Курт Сеит и Мурка - Нермин Безмен

* * *

С момента родов прошло три дня, Мюрвет чувствовала себя покинутой.

В то время как она, лежа в кровати, кормила грудью ребенка, позвонили в дверь. Пришла тетушка с дочерьми и зятьями. Увидев старшего зятя своей тетушки Османа, Мюрвет разволновалась. Но вопрос молодого человека обрушил все ее надежды.

– Сеита нет, Мюрвет? Когда он придет?

Мюрвет целыми днями сдерживала себя, чтобы не расплакаться на людях, и сейчас чувствовала, что у нее уже не осталось сил: она была готова заплакать навзрыд. Она стерла в уголках глаз набежавшие слезы платком. В ее голосе была безысходность.

– Ты меня спрашиваешь, Осман-агабей? Я не видела Сеита!

Глаза Османа расширились.

– Ты не видела Сеита?

Мюрвет начала всхлипывать.

– Он ушел в тот день, когда я родила ему дочку. И больше не возвращался.

Осман разволновался не менее.

– Я разберусь с этим делом. Не расстраивайся! Хорошо? Я верну его.

Мюрвет молча кивнула. Осман выбежал из комнаты.

Шюкрийе не вмешивалась в разговор Мюрвет с Османом. Она осыпала нежностями сладко спящего ребенка. Спустя какое-то время она дотронулась до руки кузины:

– Что происходит, Мюрвет? Все в порядке?

Мюрвет и сама не знала ответа на этот вопрос. Она не могла знать, где Сеит и в каком состоянии их брак. Все для нее было тайной. Она ответила вопросом на вопрос:

– Ты… Ты счастлива?

Заметив, что Шюкрийе не поняла ее вопроса, она повторила:

– То есть, я хотела сказать, ты счастлива с Османом-агабеем?

– С Османом? Конечно, счастлива. Он очень хороший человек.

– Осман-агабей когда-нибудь вот так уходил из дома, оставив тебя?

– Нет, нет.

Затем Шюкрийе начала смеяться.

– Да куда же он уйдет? Ему негде скрыться от меня.

– То есть, если бы у него было где скрыться, он бы ушел?

– Я этого не могу знать, дорогая Мюрвет. По правде говоря, и не хочу.

Затем она посерьезнела и с нежностью взяла руку Мюрвет в свои ладони.

– Осман никогда не уходил от меня. Но иногда он может часами не разговаривать, погрузиться в себя. У Османа внутри есть мир, куда я никогда не смогу войти. Я знаю, что он скучает по Крыму. Я знаю, что он тоскует по жене, которую потерял во время побега из Крыма, по своему ребенку. Прошел год, а он все еще лелеет надежду найти их, и я это чувствую.

– А если он найдет прежнюю жену?

– Я не думаю об этом. Аллах милостив.

– Неужели ты совсем не ревнуешь?

Шюкрийе ответила:

– Нет, дорогая, не ревную. Я только жалею его. Только подумай, какая тоска живет в его сердце. Легко ли ему? Должно быть, он переживает муки совести из-за того, что женился вновь. У меня нет никакого права отравлять ему жизнь ревностью.

Слова Шюкрийе подействовали на Мюрвет, и обида на Сеита сменилась жалостью к нему.

Муж Шюкрийе сдержал слово. Не прошло и часа с того момента, как он ушел, и вот они уже вернулись вдвоем с Сеитом. Мюрвет не могла поверить своим глазам. Сеит снова здесь!

Вот он показался в дверях спальни рядом с Османом в самом веселом расположении духа. Словно он этим утром вышел из дома и сейчас возвращался. Смеясь, он приблизился к кровати и поцеловал Мюрвет.

– Как ты, Мурка? Ты прекрасно выглядишь, маленькая мама.

Затем он повернулся к ребенку и приблизил свое лицо к маленькому розовому лицу. Маленькая девочка вздохнула. Ее пухлые щечки были настолько комичными, что Сеит не сдержал смеха. Мюрвет наблюдала за смеющимся мужем. Почему он вот так взял и покинул дом сразу после родов? Она не могла понять мужа.

– Мурка, ну насколько же она смешная! Словно мячик. Какая же маленькая!

Сеит осторожно дотронулся до носика дочери:

– Посмотри на этот нос величиной с пуговку!

Шюкрийе, довольная, что обстановка смягчилась, подошла к ним.

– Сеит, я тебе дам ее на руки, а ты порадуйся.

– Не проснется?

– Ничего не случится. Она только что поела.

Мюрвет смотрела, как Сеит с помощью Шюкрийе в первый раз взял свою дочь на руки, продолжая восхищаться ею.

– Прекрасно пахнет! И щечки мягонькие.

Ужин прошел в праздничной атмосфере. Дочь тети, Сафийе, живущая на верхнем этаже дома, спустилась к ним вместе с мужем. И маленький Хасан присоединился к трапезе. Все ели, пили, смеялись. А вот Эмине злилась. Разве такими праздники вообще бывают? Столько спиртного, столько шума! Через какое-то время она позвала Фетхийе и Неджмийе и сказала, что им пора ложиться спать. Сестры вздохнули и послушно отправились в свою комнату.

Девочке дали имя Леман.

Мюрвет, по мере того как шли дни, замечала, насколько правильным был переезд в этот дом. На двух других этажах жили близкие родственники. Сафийе и ее муж Сулейман были родными душами. Сафийе была старше Мюрвет на семь лет. Это была женщина высокого роста, с белой кожей, черными волосами и карими глазами. Она не проявляла застенчивости и свободно вела себя с мужчинами. Ее сияющие глаза всегда смотрели смешливо и действовали на Мюрвет успокаивающе. Сеит был впечатлен ее поистине аристократическим изяществом.

Когда Леман исполнился месяц, Сафийе и Сулейман спустились к ним с бутылкой вина. Эмине поужинала несколько ранее и вместе с дочерьми удалилась, взяв с собой ребенка Мюрвет, по меньшей мере на час-два, пока младенец не проголодается, чтобы Мюрвет могла расслабиться с мужем и гостями.

В тот вечер Мюрвет впервые после родов села за стол, нарядившись и прихорошившись. Давно она не чувствовала себя так хорошо. С помощью Сафийе она накрыла на стол. Сеит принес полную тарелку различных закусок. Пока Сулейман готовил напитки, Сеит готовил жаркое на балконе. Погода была прекрасной, и все окна были открыты. Сафийе расставляла на столе бокалы. Она тихим голосом спросила у Мюрвет:

– Все в порядке? Твой сегодня находится в особенно хорошем расположении духа.

– Да, все идет хорошо, Сафийе-абла. Слава Аллаху! Вот только домой он приходит под утро.

– Такова его работа, Мюрвет.

Сафийе указала на мужчин, которые со смехом разговаривали на балконе:

– Такие мужья, как наши, хотят, чтобы их женщины были раскрепощены и сидели рядом с ними за столом. Тогда чего ради они пойдут к другим?

– Ты права, Сафийе-абла.

Ужин проходил великолепно. Мюрвет активно участвовала в беседе. В какой-то момент Сеит запел. Сафийе начала подпевать ему.

Когда песня закончилась, Сеит какое-то время сидел молча. Мюрвет услышала голоса из комнаты матери: судя по всему, дочь проснулась. В этот момент Сеит, отвечая на вопрос Сулеймана, начал рассказывать о Крыме. Он погрузился в прошлое. По мере того как все громче и требовательнее плакал ребенок, росло и беспокойство Мюрвет. Невольно она ерзала на месте. Сеит внезапно замолчал, посмотрел на нее и попросил: