Infinitism. Главный мистический опыт - Атман Шраман

где все будто бы было создано для них. Если бы они в таком виде появились в метро или хотя бы в моем дворе, тогда да, это было бы удивительным событием.

Я внимательно уставился в глаза чуру, представлявшие собой обычную резьбу по дереву. Скорее всего, его недавно здесь установили. Если честно, то не так уж и красиво было сделано, чтобы прям восхищаться. Но сам образ и количество приходивших сюда людей наделили его бешеной энергетикой.

Завидев хлебные крошки, позади чура начали собираться вороны. Они закружили широкими зигзагами, каркая свои песни, а потом неспешно сели на снег и стали дожидаться нашего ухода.

Мы выдвинулись в сторону метро. Тропинка была довольно узкой, поэтому я шел позади ребят. Они начали обсуждать какого-то общего знакомого, а я тем временем окунулся в раздумья. Энергетика места. Станет ли она ощущаться, если человек не будет знать, что за символы и для каких целей здесь изображены, бывают ли здесь вообще люди? Может, это всего лишь наше сознание наделяет какие-то места и определенные предметы мнимой важностью, додумывая и представляя то, чего на самом деле нет? Что-то похожее происходит, когда молодые люди начинают встречаться и невольно наделяют любимую половинку несуществующими чертами, просто идеализируя своего партнера. Когда они проживут совместно много лет, чары развеются, и родной человек начнет казаться уже далеко не таким идеальным, как в юности.

Внезапно жутко захотелось все-таки истратить заряд бодрости, все еще сохранившийся во мне после ведра ледяной воды.

– Парни, а не хотите до метро пробежаться?

– Я не против! – ответил Миша.

– Давай! Я тогда другую тропу покажу. Чуть подольше пробежим, но там поинтереснее будет, – сказал Герман.

Свернув в лес, мы побежали по дороге с проложенной лыжной колеей. Мимо как раз неторопливо проехал на старых лыжах худой дедуля в шапке-петушке, за которым мы и пристроились, сохраняя его темп.

5 января 2014 г., новые знакомства, храм Кришны

В десяти минутах ходьбы от станции метро «Динамо» располагался духовный центр в виде огромного шатра, где собирались все кришнаиты. Я всегда относился к ним с некоторым пренебрежением. Наверное, в большей мере из-за сложившихся стереотипов я считал, что это обычная секта и что новых адептов заманивают к ним под глубоким гипнозом. Сложившееся у меня негативное мнение косвенно подтверждали и сами кришнаиты, ходившие по городским улицам небольшими странноватыми группками, одетыми во все оранжевое. При этом они тянули свои песни, что обычно вызывало не самые приятные эмоции у окружающих. Почему им всегда так весело? Мне вот совсем невесело. Не мешайте грустить! Как все, что идет вразрез с общепринятыми нормами, их воспринимали в штыки.

Меня пригласил Миша. Сначала я долго отказывался, но в итоге волшебное действие оказал железный аргумент о том, что мы просто посидим и бесплатно покушаем, как заявил мой новый друг.

Очутившись под шатром, я первым делом увидел под ногами кучу разномастных ботинок, сапог и кроссовок. Внутри все ходили босиком. С краю стояло несколько уже переполненных шкафчиков для обуви. Свободных вешалок вообще не осталось, поэтому снятые народом куртки лежали рядом большими кучами. Подсознательно ожидая увидеть всех одетыми в оранжевую одежду, я удивился тому, что это не так.

Пройдя вглубь, я снова поразился.

Во-первых, количество пришедших людей было очень значительным – внутри находилось человек двести! Во-вторых, контингент был самый разный. Семьи с маленькими детишками, которые весело бегали и резвились, а их никто не наказывал за это. Взрослые мужчины и женщины, одетые в обычную повседневную одежду. «Апельсиновые» люди тоже присутствовали, но сразу стало понятно, что это местные. Они что-то тихо подсказывали прихожанам и в основном сгрудились у сцены, на которой уже начал выступать неизвестный мне лама или гуру – не знаю, как он у них правильно именуется.

У этого деятеля лет сорока была гладковыбритая блестящая голова с краской на лбу. Он что-то рассказывал, но я не мог разобрать ни слова. Поскольку издали его совсем не было слышно, то следовало бы подойти поближе. Однако я постеснялся влезать в толпу, хотя все же обратил внимание на то, что собравшиеся прихожане целиком сосредоточены на себе. Несмотря на то что среди них было много колоритных и неординарных личностей, никаких оценивающих взглядов и насмешек я так не заметил.

Пришло сообщение от Миши: «Мы опаздываем, скоро будем».

Отлично! Знает же, как неловко мне тут будет стоять в одиночестве, еще и опаздывает. И что еще за «мы»? Он сказал, что Герман не пойдет, потому что терпеть не может кришнаитов. Может, все-таки передумал? Скорей бы уже они подошли, а то как-то неуютно мне здесь.

Присев по-турецки на предусмотрительно расстеленные недалеко от входа маты, я стал наблюдать за прихожанами, слушать их разговоры и мысленно представлять, кем они являются вне этого центра, где работают и чем занимаются.

Один темноволосый крупный бородач с кустистыми бровями ел мед, зачерпывая его из деревянной банки прямо пальцами и облизывая их. Сладкая густая жижа оставалась на пышной бороде, в которой его рот был совершенно неразличим. Он весело разговаривал со своим собеседником, с которым они обсуждали что-то насчет поста и очищения. Якобы мед выручает в этот период своей сладостью.

Его оппонент был худощавым парнем с большими залысинами, очень просто одетым в потертые старые брюки и рубашку, будто бы он пришел сюда прямиком из бухгалтерского офиса. Вполне может быть, что так оно и было на самом деле. Колоритный же бородач был в чем-то, напоминающем черное кимоно.

Совершенно разные и не похожие друг на друга люди душевно общались и разговаривали на совершенно разные темы, что лично мне было довольно непривычно видеть. Тут все были равны.

Недалеко от меня расположилась молодая семья. Я сразу подметил, что они явно принадлежат к обеспеченному классу. На отце семейства были дорогие часы и разные крупные перстни, а его жена красовалась в длинном ярком платье. Сейчас они как раз поили чаем из термоса своих мелких близняшек. Две юркие девчушки с торчащими хвостиками светлых волос мило улыбались и часто громко смеялись, говоря какую-то ерунду. Если бы обычные обыватели увидели такую картину, то их мнение о кришнаитах резко изменилось бы.

Зал шумно поблагодарил выступающего гуру, после чего он ушел со сцены. «Апельсиновые» люди заиграли музыку, после чего в зале начались танцы. Приятные этнические мотивы заставили и меня ритмично подрыгать телом, но я все же остался сидеть на матах, покачиваясь в такт из стороны