Великие Тюдоры. "Золотой век" - Борис Тененбаум

Да, действительно. Такого человека стоило принять в банк Фрескобальди. Это был почтеннейший банковский дом, с давними связями в Лондоне и в Нидерландах. Фрескобальди, в частности, финансировали сделки, связанные с английской шерстью, – и им очень пригодился бы толковый паренек с хорошим английским.

Сколько лет Томас Кромвель проработал у Фрескобальди, неизвестно – вообще все сведения о его юности носят случайный и отрывочный характер. Известно только, что он действительно занимался счетами, связанными с римской курией, и что он ездил в Нидерланды по делам, связанным с торговлей шерстью, и что в конце концов он оставил банк и занялся самостоятельной деятельностью – ведением дел английских купцов, торгующих в Нидерландах.

B итоге, подзаработав денег, в 1513 году он перебрался в Англию.

К этому времени Томас Кромвель изучил и фламандский, и немецкий языки и начал серьезно интересоваться юридической практикой – или, используя кальку с английского, «…легальными вопросами…». Есть сведения, что в 1514-м он сьездил в Рим по поручению архиепископа Йоркского Кристофера Байнбриджа, и представлял там его интересы в качестве юриста в так называемом «Тribunal Apоstоlicum Rоtae Rоmanae» – «Апостолическом Трибунале Священного Римского Колеса»[8].

К 1520 году Томас Кромвель уже был успешным дельцом с собственным домом в Лондоне, с солидной практикой юриста – притом что у него не было никакого формального юридического образования и никакого юридического диплома. В английской версии Википедии есть сведения – правда, не подтвержденные документом, – что в 1523 году он даже сумел попасть в Парламент. Это было и нелегко, и требовало основательного имущественного ценза: бюргеру требовалось иметь не менее 300 фунтов годового дохода. Согласно справочнику курса валют, для получения эквивалента в теперешних британских фунтах эту цифру следовало бы помножить на 477 – и у нас получится, что Томас Кромвель уже тогда зарабатывал где-то около 140–150 тысяч фунтов стерлингов в год.

A в 1524 году случилось нечто и вовсе невероятное – Томас Кромвель был принят в Грэй-Инн. Так называлась одна из четырех лондонских профессиональных ассоциаций юристов. Эта организация ревниво соблюдала все формальные правила, присущие любой гильдии мастеров, и для нее сам факт приема в свои ряды человека без диплома был делом неслыханным. Но как было не принять одного из знаменитых адвокатов Англии?

Кардинал Уолси, как уже и было сказано, нанимал к себе на службу самых лучших специалистов своего дела.

Начиная с 1524 года Томас Кромвель стал работать только по его делам.

В 2009 году несметная библиотека английских книг, посвященных эпохе Тюдоров, пополнилась замечательной новинкой – в свет вышел роман Хилари Мантел под названием «Wоlf Нall». Это можно перевести как «Волчий Дворец». В центре романа стоит человек, который нас в данный момент интересует, – Томас Кромвель. Действие происходит в самом начале 1527 года и начинается со встречи Томаса с кардиналом Уолси в его дворце Хэмптон-Корт, построенном у Темзы.

Кромвель к этому времени уже три года как входит в окружение кардинала. Понятное дело – он не остался незамеченным и очень скоро стал секретарем кардинала, его юристом и поверенным.

Беседа их протекает в не слишком официальной манере – Томас Кромвель кардиналу уже не только подчиненный, но и друг, и доклад его о поездке в Йорк по делам нескольких небольших монастырей, которые кардинал хотел бы слить с большими обителями, носит не только деловой характер. Кардинал довольно откровенно говорит со своим юристом и касается крайне деликатных вопросов – например, того, что король Генрих жаждет развода.

Конечно же, Томас Кромвель в курсе дела – у королевской четы есть только один ребенок, и это девочка. Королю – 35 лет, и у него есть сыновья от его любовниц, но ему нужен законный сын-наследник. Это необходимо для продолжения династии Тюдоров, у него нет дела важнее, чем заполучить наконец желанного сына – а королеве уже за сорок, и она совершенно явно уже не способна подарить ему ребенка.

И кардинал в разговоре бросает своему излюбленному сотруднику вопрос: как он думает, «… кого король винит за отсутствие у него сына?..» Кромвель с легкой иронией высказывает предположение, что король винит королеву. «Нет», – отвечает ему кардинал.

«Ну, тогда самого Бога?» – говорит Кромвель. «Нет», – говорит кардинал Уолси, – он винит меня». И обьясняет, что король хотел бы, чтобы ему формально и по всем правилам теологии доказали бы, что он женат по ошибке, что ему не следовало жениться на вдове своего брата, что брак этот неугоден в глазах Господа и что кардиналу давно следовало бы озаботиться даже не разводом, а аннулированием брака, заключенного по ошибке.

Разговор Томаса Уолси, великого кардинала, и Томаса Кромвеля, его юриста, не так прост, как могло бы показаться. Он наполнен всевозможными нюансами – Кромвель советует кардиналу обратиться за аннулированием брака короля в Рим и прихватить побольше денег – за деньги в Риме можно сделать все. И тут кардинал внезапно припоминает, что, конечно же, его славный Томас бывал в Риме и знает тамошние обычаи – ведь он попал туда сразу после службы в испанских войсках? «Во французских», – поправляет его Томас Кромвель.

«Но ты ведь умеешь говорить по-испански?» – спрашивает кардинал.

«Нет, умею только ругаться…» – отвечает ему Кромвель.

Собеседнкики расстаются самым дружеским образом. Кардинал, конечно же, знает, что его юрист в молодые годы послужил во французских войсках, а не в испанских, – но проверить не мешает. Он очень мало знает о жизни Кромвеля в давние времена, и он любознателен. Кромвель – его любимый сотрудник – но он не единственный любимый сотрудник. Есть и другой, Стивен Гардинер, и они соперничают за предпочтение кардинала, и кардинал находит, что это хорошо. Томас Кромвель откланивается и уходит. Он доволен и разговором, и тем, что сохранил свой козырь в рукаве. Конечно же, он свободно говорит по-испански.

Но зачем кардиналу знать об этом?

Вообще-то роман так хорош, что его хочется пересказать весь, от начала и до конца, но у нас есть свои задачи. Поэтому ограничимся тем, что перескажем лишь еще одну сцену.

Томас Кромвель снова в гостях у кардинала Уолси и собирается поговорить с ним о весьма серьезном предмете, но сделать это не может – кардинал распекает, и самым жестоким образом, одного из своих дипломатов. Разнос вызван не профессиональным упущением дипломата, а тем, что он явился к кардиналу с дерзким запросом – его дочь и некий молодой человек сговорились пожениться, и он просит разрешения Его Преосвященства на осуществление этого брака. Однако вопрос этот совсем не так прост, как могло бы показаться. Молодой человек – наследник знатнейшего и очень богатого рода графов Перси, и, следовательно, его брак – вопрос политический. А если он политический, то он подлежит ведению кардинала Уолси. И кардинал задает своему подчиненному по дипломатическому ведомству вопрос – почему мнение кардинала не было запрошено раньше, до того, как молодые люди сговорились друг с другом?