Infinitism. Главный мистический опыт - Атман Шраман

похоже на длинную душевую с открытой дверью из старого дерева, скрывающего от лишних глаз тело от земли до плеч. Герман вытерся насухо и протянул мне два своих ведра.

– Иди набирай!

– Хорошо, но я только одно ведро наполню.

– Ну ты чего, слабак что ли? Одного мало! Вообще несерьезно.

– Я давно не закалялся, постепенно буду начинать. Сразу так резко не стоит.

– Чего резко-то? Можешь взять все, а берешь чуть-чуть. Это как взломать сейф с миллионами и брать оттуда по сто долларов. Ну, как знаешь.

Я поставил ведро под воду. Не знаю, что это был за источник, но вода лилась кристально чистая.

– Ставь под левую струю тогда, если одно ведро будешь набирать, – сказал Герман, стоя в горделивой позе, уперев руки в бока.

– Почему?

– Справа мертвая вода выливается, а слева – живая. Вот поэтому и лучше двумя ведрами обливаться – сначала мертвой, а потом живой.

– Хорошо, благодарю за разъяснение. А чем они отличаются?

– В сказках почитай, если бабушка не рассказывала, – с ухмылкой ответил Герман и отвернулся.

Я посмотрел на Мишу, но ему было не до нас. Он с головой ушел в процесс и суетился, вешая одежду на бортик.

– Ну, поехали, парни! – выдохнул он, поднял ведро над головой и вылил на себя воду, сопровождая данную процедуру выкриками с признаками эйфории. Затем очень быстро взял второе ведро и также быстро вылил на себя, после чего чуть не поскользнулся, сразу взял полотенце и начал вытираться.

Герман все еще не одевался, молча продолжая созерцать что-то среди деревьев.

Мое ведро наполнилось еще не до конца, но я решил, что мне и этого хватит, поэтому взял его в руку и пошел к месту обряда. Миша все еще скакал, но уже начал быстро одеваться. Я поставил ведро перед собой и понял, что на земле под ногами был сплошной лед, из-за чего действительно можно было сильно поскользнуться. Повесил одежду на бортик и ступил босыми ногами на лед. Уже через несколько секунд мои стопы закоченели. Поднял ведро до уровня груди и ощутил, как захватывает дух.

Вдруг мой взгляд зацепился за женщину в капюшоне, метрах в тридцати от нас выгуливавшую собаку на поводке. Наверное, она много раз ходила этой дорогой и часто видела подобных закаливающихся граждан, поэтому даже не посмотрела в нашу сторону, а вот собака явно проявила интерес ко мне. Немецкая овчарка не могла оторвать от меня взгляда и постоянно останавливалась, а женщина поддергивала ее за собой, из-за чего та легко поддавалась и шла за ней.

Набрав в грудь побольше воздуха, вылил на себя воду на выдохе, попадая струей на макушку и грудь. Даже немного пожалел, что набрал ведро не полностью. Ощущения были фантастическими! Захотелось даже заорать от ощущения эйфории, но присущая мне скованность не позволила сделать это.

Постояв несколько секунд, я взял полотенце и стал вытираться. Герман зашнуровывал свои берцы, а Миша и вовсе стоял уже полностью одетый.

– Ну как? – спросил широко улыбающийся Миша.

– Отлично! Бодро! Прям ожил!

– Вот-вот, в следующий раз бери два ведра. Подключайся!

– Так и сделаю, по всем правилам. Уже пожалел, что только одно налил.

Мои стопы настолько окоченели, что я вообще не чувствовал пальцев, когда попытался потереть их друг об дружку. Надевая носки, начал непроизвольно скакать на одной ноге. Та самая собака среагировала на мои движения и начала лаять. Я думал, что они уже ушли, но хозяйка все еще дергала ее за поводок, прогуливаясь по той же тропе.

Герман достал из рюкзака большой термос, а Миша зашелестел пластиковыми пакетами. Мы уселись отдохнуть прямо рядом с тем местом, где обливались.

– Обязательно надо чайку горячего сейчас выпить, – сказал Герман.

– Да! А я вкусняшек взял сладких.

– Что за чай? – спросил я.

– Там пуэр и травы разные.

– Отлично! А у тебя там что, Миш? А то я проголодался.

– Сухофрукты и грецкие орехи.

– Извините, парни, что-то я не догадался ничего взять с собой.

– Ничего, в следующий раз нас угостишь. Ну а поскольку сегодня ты наш гость, то угощайся!

Мы стали пить горячий чай из металлической крышки из-под термоса, затыкавшегося деревянной пробкой. Пока перекусывали, все молчали. Я не стал заводить никаких разговоров, интуитивно поняв, что у ребят не принято сопровождать беседой прием пищи.

Никогда не мог есть отдельно от всего грецкие орехи, поскольку они начинали горчить и вязать во рту. Так же как и сухофрукты, которые становились очень приторными и слишком сладкими. В сочетании же друг с другом получилось довольно вкусно.

После непродолжительной трапезы каждый из нас погрузился в свои мысли. Герман был все таким же сосредоточенным и безэмоциональным. Миша все еще переживал эйфорию, сверкая энергично блестевшими глазами. Ну а я попытался сосредоточиться на своих ощущениях.

Мое тело получило огромный прилив бодрости. Хотелось бегать, тренироваться, совершать что-то активное. И тут я поймал себя на мысли, что очень редко делаю это, да и вообще веду довольно пассивный образ жизни. Это стало настолько привычным для меня, что даже после получения необычайного заряда энергии я все еще сидел и не понимал, куда и как ее потратить.

Двоякие ощущения. С одной стороны, испытал огорчение от того, что я такой неподвижный, а с другой – начал осознавать, почему я так редко моржую. Нужна ли мне эта подвижность? Каждый ли человек обязан быть подвижным и физически активным?

– Так, а теперь двигаемся к чуру! – сказал Герман, хлопнув по своим коленкам.

– Пойдем! – ответил Миша.

Быстро собравшись, мы пошли вдоль натоптанной тропинки. Напоследок я внимательно осмотрел место наших посиделок на предмет возможного наличия какого-либо оставленного нами мусора. Это было важно для меня. Если даже хоть один орешек остался, то я вернулся бы за ним.

– Герман, а ты язычник? – спросил я его.

– Да, так будет понятнее. У меня свои взгляды, я не причисляю себя к каким-либо общинам.

– Например, к каким?

– В частности, я не считаю нужным ходить в мехах с топорами, отращивать бороду и пить медовуху. Это все пережитки прошлых лет, а современные язычники хотят реинкарнировать все эти традиции буквально в неизменном виде. Время то уже давно вперед убежало. Основные постулаты должны остаться в мыслях и поступках, а одежда вся эта ни к чему. Пляски в мехах у лесного костра с обязательным запечатлеванием на телефоны кажутся мне просто смешными. Называйте уже тогда это исторической реконструкцией, не надо проповедовать и претендовать на духовное наследие.

– А тебе не кажется, что язычество вообще целиком не в духе