Греческие наемники. "Псы войны" древней Эллады - Герберт Уильям Парк

Ксенофонт позднее писал, что во время Коринфской войны 395–387 гг. до н. э. наемников использовали как спартанцы, так и афиняне. Но следует заметить, что помимо этого единственного обобщения мы располагаем лишь одной ссылкой на наемников, которых набирали спартанцы на Пелопоннесском полуострове. (Полиен свидетельствует, что сторонники оппозиционного меньшинства в Коринфе тайком послали за спартанскими наемниками, чтобы впустить их ночью в город. Но об их заговоре предупредили Ификрата, и он сорвал его, бросив своих наемников против врагов, которые были убиты или захвачены в плен.) Эта скудная информация о наемных войсках в Лexee, видимо, соответствует действительности. К 394 г. до н. э. киряне уже находились на службе Спарте пять лет. Численность этих наемников, должно быть, значительно сократилась, пока Агесилай не позаботился о том, чтобы пополнить их ряды. И лишь небольшую часть от их общего количества Агесилай взял с собой в Европу. (Некоторое число кирян, оставшихся с Эвксеном, возможно, включили в 8 тысяч наемников, которых Фиброн привел к поражению во время своего второго похода в Малую Азию в 390 г. до и. э.) Можно предположить, то спартанцы со своим врожденным консерватизмом ведения войн не пополнили наличного количества наемников и не расширили возможности их применения. Спарта продемонстрировала мало изобретательности в использовании готовой наемной армии под рукой. Афины же с их меньшими возможностями продемонстрировали в этом деле больший прогресс.

Если обратиться от Спарты к применению наемников Афинами, то контраст сразу бросается в глаза. Афины, в отличие от Спарты, ограничивали их боевое применение легковооруженными силами. В то время как Фиброн и его последователи в малоазиатских войнах укрепляли (вне зависимости от большого количества легковооруженных воинов) свои армии гоплитами из кирян, афиняне во время Коринфской войны все еще зависели главным образом от гражданского ополчения, где бы ни велись войны.

В этом деле они лишь следовали традициям V столетия до н. э., когда, как нам известно, гоплиты-наемники редко принимались на службу Афинам. Наем же легковооруженных воинов проводился с целью превращения их в контингенты регулярных войск, и Коринфская война преподнесла лакедемонянам неприятные сюрпризы. Обобщая, можно сказать, что в течение прежних войн у Афин не было регулярных воинских формирований граждан, действовавших в качестве легковооруженных воинов на суше. (Такие формирования были и набирались из числа беднейших граждан, которые не могли быть гоплитами. Они готовились, даже без надлежащего вооружения, для набегов на соседние полисы. По своей природе такие войска обычно не принимали участия в регулярных походах.)

Но потребность в наличии какого-либо специализированного вида легковооруженных войск признавалась до такой степени, что был организован небольшой отряд лучников. Он состоял частью из наемников, частью из граждан. Остальные бедные граждане обычно находили применение в военной службе на флоте.

Когда в 395 г. до н. э. разразилась Коринфская война, ситуация кардинально изменилась. У Афин почти не было флота. (Лисандр оставил им лишь 12 триер (трирем). В 391 г. до н. э. Филократ рискнул совершить заморский поход с десятью триерами. В 390 г. благодаря энергичным усилиям Фрасибула были снаряжены 40 кораблей.) В течение первых четырех или пяти лет, когда Афины вели войну, они не могли поддерживать значительную часть своего населения платой за морскую службу. Бедные граждане несли суровые тяготы военного времени, и был сделан запрос в Народное собрание об оплате, как только полис может себе это позволить. А войска, подобные конным лучникам, которые прежде состояли исключительно из наемников, теперь формировались из граждан, и им была повышена плата. В этих условиях не может вызывать удивление то, что Афины нанимали своих граждан. Удивление вызвало бы скорее, если бы их легковооруженные войска целиком состояли из наемников. Тем не менее античные источники (впрочем, в большинстве не очень достоверные) говорят о них обычно как о наемниках или чужеземцах: то предположение, что они состояли частью из граждан, тоже можно, по-видимому, проигнорировать. Нас беспокоит здесь, однако, не этот аспект. Очевидно, скорее из-за военных, нежели экономических причин Афины поддались соблазну развивать свои собственные наемные легковооруженные силы.

