Николай Хмурый. Война за мир - Михаил Ланцов

Чтобы обеспечить доступ ко всем этим зданиям, к Васильевскому острову вели не только разводные мосты, но и две ветки метрополитена. По ним-то по утрам и прибывали служащие да студенты. На ночь же мосты разводились, а метрополитен прекращал движение, закрывая станции для пущей безопасности этого, считай, правительственного квартала. И вот по одной из этих веток и хотели пройти непонятные люди…

Всеволод, чуть помедлив, проследовал за секретарем в главный узел безопасности Гнезда Грифона. Там уже собрались все, кто должен был по такому случаю прибыть.

– Что у вас? – максимально небрежно спросил Всеволод, стараясь подражать тону отца.

– Возле старого Адмиралтейства скрытно собралась большая группа неизвестных людей, – едва сдержав улыбку, ответил руководитель лейб-конвоя. Для него эта игра была слишком заметна. – Мы полагаем, что это люди Альянса и они попытаются взять штурмом Гнездо Грифона.

– Вы считаете, что это возможно?

– Мы их обнаружили случайно. Если бы этого не произошло, они могли бы войти в тоннель метро и пройти по нему на остров. Взятие в заложники дежурных на станциях не позволяло бы нам узнать о нападении и их приближении. А это – внезапность нападения. Что само по себе важный компонент успеха.

– А почему вы решили, что их цель – Гнездо Грифона?

– В сложившейся военно-политической обстановке – это единственная достойная цель для такой операции. Ваш отец прикован к больничной койке. Когда он поправится – неясно. Если ударить по резиденции, то есть шанс обезглавить Империю. То есть убить вас и, возможно, ваших ближайших наследников.

– Для этого нужно взять штурмом резиденцию. Даже если они сумеют скрытно перебраться на остров, это само по себе непросто.

– Если бы они скрытно перебрались на остров, то воспользовались бы эффектом внезапности. И тогда у них был бы шанс. Большой, очень большой шанс.

– Вы считаете, что они могут смять лейб-конвой?

– Я не исключаю этого. Если силы Альянса задумали такую операцию, то совершенно точно сосредоточили в Санкт-Петербурге своих лучших боевиков, вооружив их до зубов.

– Это все предположения, – Всеволод чем дальше, тем большие напрягался. Все происходящее выглядело крайне подозрительно. – Как вообще получилось, что в столице наш противник сумел накопить такую массу своих людей? Если говорить о штурме Гнезда Грифона, то сколько их тут понадобится? Пятьсот? Тысяча? Вы представляете масштаб?

– Прекрасно представляю, – кивнул глава лейб-конвоя. – По нашим оценкам, недалеко от старого Адмиралтейства уже накопилось больше трех тысяч человек.

– Сколько? – повел бровью Всеволод, выказав едва заметное удивление. – Вы уверены? Этого просто не может быть.

– Ваше Императорское Величество, – влез в разговор дежурный офицер, – мы получили сведения, что эти неизвестные пришли в движение. Они выступили к ближайшей станции метро.

– Как вы оценивали их количество? – после секундной задержки спросил Всеволод.

– Визуально. Год назад мы развернули внешний периметр наблюдения, независимо от Имперской контрразведки и Имперской полиции. Конспиративные квартиры, связанные телефонной связью и аварийной радиосвязью. Они были оборудованы визуальными, акустическими и прочими средствами наблюдения. В некоторые мы поставили экспериментальные приборы ночного видения.

– Ясно, – кивнул Всеволод. Он не знал об этом. Из-за фактической измены части службы безопасности в 1914 году Николай Александрович пошел по пути дублирования. И теперь, к 1925 году, вопросы разведки и контрразведки решались параллельно тремя и более службами на конкурентной основе. И если сам Император погружался в эти вопросы с головой, то сын обычно их не касался. И интереса особого не было, и отец не сильно-то и привлекал.

Всеволод взглянул на представителей Имперской контрразведки и Имперской полиции и едва сдержался от гримасы омерзения. На них было жалко смотреть. Они сидели в сторонке и выглядели так, будто бы у них полные штаны какой-то пока еще теплой субстанции. Они не возражали. Они не выступали. И вели себя так, словно все, что говорил глава лейб-конвоя, – чистая правда.

– Что вы предлагаете? – наконец выдавил из себя Всеволод.

– Пустить этих бойцов в метро и заблокировать там.

– У нас есть оперативные силы, чтобы заблокировать три тысячи вооруженных человек?

– Разумеется, – произнес его визави и очень многозначительно улыбнулся. Настолько, что Всеволод невольно вздрогнул. У него перед глазами вновь проступила та покойная любовница старшего брата, а в нос ударил жутковатый запах парного мяса и свежего дерьма. Да и вообще, накатило. Однако, несмотря на ожидания собеседника, Всеволод не оставил поста и не стал бросать дело на исполнителей. Он остался в командном центре и начал наблюдать, готовясь в любой момент вмешаться, если что-то пойдет не так. Уточняя и переспрашивая все непонятное…

Подождав, пока нападающие спустятся в метро, бойцы лейб-конвоя подвезли грузовики, забитые баллонами с углекислым газом. Надели изолирующие противогазы. И начали его выпускать. А со стороны острова включились вентиляционные компрессоры, начавшие протягивать воздушные массы вдоль путей…

Диверсанты, которые пережили эту операцию, потом рассказывали, что сначала потянуло приятным сквознячком. Все-таки тащить бронежилеты, шлемы и кучу вооружения на себе было потно. Потом внезапно в тоннеле выключился свет, погружая все в сплошную темноту. И вместе с тем стало душно. А чуть погодя – так и вообще народ начал падать, теряя сознание от недостатка кислорода.

Но худшее случилось потом. Когда бойцы лейб-конвоя начали спускаться вниз.

Изолирующие противогазы подразумевали баллон со сжатым воздухом за спиной и очень специфическую маску на лице. А еще на них были ранние, весьма примитивные приборы ночного видения. Не очень чувствительные, нуждающиеся в дополнительной подсветке. Что и обеспечивалось двумя фонариками, закрепленными на голове. Тоже весьма несовершенными, из-за чего они работали не строго в ИК-диапазоне, а частично забирались и в видимый диапазон. Вот эти фонарики-то и вызвали у диверсантов вкупе со страшной удушливостью панические удары. Они ведь пусть и тускло, но светились красным светом. Слабенько. Однако для полной темноты даже эта блеклая яркость была очень резкой. Из-за чего эти парные фонарики выглядели как глаза какого-то чудовища с непомерно большой головой. Учитывая тот факт, что маски противогаза и приборы ночного видения немного проступали, это только добавляло «огонька», порождая аллюзии на «демонические хари».

Началась беспорядочная стрельба, в ходе которой десятка три бойцов лейб-конвоя погибло. Но в целом миссия увенчалась успехом. Самых буйных диверсантов пристрелили. Остальных – просто скрутили и упаковали в наручники. Потом прекратили подавать углекислый газ, продули помещение, включив свет.

Кто-то из нападающих не выдержал потравы и умер. Кто-то погиб в перестрелке. У кого-то не выдержало сердце при виде горящих глаз в темноте. Но большая часть из этих бойцов очнулась уже будучи разоруженной и в наручниках. Тот еще сюрприз. Особенно в свете того, что никто ничего из них не помнил. Отключился, и все.