Коварный план - Рената Фармер

Первый букет цветов, присланный Дженифер, он объяснил себе тем, что в Детройте у его заместительницы есть кто-то из друзей, кому не безразлична ее судьба. Какой-то доброжелатель — мужчина или женщина. Его уверенность в собственной правоте росла с каждым днем, ведь так называемый поклонник не объявлялся.

Сегодняшние розы, буквально кричащие о том, что человек, их пославший, в восторге от произошедшей в Дженни перемены, вышибли почву у Дориана из-под ног.

Не удивлюсь, подумал он, если вскоре узнаю, что сегодня вечером этот ненормальный влюбленный и Дженифер будут вместе ужинать, гулять…

— Дориан? — позвал его чей-то женский голос.

Он повернулся и увидел голову Элизы Гудман, появившуюся из-за приоткрытой двери.

Эта женщина большими серыми глазами разительно походила на отца. А еще переняла у него по наследству завидное упорство, целеустремленность и незаурядные умственные способности.

— Мистер Гудман позвонил и попросил заглянуть к тебе и напомнить о том, что вы с ним договорились встретиться в половине двенадцатого, но уже для обсуждения более конкретных тем, — произнесла Элиза. — Меня он тоже ждет.

Конрад вздохнул, поражаясь своей рассеянности.

И как я мог забыть об этом? — подумал он раздраженно. Во всем виновата Дженни со своими чертовыми розами!

— Может, передать ему, что у тебя появились срочные дела? — спросила дочь президента, озабоченно разглядывая лицо Дориана. — У тебя такой вид, будто произошло что-то ужасное…

Но он покачал головой.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Я как раз собирался идти к твоему отцу.

Он поднялся из-за стола, стараясь выглядеть спокойно и непринужденно. Подобные ситуации до недавнего времени Дориану не портили жизнь. Ему самому всегда были неприятны мужчины, которые из-за женщин лишались способности здраво мыслить, теряли работу и совершали сумасбродные поступки. А теперь нечто подобное происходило и с ним.

Вести себя так по-идиотски перед Элизой Гудман, потенциальным будущим президентом «Гудман инкорпорейтед», было верхом глупости, он осознавал это. Поэтому отбросил мрачные думы о красных розах и с деловитым выражением лица вышел вслед за ней из кабинета.

— Цветы у тебя потрясающие, Дженифер! — заметила на ходу Элиза, кивая на букет, красовавшийся теперь в вазе на столе Дженни.

— Спасибо, — сказала та и бросила многозначительный взгляд на своего шефа. — Я от них просто без ума!

Дориан решил, что ему выдалась чудесная возможность доказать себе, Элизе, а главное, Дженни, что он еще в состоянии относиться к вещам, происходящим с подчиненной, как подобает начальнику. Поэтому заставил себя широко улыбнуться и произнес:

— Отлично, Дженифер! Настоящая женщина должна уметь по достоинству оценивать оказываемые ей поклонниками знаки внимания. Я иду к мистеру Гудману. Вернусь часа через полтора.

Когда дверь за Дорианом и Элизой закрылась, она чуть не вскрикнула от радости. Ей удалось подать ему знак, и он все понял. В противном случае не стал бы так улыбаться.

Я нравлюсь ему, нравлюсь, нравлюсь! — ликовала она. Более того, на карточке он написал «с любовью»…

Охваченная дурманящим предчувствием чего-то грандиозного и будучи не в состоянии сконцентрироваться на проверке отчетов, она поднялась со стула и принялась расхаживать взад и вперед по своему маленькому кабинету.

Скоро, очень скоро мы останемся с ним наедине, думалось ей, и по ее спине бежали мурашки. Мне не следует позволять ему торопить события… Да, да, я должна заставить его чуточку помучиться.

Каково же было ее разочарование, когда, вернувшись от Гудмана, Дориан прошел в свой кабинет с совершенно бесстрастным видом, а в половине четвертого уехал по каким-то делам, не сказав ей ни единого слова, не касающегося ее служебных обязанностей.

Она просидела в офисе на полчаса дольше, чем обычно, отчаянно надеясь, что шеф вот-вот вернется и заведет с ней долгожданный разговор. Однако ничего подобного так и не произошло.

В четверг Гудман уехал по делам в Австрию, и в сердце Дженни вспыхнула новая надежда. В отсутствие начальства Дориан всегда чувствовал себя спокойнее. Ему выдалась прекрасная возможность объясниться с ней.

В пятницу утром она одевалась и наносила макияж с особой тщательностью, решив, что должна выглядеть несколько строже — толпы флиртующих с ней мужчин начинали ей надоедать и явно раздражали Дориана.

Черная узкая до колена юбка из замши и светло-серая блузка — в них она смотрелась по-прежнему привлекательной, но более деловитой.

Когда, перекинувшись парой приветственных фраз с Рут, она вошла в свой кабинет, то сразу поняла, что ее начальник занят чем-то крайне серьезным — его дверь была плотно прикрыта.

Хорошо, что интерес сотрудников к ее персоне на сегодняшний день заметно ослаб. Пыл мужчин, понявших, что соблазнить ее не удастся, поугас, женщины также перестали бегать к ней сразу после того, как она унесла букет домой.

Дориану требовалась тишина, и Дженифер радовалась, что ему никто не мешает, хотя и удивлялась столь необычному его поведению: он редко закрывался в кабинете с самого утра и так надолго.

Дело близилось к обеду. Дженни забеспокоилась.

Во время перерыва все ее мысли были заняты Дорианом. Когда в кафе Эльвира рассказывала о своем вчерашнем походе в теннисный клуб, а Молли восторженно ее слушала, Дженифер смотрела в одну точку, силясь разобраться в своих сложных отношениях с шефом.

Дориан не вышел из кабинета и после обеда, и ее тревога стала медленно перерастать в гнев.

Наверное, он злится из-за того, что в последние дни ко мне толпами ходил народ, что я постоянно отвлекалась от работы, размышляла она. Но ведь все началось с цветов, которые именно он послал мне!

К трем Дориан так и не показался, и терпению Дженифер пришел конец. Она решительно встала из-за стола, приблизилась к двери, соединявшей их кабинеты, и приоткрыла ее, предупредительно постучав.

— В чем дело? — проворчал Дориан.

Некоторое время Дженни изумленно молчала. Ее шеф походил сейчас на задиру-школьника после основательной потасовки: его рубашка была измята, а волосы взъерошены.

— Ты что… Ночевал здесь? — спросила она, едва придя в себя.

— Дженифер, попрошу не мешать мне, — ответил Дориан, игнорируя ее вопрос.

Она пожала плечами.

— Я всего лишь хотела сказать, что тебе вовсе не обязательно сидеть целый день взаперти. Ко мне уже практически никто не приходит. Цветы я отнесла домой.

Мистером Конрадом овладела ярость. Обсуждать со своей заместительницей ее проклятые цветы, а тем более тех, кто к ней приходит, у него не было ни малейшего желания.

— Закрой, пожалуйста, дверь, — ледяным тоном произнес он.