Госпожа души моей - Оливия Лейк

И заметно это было не только ему. Лансиль видел, как отец мечется: тихо, внутри себя, но он чувствовал в нем перемену. Увы, не в лучшую сторону. Когда тяжело владыке – всему королевству, лесу тяжко.

Лансиль попрощался с матерью, объявив, что уезжает на пограничье. Она, благословив, отпустила. После ее возвращения он долго никуда не отлучался из дворца, стараясь как можно больше времени проводить с ней, помогая снова привыкнуть к земной жизни. Но матушка с каждым днем незримо отдалялась от них. Лансиль чувствовал, что ей тяжко в больших и шумных залах, на пирах и обедах. Ее душа нуждалась в уединении. Сын и муж дали его ей.

Лансиль зашел в королевские покои. Стража сказала, что король у себя и никуда не выходил. Он осмотрелся и, заметив приоткрытую дверь в стене, шагнул в темноту. Зимнее солнце редко баловало жителей Роутвуда, поэтому казалось, что уже смеркается, хотя сейчас только середина дня.

Лансиль часто бывал в гостиной этих покоев, когда возвращался с докладом, но не в спальне Алиры…

– Отец? – позвал он, тот не ответил.

Здесь было холодно. Воздушные светлые занавески разлетались в стороны от сильного ветра. Король сидел, откинувшись в кресле, не чувствуя ни холода, ни стылости, бьющей в лицо.

Раньше, до встречи отца с Алирой, Лансиль привык, что Эрик Лейн Роутвудский в первую очередь гордый индарский король и могущественный маг, а уже потом отец и мужчина. Но сейчас в кресле сидел именно мужчина. Мужчина, которого раздирали сомнения и противоречия. Тоска, застывшая у него на лице, лучше всяких слов говорила, что чувства, которые он испытывал к Алире, намного глубже обычной привязанности.

– Ты что-то хотел? – таким же холодным, как и вся комната, голосом, поинтересовался Эрик.

– У тебя будут распоряжения касательно патрулирования пограничья?

– Нет, – он повернулся, ободряя улыбкой, смягчая резкость: – Ты и так все знаешь.

Лансиль кивнул, собираясь уходить, но вопрос слетел раньше, чем он успел обдумать его.

– Отец, ты бы хотел еще детей? Может быть вам с мамой…

– Это невозможно! – отрезал Эрик.

Он поднялся и посмотрел на сына.

– Что с тобой? К чему эти вопросы?

Лансиль, связанный обещанием, не мог ему рассказать. Он просто опустил глаза и неопределенно пожал плечами. Эрик не стал допытываться, и они вместе молча покинули покои Алиры. В гостиной жарко горел камин, и Лансиль только сейчас прочувствовал, насколько замерз. А Эрик первым делом отодвинул ящик письменного стола и бросил туда ключ и белую ткань, зажатую в руке. Шелк, немного кружева – явно предмет женского туалета. Попрощавшись, Лансиль направился к выходу, но, взявшись за ручку, обернулся.

– Я был в Долине. Там светило солнце. Может, тебе съездить туда? Развеяться… – обронил и вышел.

Да, с сыном явно что-то не так. Эрик выразительно покачал головой и сел за письменный стол. До поздней ночи он изучал карту, иногда делал пометки. Зачем ему ехать в Долину? Бред какой-то! Что творится с Лансилем? Что творится с ним самим?.. Последняя поездка во владения Дарэла привела к свадьбе. Эрик вспомнил ясный летний день, когда произнес брачные обеты, когда сила признала Алиру и осела в ней, как в равной, как надел на ее прекрасную голову корону. А их брачная ночь длилась неделю. Он хмыкнул. Расплата за долгое воздержание. Каждую ночь они проводили в жарких объятиях. Алира потрясающая любовница: отзывчивая, страстная, чувственная. Ни одна женщина не доставляла ему такого наслаждения. Каждую ночь он хотел обладать ею. Каждую ночь… Стоп. Эрик остановил поток собственных мыслей и обдумал последнюю фразу. Каждую ночь. Что-то смущало его в этих двух словах. Он пытался ухватиться за подсказку, ускользавшую от него. Но смутная догадка все-таки поддалась, засела в голове. Со дня свадьбы не было ни единой ночи, проведенной раздельно. Ни единой! А это значит… Неужели?! Эрик резко поднялся и вышел из комнаты. Через несколько минут дворец засуетился, подготавливая отъезд короля.

