Властитель душ - Ирен Немировски

— Не искушайте меня, — вырвалось у Дарио помимо воли.

Вардес все твердил, не открывая глаз:

— Накачайте меня, доктор! Всего на одну ночь! Мне это очень важно!

— На черта я вам сдался?! — завопил Дарио. — На что вам моя помощь? Хотите умереть, идите в проклятое казино, хоть к самому дьяволу! Мне-то зачем брать грех на душу?

Чтобы не поддаться искушению, он поспешно выскочил из комнаты, подхватив свою шляпу и чемоданчик, которые во время осмотра лежали в ногах у больного. Сбежал по лестнице вниз и долго мерил из угла в угол пустынную террасу, пока не завидел уже знакомого привратника.

— Мне нужно поговорить с мадам. Господин Вардес очень плох.

Слуга попросил подождать, пока о нем доложат. Дарио присел на мраморную балюстраду. Был душный майский вечер, чувствовалось приближение грозы. Вокруг дома росли дивные сосны, и в раскаленном воздухе застыл пряный аромат хвои. Доктор отер со лба пот, с сомнением косясь на окно спальни Вардеса. Промышленник и так одной ногой в могиле. Его организм ослаблен алкоголем, недосыпанием из-за карточной игры и вряд ли справится с болезнью. «Может быть, я зря упустил… Господи! Нет же, я поступил абсолютно правильно. Одно преступление уже совершил, лишил Элинор ребенка, но тогда меня вынудила злая нужда, мы умирали с голоду. Теперь совсем другое дело. Если пойду по этой дорожке, скачусь до самого дна!»

На террасе появилась Сильви Вардес и поспешно направилась к нему. Такая легкая, в белом платье. И хотя она была бледна и встревоженна, снова на душу Дарио снизошло удивительное умиротворение, как тогда в ресторанчике, — словно бы она прикоснулась нежными прохладными руками к его воспаленному лбу.

Внутренняя смута улеглась. Он пересказал ей в общих чертах разговор с Вардесом.

— Мы с вами сейчас к нему поднимемся, — сказала мадам Вардес, внимательно выслушав его.

— Мадам, прошу вас, будьте осторожнее. Вы не должны сами за ним ухаживать. Конечно, сейчас он слаб, но все равно способен на что угодно и просто опасен для окружающих. Он абсолютно непредсказуем. Позвольте, я найду для него сиделку.

— Там видно будет. Вы мне расскажете, что нужно делать. Нельзя же его бросить в таком состоянии.

Они вошли в спальню Вардеса. Тот спал неглубоким тревожным сном, метался и стонал. Дарио выписал лекарства, дал все рекомендации. Под конец прибавил робко:

— Я боюсь оставить вас одну, мадам. Он проснется в ярости, как бы вы не пострадали!

Она усмехнулась:

— Наедине он мне не страшен, — и прибавила, помолчав: — Гораздо тяжелее, когда он срывается на людях, скандалы его компрометируют. К счастью, до определенной черты он умеет себя сдерживать. И создает иллюзию, будто он просто дерзкий игрок, деловой человек с фантазиями и причудами, но в действительности вполне разумен. Многие верят, что он разыгрывает роль дебошира нарочно, чтобы эпатировать публику. Он часто говорил, что деловые люди должны заботиться о саморекламе не меньше, чем боксеры и звезды эстрады. Пока все считают, что это тонкий расчет, ему ничего не грозит.

И, понизив голос, прибавила:

— Доктор, по вашему мнению, он вменяем?

— Он на грани безумия.

Вардес открыл глаза. Она поспешно выпроводила Дарио.

— Уходите, доктор, быстрее. Я сама пошлю за всем необходимым. Лучше, чтобы он вас пока не видел. Сейчас у него слабость, жар, будем надеяться, он и не вспомнит о своей странной просьбе. Не напоминайте ему, уходите. Ведь вас, наверное, ждут?

Дарио медлил. Ей он не мог соврать, будто у него обширная практика, будто он вечно занят и страшно утомлен, — язык не поворачивался. Он ответил правду, радуясь собственной честности:

— У меня масса свободного времени, мадам. Меня никто не знает. У меня почти нет пациентов.

— В таком случае, могу ли я вызвать вас сегодня ночью или завтра, если понадобится?

— Конечно, если ваш муж пожелает.

— Его пожелания тут ни при чем, — быстро проговорила она. — Вас вызову именно я, муж серьезно болен.

Дарио от души восхитился, что тихий нежный голос, оставаясь спокойным, выражал теперь по-истине королевское достоинство и непреклонность. И снова признался себе: не будь у мадам Вардес такой внутренней силы, она бы не покорила его.

Прощаясь, она сказала шутливо:

— Но не могу ручаться, что муж встретит вас доброжелательно и любезно.

— Я все равно приду по первому зову, — горячо заверил он.

И ушел.

Промышленник выздоровел. Дарио понимал, что спас ему жизнь, и радовался, хотя Вардес вызывал у него сильнейшую неприязнь, а по временам даже ненависть.

По два раза на дню из «Каравеллы» за врачом присылали автомобиль. Дарио не мог отогнать назойливой мысли о будущем вознаграждении, стыдясь самого себя, своей жадности и расчетливости. В те дни основными его чувствами были стыд и жажда обновления. Он страдал, оттого что так непоправимо низок, жалок, и тщетно желал измениться внутренне и внешне.

Сильви Вардес была его идеалом. Он трепетал и преклонялся перед ней не потому, что она богата; Сильви обладала качествами, о которых Дарио знал лишь понаслышке: чувством собственного достоинства, бескорыстием, безукоризненным тактом, благородной гордостью, позволявшей не замечать пороки и недостатки других. «Вот чем пленили меня европейцы, — размышлял он. — В Европу меня привела не только погоня за успехом, наживой, комфортом, крышей над головой, хорошей одеждой, сытной едой. Богатые благополучные французы! Вы презираете меня, а я тянусь к вам, потому что вы образованны, хорошо воспитаны, нравственны, потому что вы как небо от земли отличаетесь от меня и от прочей сволочи, среди которой я вырос».

Он впервые встретил живое воплощение своей давней мечты.

И болезненно ощущал собственное ничтожество и ее недостижимое превосходство. О влюбленности и речи быть не могло, Дарио не мог и помыслить о Сильви с вожделением; но иногда страсть прорывалась сквозь толщу запрета, словно огонь, вспыхивающий из-под слоя пепла. Дарио понимал, что чувственность у него в крови, — тут ничего не изменишь, как не изменишь цвет кожи, глаз, форму носа, — но с отвращением подавлял малейшие ее проявления.

Однажды он провозился с больным допоздна, и Сильви пригласила его отужинать с ней.

— Я не смею, — вырвалось у него.

Сильви, казалось, не заметила. Она словно бы видела его насквозь и понимала, как ему неловко и трудно. Спросила только:

— Но может быть, вас уже ждут?

Конечно, Клара его ждала. Если он задержится, что скажет Клара?

Будет только рада. Знакомство с Сильви Вардес — невероятная удача, немыслимый прыжок с самого низа на высшую ступень. Для них с Кларой Вардесы — боги. «Ты знаешь, я уверен: мадам Вардес аристократического происхождения», — не раз говорил он жене, гордясь, что вхож в их дом.