Вторжение 1944 года. Высадка союзников в Нормандии глазами генерала Третьего рейха - Ганс Шпейдель

Еще не было исторических прецедентов по масштабу этой десантной операции. В Египетскую кампанию 1798 года Наполеону приходилось считаться с превосходством флота противника, который уничтожил его флот в заливе Абу-Кир. Они имели сильный флот в 1854 году, но удивительно, что он оставался в бездействии, когда союзники высадились в Крыму. У русских был сильный флот и в 1904 году, но японцам, прежде чем высадиться в корейской бухте, пришлось уничтожить[4] этот флот и неожиданно атаковать Порт-Артур, что напоминает атаку на Пёрл-Харбор в 1941 году. Ближайшая историческая параллель с положением германского флота в 1944 году – это то, что происходило с южными штатами во время Гражданской войны в США. У северных штатов был более сильный флот, которому южные штаты не могли оказать серьезного сопротивления.

Фельдмаршал Роммель, памятуя о недавнем опыте, приобретенном в Италии, был уверен, что союзники быстро преодолеют классический кризис, который наступает в первые три дня десантирования. Он связан с трудностями закрепления десанта на береговом плацдарме, которое произойдет, если только ему не будет оказано противодействие имеющимися силами обороны, приведенными в состояние чрезвычайной боевой готовности, особенно на море и в воздухе.

По инициативе Роммеля проводилась штабная работа по изучению вероятных намерений союзников после успешной высадки. Рассматривалось также и то, в какой степени силы союзников можно принимать во внимание до высадки, то есть в данный момент, отступая при этом от директив Гитлера о стойкой обороне побережья. Фельдмаршал предполагал, что, как обещал Гитлер, соответствующий танковый резерв будет обеспечен в районе Парижа.

Штаб, таким образом, просчитал следующие возможности в случае высадки противника.

Между Сеной и Луарой. Контроперация: отход к рубежу Сены, который нужно было удерживать; атака к югу от Сены с востока и юга с целью ликвидации высадившихся сил.

Между Соммой и Сеной. Контроперация: отход к опорным пунктам на рубеже Амьен – Верной и Уаза и удерживание их; контратака между реками, хотя это приведет к трудным фронтальным боям.

К северу от Соммы (маловероятно из-за характера местности и соображений стратегического и тактического характера). Контроперация: атака с юга в северном направлении.

К югу от Луары и на Средиземноморском побережье. Уход из Южной Франции и оборона рубежа Луары. Сосредоточение сил стратегического резерва из трех или четырех армий и как можно больше танковых частей между излучиной Луары и горами Юра для мобильных операций.

Одновременно к югу от Сены и на Средиземноморском побережье. Отход из Южной Франции, оборона рубежа Сена – Жуаньи – Бургундский канал. Сосредоточить стратегический резерв в районе Труа – Дижон – Лангр – Сен-Дизье.

Было рассмотрено много вариантов этих возможностей, но в любом случае предполагалось, что германские танковые части будут действовать при существенной поддержке авиации. Кроме того, была рассмотрена и спланирована возможная эвакуация из Франции, Бельгии и Голландии, так же как отход за Мезом и затем за Западным валом. Эти операции планировались либо для боевых условий, либо для условий после прекращения военных действий. В обоих случаях технические, стратегические и временные факторы принимались во внимание.

Если бы Гитлер решился на проведение стратегических операций после того, как удалось вторжение, – таких, как, скажем, временный вывод из Южной Франции, операция по удерживанию рубежа обороны на Сене или формирование стратегического резерва для контрнаступления, – катастрофические события лета 1944 года не развивались бы столь быстро. Роммель изложил эти соображения Гитлеру 17 и 29 июня 1944 года, в результате чего 2 июля фюрер отдал строгий приказ, напоминающий о Сталинградской зимней кампании. Он звучал так: «Любая попытка врага прорваться должна быть сорвана упорным удерживанием нашей территории. Запрещается сокращать фронт. Не разрешен свободный маневр».

Когда битва в Нормандии достигла критической стадии, Роммель решил прибегнуть к подвижной войне вопреки воле, высказанной Гитлером. Он принял это решение с запозданием, но не слишком поздно, потому что оно предшествовало решающему прорыву у Авранша. Ему было не суждено осуществлять это спасительное решение.

Стратегическим принципом, которым руководствовались немцы в проведении боевых операций на Западном фронте, была жесткая оборона побережья любой ценой. Единственный танковый корпус из шести дивизий находился в распоряжении в качестве мобильного стратегического резерва.

Главнокомандующий войсками на Западе фельдмаршал фон Рундштедт мыслил стратегическими категориями старой школы, не принимая во внимание уроки войны в России и средиземноморских кампаний и не давая оценки тактике ведения боя британцами и американцами. Он предлагал держать этот небольшой резерв к югу и к востоку от Парижа, откуда он будет переброшен после высадки противника. Он думал, что таким образом сохранит свободу действий и полностью использует характерное для немцев прежде превосходство в открытом бою. Эта стратегия была бы верной, если бы германский флот и авиация оказались столь же сильны, как и у противника, или хотя бы приближались к этому уровню.

Из-за того, что наши силы были слабее, и по причине неудовлетворительного состояния обороны побережья для подготовки и выполнения такой операции требовалось время. Оборона побережья была слишком неадекватной для того, чтобы дать нам необходимую фору во времени.

Роммель хотел подтянуть шесть имевшихся в распоряжении танковых дивизий и разместить их в непосредственной близости от района предполагаемого вторжения. Он помнил уроки высадки в Италии. Масштабной высадке десанта в каком-либо месте невозможно дать отпор без танковых резервов. Одна или две танковые дивизии могли бы быть не более чем «пожарной бригадой», учитывая нехватку транспортных средств и преимущество союзников в воздухе. Роммель полагал, что по меньшей мере пять танковых дивизий понадобятся для выполнения его миссии. Эти танковые дивизии будут готовы к любому развитию событий – к контратаке, действиям в обороне против больших масс воздушного десанта, к боковым движениям от одного фронта к другому, включая форсирование Сены, и к действиям в качестве тылового охранения. Где бы ни были размещены, они также должны помогать в действиях по углублению обороны и созданию препятствий для планеров и парашютистов.

Как минимум, пять или шесть танковых дивизий в составе группы армий понадобились бы для решения этих задач, и даже при этом было бы трудно для малоподвижных сил береговой обороны без поддержки с моря или воздуха противостоять полностью моторизованному противнику с сокрушающим превосходством на море и в воздухе.

Успех воздушных наступательных операций с апреля 1944 года позволял предвидеть, что если резервы держать так далеко в тылу, например в районе Парижа, то, конечно, они подтянутся слишком поздно.