Лорд Дарэл развернул только что доставленное письмо и углубился в чтение. Пробежав глазами несколько строк, отложил, крепко задумавшись. Он колебался недолго, затем, взяв в руки белое перо, написал одно слово и передал письмо гонцу. Теперь оставалось только ждать.

И ждал не только он. Эрик, закинув ногу на ногу, без особого комфорта устроился в небольшой комнате. Манеры, осанка, благородные черты лица – все говорило, что в дом обычных индаров пожаловал важный гость. Он молчал, но иногда отрывал глаза от созерцания своих длинных ухоженных пальцев и переводил взор на обитателей скромного жилища. Его спокойный, но такой холодный взгляд вселял оторопь в скромную супружескую чету, жившую в долине.

Король Роутвуда достиг границ Дивной долины утром и сразу же послал гонца к ее правителю. Эрик не хотел ехать прямиком во дворец и нарушать спокойствие бывшей супруги. Если его догадки ошибочны, то он, не привлекая внимания, быстро уедет, так же, как и приехал.

Поздним вечером, когда смутные подозрения заскребли по сердцу, он спешно приказал готовиться к отъезду. Наримель сообщил лишь о том, что ему нужно на некоторое время отлучиться из дворца, не углубляясь в подробности, куда и зачем едет. Конечно, если бы она спросила, Эрик не стал бы лгать, но ее не беспокоила отлучка мужа. Небольшой отряд, состоявший из приближенных и не болтливых индаров, отправился в путь тут же. За пару дней они преодолели расстояние, разделявшее Зачарованный лес и Долину, остановившись в ближайшей ко дворцу деревушке. Именно так владыка Роутвуда оказался в небольшом домике, среди простых индарских жителей. Ожидая ответа, он бесстрастно осматривал скромную обстановку и его хозяев. И только дробь, которую вот уже добрый час выбивали его пальцы, указывала на нетерпение милорда.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел индар в запыленном сюртуке. Не успев перевести дыхание, незамедлительно протянул письмо своему господину. Эрик резко рванул печать и прочитал всего лишь одно слово.

Да.

Это «да» набатом билось в голове, тянущей болью отдаваясь в сердце. Да, Алира носит его ребенка. Но, помимо этого, были и другие «да». Да, она осталась без мужа в сложный и волнительный период. Да, Эрик не может забрать ее домой. Да, сейчас она от него еще дальше, чем была, когда они были просто любовниками. Да, он подлец. Эрик быстро поднялся, кинул письмо в маленький, но исправно служащий очаг, и приказал:

– Мы едем во дворец.

Эрик, не глядя на отскочивших с его пути хозяев дома, широким шагом стремительно вышел, а гонец, едва успев отдышаться, кинул темноволосой инда золотую монету и поспешил за королем.

Только Алира не подозревала о скорой встрече, мирно наслаждаясь погожим днем. Эта зима была удивительно мягкой. Часто светило солнце, пушистый снег приятно пружинил под ногами, а легкий морозец покалывал щеки. Алира много гуляла, с нетерпением ожидая появления на свет дочери. После отъезда Лансиля камнем на сердце лег страх, что он все расскажет Эрику, но время шло, а в Долину так никто и не приехал. Наконец, она расслабилась и зажила, как прежде. Да, Алира понимала, что несправедлива к бывшему мужу. Что Эрик стал таким же, как она, заложником ситуации – воли богов, – но ему-то было хорошо! Он не так много потерял, даже приобрел: просто поменял одну жену на другую! Она знала, что он такого не ожидал и не планировал, и абсолютно точно имел право знать о ребенке, но для Алиры это была своеобразная маленькая месть за то, что не выбрал ее. За то, что не боролся за них, за то, что все время любил другую.