Сага о шпионской любви - Игорь Атаманенко
Шрифт:
Интервал:
— Кстати, почему тебя вчера не было к ужину?
Подняв голову, Ширин в упор посмотрела на мужа.
— У меня спустило колесо, когда я собиралась отъехать от портнихи. И если бы не офицер Главного штаба ВМФ России…
Тут она намеренно сделала паузу, заметив заинтересованность во взгляде мужа, на которую и был сделан расчет. Затем, как ни в чем ни бывало, Ширин скороговоркой добавила:
— Да-да, я пригласила его на завтрашний прием, который вы устраиваете… В общем, Ахмед-паша, вы не должны думать, что… Словом, о вашей карьере я пекусь не менее вашего!
— Приятно слышать… Кстати, я сделал заявку на поездку в Новороссийск. Там опять отмечена активность русских кораблей.
— Когда вы уезжаете?
— Это зависит, как ты понимаешь, дорогая, от российского МИД. Думаю, что на этой неделе все решится. Что представляет собой этот офицер?
— По-моему, он один из тех, кто вас интересует. Персональное авто, полная грудь орденов, относительно молод. Более того, он не славянин!
— Кто же?
— Грек… Аристотель Александриди.
— Ты делаешь успехи, дорогая, спасибо!
Из-за стола супруги поднялись в полном согласии. Равновесие удалось сохранить путем взаимных уступок и маневров…
— Птичка в клетке! — выпалил «КОНСТАНТИНОВ», едва переступив порог явочной квартиры.
Встретив снисходительный взгляд Казаченко, добавил:
— Откровенно говоря, этот ваш майор у штурвала испортил мне мундир, а Ширин, барахтаясь в воде, потеряла золотую серьгу. Надо же было заложить такой вираж у самого берега! Он что, приревновал меня к турчанке или это было предусмотрено вашим сценарием?
«КОНСТАНТИНОВ», от которого генерал Карпов ничего не скрывал, обсуждая на равных, как с оперативным сотрудником, его роль в предстоящем мероприятии, недоверчиво посмотрел на своего нового оператора.
— Я надеюсь, Аристотель Константинович, ты объяснил турчанке, что золотая серьга в Москва-реке — то же самое, что горсть монет в Сене? Как она, готова вернуться на дачу? — Казаченко в шутливом тоне попытался переключить внимание агента, заставив его отвечать на свой вопрос.
— Боюсь сглазить, Олег Юрьевич, но думаю, она уже по уши в меня влюблена…
— Так уж сразу и влюблена! Это с ее-то опытом общения с мужчинами… Знает ли она вообще, что такое любовь?
— Олег Юрьевич, достаточно того, что я знаю, как выглядит влюбившаяся в меня женщина… Поведение Ширин у меня сомнений не вызывает — влюблена! Знаете, умные люди говорят, что любовь — сродни беременности. Трудно утаить. Еще труднее симулировать…
— Аристотель Константинович, а ты не допускаешь мысли, что она такая же актриса по жизни, как и ты? Психологи, к примеру, утверждают, что мы всегда должны иметь в виду возможность быть обманутыми. Логика проста: если ты пытался кого-то обмануть и твой обман удавался, то теоретически, ты не должен исключать того, что и с тобой могут проделать то же самое, то есть провести, переиграть, обмануть. Как считаешь?
— Но она же билась в конвульсиях не теоретического, а физиологического оргазма… Ладно бы только это, но ведь есть еще и глаза, там же море любви. Нет-нет, меня в этих случаях не проведешь!
— Имея такой богатый эротический опыт, актриса, вроде нашей «ШЕХЕРЕЗАДЫ», может с успехом изобразить не только наступление оргазма, но и любовь во взгляде…
В голосе Казаченко агенту послышались нравоучительные нотки. Он медленно забросил ногу на ногу, раскурил сигарету и отрешенно смотрел на носок лакированного башмака, на котором играл солнечный зайчик, невесть как пробившийся сквозь наглухо задернутые шторы.
