Тринадцать маленьких голубых конвертов - Морин Джонсон

Кит снова сунул руку за кадку с пальмой и достал старую джинсовую куртку. Килт он не снял.

– Ну же! – Он вытянул руку, как будто выманил из укрытия пугливое животное. – Пойдем. Ты же хочешь, да?

Джинни встала и, ошеломленная, последовала за Китом к выходу.

Вечерний город окутал туман. Яркие желтые шары пешеходных переходов и фары автомобилей рассекали его клубы таинственными лучами. Кит шел быстро, засунув руки в карманы. Временами он оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что Джинни все еще следует за ним. Она на несколько шагов отставала.

– Ты не должна плестись позади меня, – сказал он. – Мы очень развитая страна. Девушка может идти рядом с мужчиной, получать образование и тому подобное.

Поколебавшись, Джинни ускорилась и догнала его. Пабов было очень много. Они были повсюду. Некоторые имели милые английские названия, такие как «Судебное заседание» и «Старый корабль». Многие были окрашены в яркие цвета и хвастались тщательно изготовленными деревянными табличками. Кит прошел мимо них к ветхому зданию, рядом с которым – прямо на тротуаре – толпились люди с кружками пива.

– Вот мы и на месте, – сказал он. – «Друг познается…». Они предоставляют студентам скидки.

– Подожди! – Джинни схватила Кита за руку. – Я… учусь в старшей школе.

– Что это значит?

– Мне всего семнадцать, – прошептала она. – Не думаю, что это законно.

– Ты американка. Все нормально. Просто веди себя естественно, и никто и слова не скажет.

– Ты уверен?

– Я начал ходить по пабам в тринадцать лет, – сказал он. – Так что уверен.

– А сколько тебе сейчас?

– Мне девятнадцать.

– И здесь это законно, да?

– Не просто законно. Это обязательно. Пойдем.

Барную стойку разглядеть было невозможно, так как ее окружала стена людей. Помещение было заполнено дымом, и казалось, будто здесь какой-то свой – совершенно особенный – туман.

– Что ты будешь? – спросил Кит. – Я возьму. А ты попытайся найти, где встать.

И всего перечисленного на зеркальной стене, она знала только одно.

– «Гиннесс»?

– Хорошо.

Кит растворился в толпе. Джинни втиснулась между парнями в ярких футбольных шортах, стоящими у небольшой полки. Они пихали друг друга. Джинни отступила к стене, хотя они все равно смогли бы до нее дотянуться. Но больше свободных мест не было. Вжавшись в стену, она рассматривала липкие круги на деревянной полке и пепел в пепельнице. Заиграла старая песня «Спайс Гёрлз», и неугомонные парни в промежутках между тычками и зуботычинами начали пританцовывать, отчего придвинулись к ней.

Кит отыскал Джинни через несколько минут. Он нес кружку с очень темной жидкостью, бурлящей крошечными медными пузырьками. Сверху был тонкий слой пенки. Он передал ей кружку, которая оказалась очень тяжелой. Джинни вспомнила густую и теплую «Рибену» и содрогнулась. Себе Кит взял колу. Оглянувшись, он устроился между танцующими парнями и Джинни.

– Я не пью, – объяснил он, когда она уставилась на его бокал. – Я много пил, когда мне было шестнадцать. И даже получил предупреждение от властей. – Он снова устремил на нее свой твердый взгляд.

Глаза Кита были ярко-зелеными, с золотистой вспышкой в центре, которая одновременно отталкивали и впечатляла.

– Так ты расскажешь мне, почему так поступила, или нет? – спросил он.

– Я… просто захотела.

– Ты просто захотела выкупить все билеты на спектакль? Потому что не смогла достать билеты на «Лондонский глаз» или что-то в этом роде?

– Что за «Лондонский глаз»?

– Потрясающее колесо обозрения напротив Парламента, на котором катаются все нормальные туристы, – пояснил он, немного отклоняясь и с любопытством рассматривая ее. – Сколько ты уже здесь?

– Три дня.

– Ты видела Парламент? Или Тауэр?

– Нет…

– Но при этом ты умудрилась сходить на мой спектакль в подвале.

Джинни глотнула пива, желая оттянуть время и подумать над ответом, но едва сдержалась, чтобы не поморщиться и не сплюнуть. Она никогда не пробовала жевать древесную кору, но ей казалось, что именно таким был бы ее вкус, если ее пропустить через соковыжималку.

– Я получила небольшое наследство, – наконец сказала она. – И мне хотелось потратить его на что-то стоящее.

Она почти не соврала.

– Так ты богата? – спросил он. – Буду знать. Я не богатый. Я хулиган.

До того как Кит начал писать песни о кофейных напитках, его жизнь была очень интересной. Как вскоре выяснила Джинни, с тринадцати до семнадцати лет он был худшим ночным кошмаром для родителей. Его творческий путь начался с шуток, которые он рассказывал за выпивку в саду местного паба, куда лазил через забор. Затем он понял, что в пивной можно остаться на ночь, если спрятаться за редко используемым сервантом, и брать достаточно алкоголя для себя и друзей. Когда владельцам надоело, что их грабят, они сдались и незаконно приняли его на работу.

Ну а затем, в течение нескольких лет, беспричинно ломались вещи и случайно вспыхивали пожары. Кит с теплотой вспоминал, как вырезал бритвенным станком слово «мудак» на машине своего школьного учителя, которое должно было проявиться в виде ржавчины после нескольких дождливых недель. Он пробовал воровать. Сначала брал по-скромному: конфеты, газеты. Затем перешел на мелкую бытовую технику и электронику. В итоге все закончилось взломом лавки с едой навынос и арестом за кражу куриного шашлыка в особо крупных размерах.

После этого Кит решил изменить свою жизнь. Он снял короткий документальный фильм под названием «Как я воровал и делал другие плохие вещи», отправил его в Голдсмитс, и этого оказалось достаточно для поступления и получения гранта за «особую художественную ценность». Он все еще учится, ставит спектакли о кофе.

Кит замолчал, заметив, что Джинни совсем не пьет свое пиво.

– Наше здоровье, – сказал он и осушил ее кружку одним глотком.

– Я думала, ты не пьешь.

– Я не алкоголик, – произнес он пренебрежительно. – Я имел в виду, что выпивал.

– А.

– Слушай, – он придвинулся ближе, – так как ты скупила все билеты – что очень здорово, – я просто обязан тебе кое-что рассказать. Я повезу его на фестиваль «Фриндж» в Эдинбурге. Ты слышала про «Фриндж»?

– Нет, – ответила Джинни.

– Это, пожалуй, самый масштабный альтернативный театральный фестиваль в мире, – пояснил он. – Именно там многие известные спектакли были представлены впервые и многие знаменитости вышли на сцену. Мне понадобилась вечность, чтобы уговорить школу оплатить нашу поездку.

Она кивнула.

– Итак, – произнес Кит. – Я так понимаю, ты снова придешь на спектакль?