Головоломка - Сюзанна Фрэнсис

Печаль смотрела в окно. Посидев так какое-то время, она вдруг выдала идею:

– А что, если мы её разбудим?

– Печаль, не смеши, – отмахнулась от неё Радость. – Это же в принципе невоз...

Радость запнулась на полуслове, проследив глазами за взглядом Печали: за окном была «Студия сновидений».

– А что, если мы её разбудим? – просияла Радость.

Трое друзей спрыгнули с поезда и поспешили в «Студию сновидений».

Здесь царила настоящая суматоха. Актёры в самых немыслимых костюмах сновали туда-сюда, потягивая из кружек кофе и уткнувшись в листки со сценариями. Персонал ставил передвижные декорации, тележки для гольфа переезжали из одного павильона в другой.

– Вот это да! – Радость в восторге озиралась по сторонам. – Какой же огромный зал!

– А я думала, он больше. – Печаль была в своём репертуаре.

Несколько шагов спустя Радость чуть не упала в обморок: навстречу им попалась звезда почти каждого сна Райли, потрясающая Радужная Единорожка.

– Это она! Она! – возбуждённо зашептала Радость, указывая на Единорожку, которая невзначай присела в кресло режиссёра.

Печаль подошла к знаменитости.

– Моя подруга говорит, ты звезда. Она хочет взять у тебя автограф.

– Нет, нет! Печаль, не отвлекай уважаемую Единорожку! – Радость стала оттаскивать Печаль от знаменитой красавицы. – Извините, – поклонилась она Единорожке. – Мы тут в первый раз. Очень неловко. Простите ещё раз!

Ей наконец удалось увести Печаль подальше. Чуть поодаль она обернулась и крикнула Радужной Единорожке:

– Обожаю ваш сериал «Волшебные сны»! Пока! Вы супер!

Радость побежала догонять Печаль и Бинго-Бонго. Они нашли один из павильонов и как раз решили в него зайти. Режиссёр «Студии сновидений» собрала артистов и команду.

– Итак, вот какие у нас сегодня воспоминания за день. Работы много. Райли бросила трубку во время звонка лучшей подруги, в школе всё уныло, а ещё она бросила хоккей.

Радость, Бинго-Бонго и Печаль спрятались за техникой и проводами и наблюдали из укрытия. Режиссёр раздавала актёрам распечатки сценария. Друзья прокрались в костюмерную.

– Ну, что, как будем будить? –- обратилась к товарищам Радость.

– Э... иногда она просыпается, когда видит страшный сон. Можно напугать, – предложила Печаль.

Радость не одобрила. Райли и так досталось немало тревог в течение дня. Зачем же ещё и во сне подсовывать ей что-то неприятное?

– Печаль, я хорошо знаю Райли. Мы покажем ей что-то настолько замечательное, что она проснётся от счастья!

– Раньше такого не было, – резонно заметила Печаль, но Радость уже энергично копалась в костюмах.

– О, Райли обожает собак! Надевай это!

Она бросила Печали половину костюма собаки.

– Что-то я сомневаюсь, – продолжала Печаль, но Радость не обратила на неё внимания и повернулась к Бинго-Бонго.

– Береги как зеницу ока, – велела она, вручая ему сумку с ключевыми воспоминаниями.

Бинго-Бонго обещал о них позаботиться.

Режиссёр проверила монитор и скомандовала оператору применить фильтр искажённой реальности. Фильтр преображал реквизит, актёров и костюмы: благодаря ему самая убогая бутафория оживала, как настоящая!

– Отлично. – Режиссёр распорядилась, на какую камеру работать актерам. – С этого ракурса вас видит Райли! – Затем рявкнула: – Гримёрам выйти из кадра, начинаем через пять, четыре, три...

Гримёры закончили пудрить актрису, выступающую в роли учительницы Райли. Вспыхнули прожекторы. Заиграла арфа. Пошла заставка в начале сна.

Этой ночью в Главном управлении дежурил Страх. Он сидел за пультом управления с чашкой чая и готовился смотреть сон Райли. Ночное дежурство было для него не самой приятной обязанностью, но, пока Радости не было, приходилось терпеть.

– Актриса бездарная, – обсуждал он сам с собой сегодняшний сон.

На экране учительница вяло говорила классу что-то скучное. Затем обратилась к Райли и попросила рассказать о себе.

Камера приподнялась, как будто Райли встала из-за парты.

Кто-то из одноклассников стал дразниться: «Эй, глядите! У неё зубы выпадают!» Зубы градом посыпались перед камерой.

– Зубы выпадают, кто бы сомневался. – Страх усмехнулся. – Наверно, ещё и без штанов в школу пришла.

Другой одноклассник ткнул пальцем: «Смотрите все, она пришла в школу без штанов!»

Камера наклонилась, показывая голые ноги Райли.

– Угадал! – похвалил себя Страх.

Радость и Печаль ждали, спрятавшись за камерой. Они натянули один большой костюм собаки на двоих.

– Готова? – прошептала Радость.

– Сомневаюсь, что её разбудит сладкий сон. А вот если мы её напугаем...

Радость не дослушала.

– Просто иди за мной. Пошли! – Радость потянула за собой Печаль. Они выпрыгнули в кадр, прыгая по-собачьи и лая.

Режиссёр забегала глазами по листкам сценария, пытаясь найти сцену с собакой.

– Это кто вообще? – бормотала она себе под нос.

Радость и Печаль продолжали прыгать по классу в костюме собаки, гавкать, облизывать школьников и создавать веселье. Радость взглянула на индикатор сна: стрелка по-прежнему была на отметке «Райли спит». Она подала знак Бинго-Бонго, и он выпустил связку воздушных шариков; разноцветным градом они сверху падали на учеников.

– Ура! – кричала Радость. – Давайте веселиться! Давайте танцевать! Э-ге-гей!

Бинго-Бонго хлопнул хлопушкой, с потолка посыпались конфетти!

Страх, сидя перед экраном в Главном управлении, заметно оживился.

– О, праздник! – одобрил он, разглядывая весёлую собачку, которая скакала в окружении воздушных шариков и конфетти.

– Радость, ты же видишь, не работает, – подсказывала Печаль.

Бинго-Бонго, приплясывая за кадром, случайно толкнул прожектор. Декорации повалились набок.

А в довершение всего костюм собаки порвался напополам. Радость неуклюже металась, стараясь соединить костюм обратно. Всё это снимала камера.

– Печаль, что ты творишь? Вернись!

Из-за фильтра искажённой реальности казалось, будто настоящая собака разделилась пополам, и две половинки собаки забегали по классу, пытаясь поймать друг дружку.

Страх подпрыгнул и плеснул чаем из кружки на пульт.

– Это просто сон, это просто сон, это просто сон, – повторял он, успокаивая себя.

Он повернул ручку на пульте управления, Райли заворочалась в кровати.