Я всё ещё... - Амели Хоуп

Амели, набросившись на меня с молниеносной скоростью, утыкается мне в грудь. Я отвечаю крепким объятием на ее молчаливую просьбу. Болезненное ощущение появляется внутри. Тяжело признавать, что Амели будет ещё больнее, намного больнее, ведь наши страдания на протяжении стольких лет были напрасны. И об этом пока знаю лишь я. Надеюсь, я сумею защитить её: смягчить падение, а не подтолкнуть её еще сильнее в пропасть, которая может оказаться бездонной.

Потихоньку вокруг нас воцаряется воздушная оболочка, пропитанная безмятежностью и спокойствием. Такая домашняя и семейная, что я забыл, что у меня нет на пальце обручального кольца. Нам хорошо вместе, мы оба это прекрасно понимаем. Мы как отлаженный механизм часов. Мне не надо её направлять. Она здесь не гостья. Я подаю полотенце, и она уже бежит в душ. Я жду её на кухне с разогретой едой, и она без официального на то приглашения спускается ко мне. Связь между нами не оборвалась, просто нить удлинилась.

Насытившись и охладившись, я с лёгкостью погружаюсь в сон. Все же здесь я по-настоящему чувствую себя как дома. А уж когда в каких-то жалких нескольких метрах в гостевой спальне спит она, мой дом становится единственным местом, где я хочу быть.

Я ещё тот жаворонок.

Конечно же, моя пунктуальность — это не дело мастерства, это дело привычки. С преимуществом во времени я впереди планеты всей.

Будильник обычно звонит после двух часов с момента моего пробуждения. До его докучающего звука я обычно быстро сделаю, переделаю все намеченные на день дела и безжизненно валюсь с ног от усталости. А затем берусь вновь придумывать планы на оставшиеся часы этого чокнутого денька. И как не странно они найдутся, всегда находились. Поэтому то, что я уже в седьмом часу во всей своей красе бодро пританцовываю на кухне, готовя на завтрак омлет с помидорами и сыром — обыденно. И кстати, от фирменного омлета Амели Миллер…ммм… подчистую пальчики оближешь. Я его готовлю в совершенстве.

Однако в том, что мой королевский завтрак в принципе сегодня состоится, заслуга Дэвида. Он настолько был уверен в моём прилёте сюда, что продукты, свежие овощи и фрукты в холодильнике поди куплены специально для нас.

И без доли сомнений? Вот же засранец!

Только чего в этой величественной трапезе не хватает, так это кофе. Дэвид, очевидно, такой же ценитель напитка бодрости, как и я. Этому свидетельствует обнаруженный мною шкафчик, забитый под завязку различным его разновидностями. Найдя нужную кофейную капсулу, приступаю к приготовлению своего традиционного напитка. Карамельный раф — это утренняя сказка. Любовь к нему вечна и всегда просыпается при малейших проявлениях признаков его присутствия.

Надеюсь, Дэвид примкнёт к моему наслаждению, которого полно, чтобы разделить его с кем-то.

Иногда мысли очень быстро материализуются, но ты явно к этому не готов. Потому что подпрыгнула я от слов «доброе утро» выше, чем цирковой дельфин. И прошу заметить, без нужной на то подготовки.

— Твою ж …, я чуть не ушла в иной мир, ей богу.

— Сорри! — с поднятыми руками Дэвид выходит на пучину солнечного света, исходящего снаружи. — В следующий раз, спускаясь по лестнице, буду подпевать Стивену Тайлеру.

— Ох, Дэвид, и как ты мог скрывать от меня свою любовь к пению?

— У меня имеется такой талант, а ты не знала разве? Если бы с бизнесом не получилось, то точно стал бы певцом.

— Но как удачно всё для нас землян сложилось, не правда ли?! Смотреть на твои безмолвные, но в то же время роскошные отели, я думаю, куда приятнее.

Лёгкая усмешка Дэвида, и утро состоялось. Щеки мои розовеют, тепло внутри разливается. Молодец Амели! Браво! Только первый совместный день начался, а ты уже как лужица. Лишь бы самой на ней не поскользнуться.

За завтраком Дэвид ловит каждый мой взгляд, направленный на сидящего напротив мужчину. Возраст ему и впрямь к лицу. Черты стали чётче прорисованы. Глаза выражают уверенность, твёрдость. Может где-то в нём и играют блики былого юношеского озорства, но он либо их прячет под костюмом, сшитым по его индивидуальным меркам, либо выставляет прочную блокаду.

Разглядывать Дэвида было прекрасным занятием, которое он решил прервать кое-каким напоминанием. Уж о нём я не забыла.

— Я написал, что через час мы будем у них. Успеем?

— Времени более чем достаточно.

Я не вступаю в конфронтацию и не отыгрываю пару ненужных ни для кого часов. Час? Хорошо. Не будет времени переключиться на заднюю передачу.

Потратив на сборы двадцать минут, вышагиваю на встречу к Дэвиду, ожидающему меня в холле. Не может не льстить его выражение лица с намёком на дикость, первобытность. Приятно вновь пробуждать подобное в нём. Даже если это довольно-таки бессмысленно.

— Позволишь? — протягиваю к нему руку. — Однажды ты обещал, что с получением прав я смогу объездить её как следует.

— Помню. — Не раздумывая, Дэвид вкладывает в мою руку ключи. — Думаешь, сможешь укротить моего строптивого коня?

— Я уже держу его в узде. — Подмигивая, я ломанулась к черному красавцу. Невтерпёж проверить и его на прочность. Может и он мне поддастся, как и его хозяин, который так и норовит испепелить меня своими глазами.

Поездка удалась на славу. Давно я не освобождала себя от внутренних бушующих демонов. Они есть у всех. И каждый сам выбирает как их выпускать. Я же свой способ однажды подсмотрела, а моё подсознание его навязало.

Припарковавшись у дома Кендры, встречаю на себе пристальный и озадаченный взгляд Дэвида. Он просит объяснений, и я их ему даю.

— Кольцевые гонки для любителей. Старое и давно забытое увлечение.

— Не похоже, что забытое.

— Забытое, — сказав с некой горечью во рту, я резко убираю руки с руля, как с горящей плиты, и вскакиваю с места. Оказавшись вне машины, уверенность тут же пропадает.

Через несколько секунд я увижу её спустя 7 лет. Обнять, поцеловать, сказать «привет» — ещё не решено, а я уже возле той двери, к которой руки тянулись открыть одним движением, но сердце ноюще умоляло не трогать.

— Боже, Ами… Я теперь тебя не отпущу… Никогда! — Кендра обвила меня как удав туго и бескомпромиссно. — И не проси меня. Никогда больше!

Я будто маленький мышонок, который загнан в угол. Однако при этом первый на свете грызун, готовый пробыть в змеином крючке хоть всю ночь. Я поймана и от этого счастлива. Парадокс.

— Если бы ты это не озвучила, я бы сама попросила тебя меня не отпускать. — На последующих словах меня словно приглушили, и я продолжила говорить сиплым и дребезжащим голосом. — Я по тебе очень сильно скучала, Кендра. Прости.

— И ты.

— Тебя то за что? — Я чуток отодвигаюсь, чтобы взглянуть ей в глаза.