущевке?

— Ну.

— Они там устроили засаду и знаешь кого выцепили?

Алексей с интересом взглянул на шефа.

— Он во всероссийском розыске был. Киллер с погонялом Косолапый. Завалил в прошлом году при задержании одного из их спецгруппы. Помнишь?

— А, тот самый. Он пристрелил Васю Тимонина. С расстояния тридцать метров, с пояса, из пистолета «ГШ-18» ему точно в глаз попал. Бойцы поклялись гада найти и угрохать без суда и следствия. Зуб за зуб, так сказать.

— Так нашли и шлепнули. Пристрелили при задержании. Все как один дают показания, что он оказал отчаянное сопротивление, и был убит. Хотя в квартире никакого оружия не обнаружено. Говорят, кухонным ножом защищался. — Максимов покачал головой, вытянул из пакета бутерброд с сырокопченой колбасой и откусил от него кусочек. Алексей встал, достал из шкафа чистые стаканы и поставил на стол. Потом с шипом открыл «Спрайт» и разлил в стаканы.

— Наверное, замочили, а нож потом в руку вложили. Как обычно это делается. Я бы так маньяков-убийц карал без суда и следствия.

— Тогда бы много невинного народу полегло. В случае с этим Косолапым все ясно, он — личность известная и вина его была доказана, но про маньяков ты загнул. К ним деликатный подход нужен. Особый, можно сказать. — Николай Иванович отпил из стакана и развалился в кресле. — Доказать, что убивает именно тот, кого взяли, очень сложно. Ведь взяли не на месте преступления, и улик обычно нет. Следствие опирается только на показания подозреваемого, а если тот молчит и отказывается от обвинений, то улик никаких и вину доказать невозможно. Если бы Андрей Чикатило не стал добровольно давать показания, его никогда бы не уличили и не осудили. Вот так.

— Вот и надо таких ликвидировать без суда и следствия!

— Надо сначала доказать, что он убивал, а потом карать. Вдруг ошибка, и тогда убьют невинного человека.

— Возможно и такое, как в деле с тем же Чикатило.

— Да. — Полковник полез за вторым бутербродом, а Алексей только расправился с первым. — Спецназовцы обещали покруче презент подвезти — типа коньяка с добротной закуской. Но это к вечеру, после дежурства. Помянуть отмщенного Ваську Тимонина. Хороший был парень.

— Ну что же, пусть подтягиваются, помянем. Жаль его, погиб по глупости. Выстрел-то был на авось. — Алексей закончил полдник, вытер рот и руки носовым платком, аккуратно свернул его и сунул в карман.

— Не скажи. Этот киллер — крупная рыба в их мире. Он стрелял как ас, если мог с такого расстояния бойца уложить.

— Да случайность это. Я уверен.

— Ну ладно, спорить не будем, может, ты и прав. — Максимов доел бутерброды, допил воду, достал из стола пакет со своими любимыми ванильными сушками, развязал нетугой узелок и запустил в пакет руку. Вытянул парочку кругляшек и одну запихнул в рот. — Угощайся, — предложил он капитану, но тот отказался.

— Краснов звонил, — произнес Алексей, внимательно наблюдая за реакцией шефа. Тот на мгновение перестал жевать и серьезно посмотрел на подчиненного.

— Что-то случилось?

— Нет, просто привет передавал.

— Не может быть, чтобы Серега без дела звонил, только когда ему что-то надо.

— Надо, но он просил на эту тему пока не распространяться.

— А потом, когда его жареный петух в зад клюнет, поздно будет. — Максимов прожевал сушку, завязал на целлофановом пакете узелок и сунул в стол. — Ну, расскажешь?

— Да, — кивнул Алексей, — но позже. — Он поднял руку и коснулся указательным пальцем своего правого уха. Максимов, поняв жест, отрицательно покачал головой и состроил на лице кислую мину. Потом встал и вышел из кабинета. Алексей понял это как предложение пройтись и последовал за ним.

Они двинулись по коридору, и полковник вопросительно взглянул на капитана, но Алексей начинать рассказ не спешил. Он понимал, что, если Сергей вывез его для разговора аж на другой конец Москвы, значит, на то есть основания. Подставлять Краснова он не хотел и поэтому медлил, стараясь выйти из опасной зоны.

Опасными, в плане прослушки, в МУРе были все помещения — и кабинеты, и коридоры. Поэтому все выходили разговаривать во двор. И то по делам средней важности. Об особо опасных, касающихся жизни людей проблемах не говорили вовсе. Либо переписывались в кабинетах, либо предпочитали переносить встречи в город.

Сообщение о деле Краснова не занимало много времени, поэтому Алексей решил отвести полковника к лифтам, туда, где никакая прослушка не берет. Да там никто и не слушал, но всегда было много народу. Там специально устроили курилку, чтобы спокойно поговорить.