Большая книга ужасов-32 - Мария Некрасова

— Выйди! Выйди! Выйди! — Удар за ударом заставили подойти к дверям и одеться. Что ж: Макс хотя бы попытался.

Старик стоял у подъезда, сгорбленный и злющий. За его спиной тарахтела заведенная ржавая «копейка». А Макс еще смеялся: «Не побежит же Старик пешком за машиной! Не пойдет же меня искать в город!» Не пошел, поехал.

— Садись. — Старик даже не ударил, а так. Невидимый пастуший кнут слегка мазнул по шее, как будто подтолкнул: садись, мол, не выпендривайся. И Макс послушно сел. Дернул ручку и провалился в пыльный теплый салон. Старик тут же сел за руль:

— Сиди смирно!

И так он это сказал, что Макс послушался. Устроился поудобнее и стал смотреть на дорогу. Нелепо это — попасть в рабство к покойнику и молча делать то, что говорят, непонятно зачем, а только потому, что велено. Но раз уж так получилось, надо хотя бы обойтись наименьшими потерями. Без переломов, например…

— А куда мы едем?

— Увидишь.

Кажется, он угрожал. Хотя не хочет говорить — и не надо, что, Макс этой дороги не знает, что ли! Машина вывернула на шоссе, они явно ехали за город. В землянку к себе везет его Старик, куда же еще! Макс уже видел поворот к лагерю и указатель, а Старик свернул в другую сторону. Это, интересно, куда? «На кладбище», — ответил Макс сам себе, увидев ряды крестов. Вот и прокатились!

Старик выруливал между могилами (сугробы кругом, застрянем же!), а Макс думал, зачем он сюда едет, и мысли были одна другой гаже. Наконец, Старик нашел место, где припарковать свою «копейку», и велел выходить. Макс шагнул в сугроб, хлопнул дверцей: колоритное местечко!

Если Старик хотел просто попугать, то ему это удалось. Совсем рядом с машиной чернела свежевырытая могила. Кое-где она уже схватилась ледком, снегу тоже насыпало будь здоров, но черная кайма земли не давала обмануться: свежая. Уж не для меня ли ты, Старик, ее приготовил?

— Возьми в багажнике лопату и выгреби снег, — велел дед. — Все ж занесло, невозможно же….

Продолжая ворчать, он сам открыл багажник и выдал Максу деревянную лопату для снега. Тот сразу приободрился: подумаешь, всего-то: выкинуть из могилы нападавший снег! Это почти так же, как обрыть дом или утеплить дверь. Так, невинное занятие, помощь по хозяйству. У покойников в хозяйстве могилы водятся, как будто Макс не знал!

Снег выгребался тяжело, он уже успел схватиться наледью. Макс копал и копал, и уже отчаялся увидеть землю. Старик бродил вокруг могилы и только молча качал головой. Кажется, ему не нравилось, как Макс работает. Попробовал бы сам, раз такой умный. Кое-как расчистив стены, Макс принялся за дно, и тут не обошлось без сюрпризов. Могила оказалась гораздо глубже, чем он мог подумать. За одним слоем снега прятался второй, третий, четвертый. В какой-то момент выкидывать снег, стоя в могиле, стало невозможно. Пришлось карабкаться по стенкам, с полной лопатой наперевес, чтобы наверху вытряхнуть снег. Выбраться, кстати, было легко: замерзшие комочки земли служили ступенями.

Макс уже совсем выдохся. Скинул рукавицы, куртку и, кажется, даже увидел полоску рассвета в небе, а дно все не показывалось.

— Достаточно, — сказал Старик.

Макс воткнул лопату в снег и сел, где стоял — в могиле. Старик наверху нарезал круги и ворчал под нос:

— Великовата она тебе, ну да много не мало…

— Не понял?! — Макс сидел в этой могиле без задних ног, но, услышав Старика, обрел завидную резвость: оперся на лопату, как на шест, выскочил одним прыжком:

— Ты что это удумал, дед?!

