Мистерия ярких чувств - Джосс Вуд

Тайк отстранился, разорвал поцелуй и подался назад. Сэйдж, вернувшись в реальность, покачала головой и прошептала:

– Что, черт возьми, с нами не так?

– Мы не способны разговаривать друг с другом по душам, – объяснил Тайк. – А еще мы оба хотим избежать слишком близких отношений, замешанных на страсти.

Тайк провел рукой по волосам, подошел к большим окнам и посмотрел на мокрую от дождя улицу. Уже подкралась ночь, а они так и не продвинулись в решении важных вопросов ни на дюйм.

Сэйдж откинула с лица длинные волосы, подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Нам нужно найти новый способ общаться друг с другом, – пробормотал Тайк, сунув руки в карманы джинсов. – Я бы предложил остаться друзьями, но у нас это вряд ли получится, ведь мы оба знаем, что друзья обычно не срывают друг с друга одежду.

– Из меня вряд ли выйдет хороший друг.

Тайк, заинтригованный таким странным заявлением, обернулся и посмотрел на Сэйдж.

– Что ты хочешь этим сказать?

Она взглянула на свои наручные часы, ахнула, сморщила носик и вскочила.

– Я опаздываю! Мне нужно съездить в «Убежище», чтобы сообщить о своей беременности Джо.

– Джо?

– Это мать Линка. Коннор нанял ее в качестве экономки, когда взял нас к себе, и она стала нашей второй матерью.

Тайк поднял брови и напомнил:

– Ты так и не ответила на мой вопрос.

Сэйдж посмотрела на него. Ее глаза безмолвно умоляли не продолжать обсуждать эту тему.

– Мне действительно нужно побыстрее попасть в «Убежище». Я и так уже опоздала.

Значит, она не хочет объяснять, почему считает себя не способной к дружбе. Тайк пересек комнату, взял свою кожаную куртку и шарф.

– А что, если я поеду с тобой и помогу тебе рассказать твои новости?

Сэйдж, держа в руке свой сапог, с ужасом посмотрела на него:

– Ни в коем случае! Они еще не готовы узнать про тебя… про нас. Я сама им расскажу.

Тайк покачал головой:

– Чем скорее они привыкнут к тому, что я собираюсь постоянно быть рядом с тобой, тем будет лучше.

Да и позлить лишний раз ее братцев своим присутствием было бы для Тайка дополнительным удовольствием.

– Прошу, дай мне немного времени! Твои сегодняшние откровения, моя беременность… Ты столько лет знал тайну рождения своей сестры, а нашей семье она стала известна лишь только что. Нам нужно время, чтобы привыкнуть к этой новости и разобраться со всем.

Тайк решил, что в этих словах есть резон, и неохотно согласился с тем, что Сэйдж права.

Он открыл входную дверь и замер на пороге.

– Ладно. Но нам еще многое нужно обсудить.

– Знаю. Сегодня вечером мы не очень-то преуспели в переговорах, – ответила Сэйдж, надевая длинное темно-синее пальто и повязывая на шею кашемировый шарф. – Мне нужно время. Я сама позвоню тебе.

Тайку хотелось заставить Сэйдж сказать точно, когда и во сколько та позвонит, но он понимал, что, если будет чересчур давить, она снова замкнется в своей раковине.

– Лучше не тяни с этим звонком, – сказал он, поцеловал ее в макушку, отступил на шаг и коснулся ее живота кончиками пальцев. Там, внутри, рос его ребенок. – Береги себя. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.

Сэйдж озадаченно посмотрела на него в ответ, словно давая понять, что не представляет себе ситуации, в которой Тайк может ей понадобится. У нее целых три брата и куча денег. Для чего он ей нужен? Разве что для секса. Но сейчас ей не до этого.