«Тебе ли меня учить, генерал, где разыгранный по сценарию пароксизм страсти, а где настоящие чувства? Знаешь ли ты вообще, какая разница между забойным сексом и настоящей любовью? Вот уж действительно: всегда найдутся эскимосы, которые разработают для жителей Африки инструкцию, как вести себя в условиях жары. Впрочем, невозможно объяснить аромат шашлыка человеку, который годами жевал шнурки от собственных башмаков… Не учи орла летать и не занимайся соплежуйством, генерал, послушай лучше, что тебе говорит мастак по части любви и секса, и хорошенько усвой сегодняшний мастер-класс!» — закончил свой внутренний монолог «КОНСТАНТИНОВ».
Уняв волну внутреннего протеста, агент заставил себя улыбнуться и, чеканя каждое слово, произнес:
— Олег Юрьевич, разыграть ту бурю страстей и то наслаждение, в которых я едва не захлебнулся, невозможно, как невозможно хмелеть по памяти… Стонами и подвыванием во время совокупления еще можно ввести партнера в заблуждение, но как можно волевым усилием заставить работать на полную мощность железы внутренней секреции? Это под силу только йогам, однако о том, что турчанка занималась йогой и поэтому владеет механизмом эмоциональной и физиологической саморегуляции, вы мне, Олег Юрьевич, ничего не говорили…
Казаченко с улыбкой выслушал доводы агента, упивающегося своим превосходством в вопросах практического секса, и примирительно произнес:
— Будем считать, что психологическую разминку мы провели, пора переходить к делу. Когда следующее свидание?
— Ближайшее будет через два дня, во время приема в посольстве, затем она позвонит сама…
— Не подведет, как думаешь? Вдруг да передумает? — автоматически спросил Казаченко, про себя же подумал:
«Сумку турчанка должна отдать Селлерсу на освидетельствование, затем получить от него инструкции. Поэтому она и взяла инициативу в свои руки — позвонит сама».
— Не передумает! — коротко ответил «КОНСТАНТИНОВ» и с нескрываемым сожалением посмотрел на своего наставника. — Мне показалось, что она готова встретиться со мной хоть завтра, но что-то ей мешает. Я настаивать не стал. Если уж быть откровенным до конца, Олег Юрьевич, то я абсолютно уверен, что она позвонит и примчится, куда и когда я скажу! Может быть, вам трудно в это поверить, но в ее глазах я видел искреннюю любовь.
Согласен, у нее было много любовников, но то была проплаченная любовь. Она в них видела не мужчин — самцов, упакованных деньгами. А тут вдруг на́ тебе — снопы роз, побег из Москвы, шашлыки, шампанское. Да и морской офицер, что оказался рядом, кстати, не последний урод. Целое романтическое приключение! Ей еще и тридцати нет, Олег Юрьевич! Что она видела последнее время? Клиентов, покупающих ее тело, да мужа-импотента? Вы знаете, когда она смотрела на снопы белых роз, у нее слезы стояли в глазах…
— Они стояли и у тебя при первой встрече, не так ли? Почему она намеренно не могла пустить слезу?
— Послушаешь вас, вроде всё верно… С одной поправкой, Олег Юрьевич: я своих слез не скрывал, я их выставлял напоказ, смотри, мол, прекрасная незнакомка, как ты боевого офицера-орденоносца сумела вмиг околдовать! И совсем ведь по-другому вела себя она. «ШЕХЕРЕЗАДА» сделала все, чтобы я не заметил ее слез. Сразу отошла, якобы запереть свой «мерседес», и на заднее сиденье «Волги» села так, чтобы я не мог ее рассмотреть в зеркало. Да что там говорить… Не надо быть психиатром, чтобы поставить ей диагноз: влюблена! Но вместе с тем надо признать: держит она себя, то есть свои чувства, в узде. Поэтому я с полным основанием могу утверждать, что на катере она испытала не просто удовольствие, но настоящее наслаждение. А женщина, впервые вступающая в интимный контакт с мужчиной, которого она не любит, вряд ли выкажет такую бурю эмоций, какую она продемонстрировала мне.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!