Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс

велю одеть слуг в нормальные тряпки. Черт возьми, как они носят эту шелуху?

– У них не то чтобы есть выбор.

Тор недовольно фыркнул, но стиснул зубы и замолчал.

Мы ковыляли в цепочке крепостных, которые несли на каменоломни зерно. Мы начали разрабатывать этот план, как только поняли, куда именно увезли Халвара. Попасть в тюрьму было не сложно – сложно было выбраться. Богатство местных земель крылось не в камне. Здесь короли Воронова Пика держали запасы хаоса. Точнее, фейри, которых им удалось запереть и сломить. Кто страдал там, внутри? Остались ли еще фейри огня или воздуха? Попал ли в руки лжекороля темный хаос?

Я крепко сжал покрытую плесенью ткань своего мешка. Сколько фейри пытали здесь до того, что они стали готовы на все что угодно, лишь бы их палачи остановились? На их помощь мы рассчитывать не могли: неизвестно, как вороны их контролировали, вполне возможно, что их вынудят сражаться против нас.

Стражники остановили караван у высоких деревянных ворот, проверяя, все ли донесли мешки.

В башнях наверху горели факелы, и в их свете стражники отбрасывали жуткие тени. Я постарался запомнить их расположение. Три башни. Четыре стражника в каждой. Двое на внешней стороне – значит, столько же и на внутренней.

Должно быть, где-то на стене начертаны руны. Бдительность нельзя было терять ни на секунду, чтобы не попасть в магическую ловушку.

Я уже позабыл, сколько раз во время тиморских набегов ощущал жгучее железо на запястьях. И не хотел вспоминать. Путы ковали из железа нашей земли, но хаос, заключенный в них, был чужим. Эта страшная, отравленная сила могла сдержать даже мою магию.

Тем сложнее мог оказаться наш побег. Чтобы снять оковы с Халвара, нужно было добыть ключ. Украсть у коменданта, вероятно.

Нас будет трое против всего гарнизона в этой богами забытой дыре. Расклад явно не в нашу пользу, но когда меня это останавливало? В любимчиках у судьбы я не ходил, так что привык полагаться только на себя.

– Мешок, – ткнул в меня пальцем стражник.

Я опустил голову, ниже надвинул шапку, которая скрывала уши, и постарался, чтобы хаос сделал глаза посветлее. Стражник несколько раз ударил по зерну деревянным прутом, усмехаясь, когда попадал по телу. Наконец он ткнул меня между лопаток и велел двигаться.

Ноги дрожали, но я едва мог скрыть улыбку. Бесполезные ублюдки. Позади меня Тор прошел такой же осмотр и покорно зашагал дальше, как смирившийся со своей участью крепостной.

На пиках над воротами торчало несколько черепов. Под слезшими остатками кожи, поклеванной воронами, белела кость и скалились зубы. Грязь под ногами толстой коркой облепила сапоги, которые мы украли из конюшни какого-то фермера по пути сюда. Воздух пропитал знакомый запах мочи и плесени, совсем как много лет назад, когда я сам был заперт в этих стенах.

Злость медленно жгла меня изнутри не хуже магических пут. Я жаждал уничтожить это место, сровнять его с землей, не оставить и камня от этих стен и этих ворот.

Тор прочистил горло и едва заметно кивнул. Крепостные сбились в кучу то ли от холода, то ли от страха – вокруг стояла кромешная тьма. Как бы то ни было, мы воспользовались этим, чтобы ускользнуть через крытый мост, соединявший внешний двор и тюрьму.

Мы держались вместе, старались двигаться быстро и не высовываться – благо вдоль всего моста выстроились бочки с элем. За пятьдесят шагов нам встретилось всего два тусклых факела, а потом мы наткнулись на тесную сторожку, где отдыхали стражники. Оттуда лабиринты коридоров вели к комнатам воронов и в покои коменданта.

Мы не боялись заблудиться. Воспоминания проложили нам путь лучше любой карты.

– Сколько у нас времени?

Тор посмотрел в черное небо.

– Луна почти поднялась. Около часа.

Я кивнул, удобнее устраиваясь за бочками, чтобы можно было следить за стрельчатым окном сторожки.

– Ты уверен, что этот ворон подаст сигнал? Ему можно доверять?

– Нельзя. Но он подаст.

– А если нет?

– Убедимся, что больше он не будет нарушать уговор. Как и обещали.

Я и правда готов был выполнить любую угрозу. Этого-то и боялась Элиза. Она понимала уже тогда, а я понял сейчас, что готов продать душу, лишь бы отомстить за свой народ. Или за то, чтобы освободить Халвара.

Ей действительно было лучше держаться от нас подальше.

С тех пор как мы расстались, я собирал слухи. Одни говорили, что младшая Квинна выжила и нашла убежище в Раскиге. Другие – что король взял ее второй женой. Третьи – что ее труп украсил ворота Воронова Пика.

Последнее было ложью – в этом я убедился лично, иначе не смог бы больше вообще ничем заниматься. Вот и думай, где правда.

– Надо переодеться, – Тор с силой хлопнул меня по груди. Я вынул из сапога нож и усмехнулся.

– Если бы моя мать была жива и видела, как ты постоянно бьешь меня, она бы похоронила тебя заживо, Торстен.

– Твоя мать любила меня больше, чем тебя, принц. – Тор распорол мешок по шву. – А ты вечно ходил к ней плакаться.

Я проткнул и свой мешок, и сапоги засыпало зерном. Я вытащил боевые топоры, нашарил свернутый плащ, два ножа и красную маску.

– Извиняться не буду. С такими друзьями, как ты и Сол, удивительно, что я вообще дожил до юношеских лет.

Тор улыбнулся, но как-то отстраненно: он копался в мешке с овсом и кукурузой в поисках маски и плаща. Между нами повисла почти осязаемая тишина. В воздухе витал холод, который вряд ли могли почувствовать стражники. Как будто в спины нам дышали призраки прошлого. Семья Тора тоже погибла здесь. А Сол был ему едва ли не ближе, чем мне.

На душе заскребли кошки.

– Ты не думал, что было бы лучше, если бы выжил он, а не…

– Нет, – отрубил Тор. – Я не трачу время на гадания, что было бы лучше. – С этими словами он обхватил руками мою голову и посмотрел прямо в глаза. – После всего, что было, после смерти Сола, я – лишь жалкая тень самого себя. Но ты – мой брат, и я ни разу не пожелал, чтобы на твоем месте был кто-то другой.

Я сглотнул собравшийся в горле комок, похлопал его по плечу и коротко кивнул.

Скрючившись за бочками, мы стянули рубашки крепостных. Раз или два мы замирали, ожидая, пока мимо пройдут зевающие вороны. Я едва успел прикрепить к поясу топоры, когда Тор снова пихнул меня в плечо и ткнул пальцем в окно.

– Смотри! –