— Молчать!.. Как будто его спрашивают… Я что, по-твоему, здесь один быть должен?!

— Почему один? — не понял Макс. Уж чего-чего, а могил на кладбище хватало.

— Вон же сколько… — Он повел рукой по сторонам, не рискуя уточнять, чего именно «сколько».

— Ну и? — Старик смотрел на него, как на дурачка. — Я что, их всех знаю?!

Макс не поверил своим ушам: вот оно что! Ему, видите ли, одиноко! Боится соскучиться, значит, на кладбище! Наверное, правильно боится, только при чем здесь живые люди? Они что, канарейки в клетке для скучающих пенсионеров?!

— А как же пропавшие мальчики? — ехидно спросил Макс. Наобум спросил, если честно. В лагере разное болтают: и что убил, и что в лесу заблудились. Вот и была бы Старику компания! А то ишь ты: живых он хоронить взялся!

— Этого не трожь! — рявкнул Старик, и невидимый кнут тут же мазнул под коленками. — Валька и Лешка — единственные, кто меня навещал в этом вашем лагере! Ты вон у поварихи полдня вчера провел! И с тобой еще десяток сопляков. А ко мне за десять лет никто не зашел, только они!

— А потом?

— В лесу пропали. Я искал. Долго искал… А теперь их нет, а вы вот болтаете! — Он раздраженно мазнул Макса по губам, уже рукой, собственной. Не больно, конечно, так.

— Так где же их могилы?

— Какие могилы! Сказано тебе: пропали парни в лесу! Не нашел я их! И костей не нашел!

Что ж, хоть это прояснилось, хотя легче Максу не стало. Да какой там легче! Его в могилу собрались закапывать! А отцу все равно…

Больше всего хотелось дать Старику по башке лопатой и убежать. Но Макс решил не терять времени и рванул прочь по сугробам. Уже из-за спины он слышал, как хлопнула дверца машины: ой, дурак! Старик же на колесах по шоссе вмиг догонит! Придется бежать через лес. Макс обернулся: машина ехала следом, и свернул к деревьям.

О том, что у него нет с собой фонарика, Макс пожалел, неверное, тысячу раз. Еще столько же пообещал себе убить Старика вторично, вот только из леса выйдет! Через каких-то десять минут Макс окончательно запутался: где он, в какую сторону бежать, а главное — где Старик: догонит — не догонит… Макс бежал по сугробам наудачу и надеялся, что скоро уже рассветет и тогда он увидит хотя бы, куда бежит. Где-то неподалеку должен быть лагерь. Шагов за спиной было не слышно, и это радовало: если Старик спокойно едет по шоссе в сторону лагеря, то Максу надо просто не попасться ему на глаза. А уж куда он там выйдет — вопрос десятый.

Ветки скребли по лицу, пеньки долбили по ногам, и путь Макса неважно-куда-но-отсюда продолжался. Иногда он останавливался послушать, не близко ли, например, шоссе, но все было тихо. Он шел и думал, что сегодня даже не пытался уснуть, и еще: что будет, когда он выйдет и, наконец, куда он выйдет. По сторонам не смотрел, потому что все равно ничего не видно. Только под ноги и шагал как автомат: сугроб, пень, сугроб, ветка…

Сугробы под ногами вскоре начали голубеть, а потом и вовсе побелели, и Макс чуть приободрился: светло. Сейчас куда-нибудь выйдем. Он поднял голову и увидел прямо перед собой Старика. И еще — ворота лагеря далеко впереди.

Меньше всего хотелось бежать к воротам мимо Старика, но в лесу он бы точно догнал. А в лагере полно народу, может, этот мертвяк и побоится трогать Макса. Уже рассвело. Перемахивая сугробы, Макс летел прямо на Старика, бегом, пока тот не опомнился, проскочить мимо и — в лагерь. Мертвяк слегка опешил от такого напора, чем дал возможность спокойно пробежать мимо и даже перемахнуть через забор.