Блин - сокрушитель террористов - Евгений Некрасов

– Возьмут? – переспросил старший князь.

– Ну, мы возьмем. Или милиция. Как получится.

Полковник проводил старшего князя до двери.

– Так я надеюсь на вас, Иван Сергеевич.

– Но только и вы нас не подведите, Леонид. Заплатите налоги.

– Завтра же все до копеечки! Богом клянусь!

Когда дверь за князем захлопнулась, полковник вошел к Блинкову-младшему.

– Твой одноклассник пропал.

– Я кое-что слышал из вашего разговора, – признался Блинков-младший. – Его увез парень на иностранном мотоцикле. Надо, конечно, порасспросить наших: может, его после этого видели.

– Сестра не видела. Она тоже рассказывала про мотоцикл. Чикаго какое-то! Террористы и гангстеры в одном флаконе, то есть в одном дворе.

Потом пришла Ирка, и они наскоро помирились, потому что так приказал полковник, хотя на самом деле не помирились.

Ночью Ирка босиком пришлепала к Блинкову-младшему на кухню и присела на его раскладушку.

– Я хочу тебе сделать подарок, – сказала она и положила что-то на одеяло.

Митек поднял это повыше, чтобы рассмотреть в свете фонаря с улицы. Подарок был не ко времени: школьная сумка.

– У меня две, – сообщила Ирка, и Блинков-младший не стал уточнять, почему так получилось. Скорее всего, сумка у Ирки от мамы. А Ирка не хотела от нее ничего принимать, потому что у ее мамы была новая семья и новая дочь.

Свет из окна падал так, что у Ирки были видны одни глаза. Ниже лицо закрывала черная тень. Глаза были припухшие. Опять ревела.

– Ир, ты из-за чего? Ну, извини, ляпнул я сгоряча.

– Митек, у тебя столько проблем, а я тебе новые создаю. Все из-за моего языка.

– Нет, это я виноват.

– Нет, я!

Они чуть снова не поссорились, выясняя, кто больше виноват. А потом пожали друг другу руки и помирились по-настоящему.

Больше ничего важного в тот день не произошло. По-моему, и того, что случилось, предостаточно для двоих восьмиклассников.

А на следующий день конспиративную квартиру Блинкова-младшего спалили, как говорят разведчики в кино.

Старший князь Голенищев-Пупырко написал заявление для Ивана Сергеевича. Он там признавался в каких-то своих грехах по части налогов и жаловался на рэкетиров, которые, скорее всего, украли его сына. Как все это связано, Блинков-младший понятия не имел: Ивану Сергеевичу виднее.

Из-за того, что младший князь был в лапах у похитителей, Иван Сергеевич не велел старшему показываться в налоговой полиции. И заходить к нему домой не велел. Нужно было хранить в тайне то, что семейство князей обратилось за помощью к полковнику.

Заявление дали отнести Ляле Кусачей. А Лялька заявилась в квартиру Кузиных с неразлучным другом питбулем. Не успела Ирка открыть ей дверь, как пес шмыгнул у нее под ногами и побежал обследовать комнаты.

Надо признать, что Блинков-младший сильно лопухнулся. Когда Кусачая княжна позвонила, он спрятался в комнате полковника и оставил дверь приоткрытой. Мало того, он еще и ухом приник к щелке. А поскольку голова у людей так устроена, что невозможно и подслушивать, и подглядывать в одну щелку, то Митек не заметил пса. Он только услышал клацанье когтей по паркету и удивился. Было похоже, что по коридору бегают лилипуты в подкованных сапожках.

Не успел он сообразить, что это за лилипуты, как в дверь протиснулась здоровенная башка. Питбуль упоенно взвизгнул, сам потрясенный своей охотничьей удачей, и повис у Митьки на штанине повыше колена. Он не кусался, а просто висел. Его маленькие глазки зажмурились от удовольствия. Передние лапы с просвечивающей сквозь шерстку розовой кожей болтались в воздухе.

Питбультерьер – бойцовый пес. Ничего больше он не умеет и ничему не желает учиться. В мире собак он идиот, вроде Князя в мире восьмиклассников. Всю его башку занимают зубы, а в маленьком мозгу помещается одно умение, одна привычка, одна любовь и одна слабость – драться. Если он долго не дерется, у него портится характер. Он может наброситься на собственного хозяина, лишь бы подраться все равно с кем, а иначе не видит смысла жить.

Пережевывая Митькину штанину, питбуль стал потихоньку продвигаться выше. Челюсти у него были крокодильи. Дай ему минут десять, он добрался бы до горла. Тут Блинков-младший сразу стал благоразумным и предусмотрительным. В мыслях он уже сто раз успел захлопнуть дверь, как только услышал Лялькин звонок, и даже забаррикадироваться неподъемной штангой полковника.

Но прошедшего не вернешь. Питбуль уже поднялся по штанине до бедра. Он действовал челюстями, как лебедка в люльке маляров, которая сама себя поднимает по тросу. Его задние лапы были готовы оторваться от пола.

Митек сообразил, что вся его конспирация накрылась. Никто, кроме Кусачей княжны, не сможет отнять у пса его добычу.

Хромая на ногу с повисшим питбулем, он вышел в прихожую.

Лялька, понятно, разинула рот, Ирка заныла, что она не виновата, само так получилось. Исправить дело было уже невозможно. Ляльку с разинутым ртом втащили в квартиру, чтобы она не маячила на пороге, и закрыли дверь. Хорошо хоть, Ивана Сергеевича не было дома. Если бы полковник узнал, что Митек раскрыт, он бы тут же отправил его в другой город, и Дело о пропавшем Князе расследовали бы другие.

На отрывание питбуля от джинсов ушло минут десять. В крокодильих челюстях погибли деревянная лопаточка с кухни и черенок столового ножа. Ирка утверждала, что черенок сделан из моржового клыка. Питбулю было на это решительно наплевать. Он не признавал авторитетов. Моржовый клык хрустнул у него в зубах точно так же, как деревяшка.

В конце концов его обдали холодной водой, и пес отвалился.

– Бантик иногда увлекается, – заметила по этому поводу Кусачая княжна, вытирая своего кривоногого товарища Иркиным полотенцем. (По родословной питбуля звали Бандерас).

Блинков-младший терпеть не мог все семейство князей Голенищевых-Пупырко. В начале нынешнего лета старший князь хотел открыть пивную в Ботаническом саду, где работал Митькин папа. Из-за этого папе сломали ногу, потому что он был против пивной. В конце концов наши, разумеется, победили. Чего там скромничать: главную роль в этом сыграл Блинков-младший. Князь (старший, конечно) не попал в тюрьму только потому, что папа его простил.

В общем, пакостная это была семейка. Но к Ляльке Блинков-младший относился хорошо. Она была непохожа на остальных Голенищевых-Пупырко: не вредная. И не болтливая, а сейчас это было важнее всего.

Само собой, Блинков-младший не стал ей говорить, что мама с Василенко устроили засаду в его квартире. Но нельзя было и соврать, что, мол, ничего особенного не случилось: родители уехали и оставили его Ивану Сергеевичу. Если все так просто, то почему он не ходит в школу? Тут нужна была полуправда. Такая, чтобы и не сказать лишнего, и, с другой стороны, чтобы Кусачая княжна поняла всю опасность Митькиной тайны и не разболтала ее посторонним.