Тайк вошел вместе с Сэйдж в лифт и посмотрел на ее отражение в зеркале, висящем на стене кабины. Сэйдж несколькими движениями пригладила волосы, собрала их узлом на затылке, затем достала губную помаду из сумочки, подкрасила губы и завязала шарф сложным узлом. Спустя всего каких-то двадцать секунд она снова выглядела как наследница ювелирной империи, готовая предстать перед всем миром.

Тайк окинул взглядом свой наряд: старые джинсы, походные ботинки, черная рубашка поверх черной футболки и поношенная кожаная куртка-косуха. Сэйдж – наследница клана голубых кровей, а он – всего лишь художник, который искренне верит, что однажды мир очнется и поймет, что зря восхищался его работами и столько за них платил. Тайк вбухал кучу денег, заработанных своим талантом, в покупку акций «Баллантайн интернэшнл» и теперь нуждался в наличных средствах. У него не было профессионального образования, а из активов – лишь старый склад на краю парка.

Он – бывший любовник Сэйдж, отец ее ребенка, и он рассказал ей лишь самую суть очень запутанной истории, в которую оказались втянуты их семьи. Но, кроме того, ему нужна Сэйдж. Нужна больше, чем жизнь. И он ничего не может поделать с непреодолимым желанием раздеть эту женщину и войти в нее.

Сэйдж всегда была не такой, как все: веселая, умная, щедрая и, на удивление, не заносчивая. Она и понятия не имела, что ее улыбка способна остановить дорожное движение, а ее глаза можно считать настоящим оружием против мужчин. При взгляде на Сэйдж у Тайка подгибаются колени. И это – главная причина, почему нужно держаться от нее на расстоянии. Еще немного – и он влюбится в нее по-настоящему. Она – единственная, кто искушает его открыться, исследовать тот таинственный мир, который возникает между двумя людьми за пределами постели.

Тайк стукнул затылком в стенку лифта. Ну почему у него в присутствии Сэйдж всегда путаются мысли! Она постоянно умудряется нарушать его душевное равновесие. Сэйдж считает, что лучше им какое-то время не видеться. Она права. Это поможет ему привести мысли в порядок, решить, как дальше общаться, раз уж придется постоянно с ней встречаться. Жаль, что в постели они вместе больше не окажутся.

Сэйдж взглянула на экран своего ноутбука и нахмурилась, увидев сообщение от Линка, которое появилось в почтовом ящике пять минут назад: «Анализ ДНК подтвердил, что Локлин Латимор – биологическая дочь Коннора. Объявляем семейный сбор».

Значит, теперь у нее есть сестра, а заодно и тетя ее ребенка. Новость о том, что Локлин – дочь Коннора, не стала сюрпризом. Едва Сэйдж увидела фото этой девушки, она поняла, кто ее отец. Уже десять дней в голове настойчиво вращалась мысль: «Как теперь общаться с Локлин?» Периодически к этой мысли присоединилась другая: «Каким образом Тайк собирается участвовать в судьбе своего ребенка и как он поступит, если я порву с ним?»

Сэйдж нравилось думать о Тайке, как об отце ее ребенка. Это лучше, чем вспоминать его мускулистое тело и губы, дразнящие искусной лаской.

Бросив карандаш на верстак, Сэйдж взяла в руки эскиз, над которым работала, скомкала лист и бросила через плечо. Ей было трудно сконцентрироваться – казалось, кто-то приставил к голове пистолет.

Сэйдж встала, подошла к окну своего пентхауса и посмотрела на раскинувшийся внизу город. Письмо Линка словно запечатало сделку, подтвердив: Локлин – дочь Коннора и одна из Баллантайнов. А это означает, что в их семье грядут перемены и Сэйдж тоже их не избежит. Опыт говорил о том, что любые перемены несут печаль и горе. Каждый раз, когда они случались в жизни Сэйдж, ее сердце сжимала адская боль. Смерть родителей, смерть Коннора… Перемены всегда означали слезы. А уж слез Сэйдж пролила достаточно.