После двух летних кампаний без решительного успеха с 394 г. до н. э. Коринфская война стала войной на истощение. К 392 г. противоборствующие стороны продолжали военные действия, используя наемников, так как эти войска оставались постоянно на поле боя в то время, когда обычные граждане-рекруты требовали возвращения домой. Афиняне удерживали проход через Коринфский перешеек вновь набранными войсками, которые позднее (в 388 г. до н. э.) Аристофан называл «иноземцы в Коринфе». Лучшее объяснение по вопросу происхождения этого войска содержится во фрагментах Андротиона и Филохора, сохраненных Гарпократионом (так называемым). Согласно их свидетельствам, «сначала их (иноземцев) собрал Конон, принял под свое командование Ификрат, потом Хабрий». Гарпократион цитировал это в качестве комментария к «Первой филиппике», где Демосфен говорит: «И я слышал, что однажды перед нашим городом использовали «наемников Коринфа», которыми командовали Полистрат, Ификрат, Хабрий и некоторые другие, и вы сами сражались с ними, как братья по оружию». Если бы фрагмент Демосфена был единственным свидетельством, было бы естественным предположить, как это делают некоторые исследователи, что имена упомянутых командиров даны в хронологической последовательности. Следовательно, Полистрат предшествовал Ификрату. Но цитаты из древних историографов Аттики опровергают утверждение, что Полистрат осуществлял набор войска. И из того, что мы узнаем о нем из них, становится очевидным, что он не был таким командиром, как Конон или Ификрат. (Сам Демосфен в своей речи против Лептина доказывает это, заявляя: «Вы однажды, чествуя Ификрата, чествовали не только его, но и от его имени также Страбакса и Полистрата». Полистрат, должно быть, являлся подчиненным и, по-видимому, не гражданином.) Риданц, видимо, прав в своем предположении о том, что Полистрат был нанят в качестве ксенага при формировании этих войск; или, возможно, он уже был командиром главной из их частей и так же поддерживал Конона, как Ксенофонт Фиброна.

Очевидно, в таком случае, что войско, служившее в Коринфе, было первоначально собрано Кононом. Составлявшие его воины отличались тем, что были пелтастами. Эти два факта в совокупности приобретают тем больший интерес, когда мы замечаем, что Ксенофонт свидетельствует, как после битвы при Книде Конон при содействии Фарнабаза собрал наемное войско в районе Геллеспонта (зимой 394/393 г.). Ксенофонт не связывает их с «иноземцами в Коринфе», но он также совершенно обходит молчанием происхождение этого войска, которое обычно называет просто пелтастами. Мы только полагаем, что в 393 г. Конон и Фарнабаз проследовали через Эгейский архипелаг к перешейку, где проводился военный совет союзников. Если, что представляется очевидным, это войско вербовалось для использования в Греции, то прибытие к перешейку должно было стать моментом, когда Конон оставил командование наемной армией, чтобы его заменил афинский командир. Конечно, если «иноземцы в Коринфе» были наняты за пределами Афинского государства, они требовались лишь для того, чтобы сформировать ядро последующего войска. Но второй важный момент заключается в том, что район Геллеспонта был бы наиболее подходящим местом для вербовки контингента пелтастов, поскольку такая легковооруженная пехота обладала исключительно фракийским вооружением. Это облегчает понимание того, почему наемники в Коринфе были только пелтастами. Мы не встречаем среди них гоплитов, хотя спартанцы, видимо, все еще использовали со своей стороны гоплитов-кирян.