Проданная мафии - Найн Эванс

— Ты идиот! — отвечает Винсент так же запальчиво. — Позволь хоть раз мне позаботиться о тебе!

Последние слова друга заставляют Саттона сесть. Он прячет лицо в ладонях и замирает. Он всё понимает и принял бы предложение Росса. Но уйти сейчас означает признать поражение, признать свою некомпетентность. Как хозяина компании и как главы мафии. Ханс Клемменсен никогда не прятался за спинами других, и он, Чарли Саттон, не станет этого делать.

— Прости, брат, — смотрит Саттон на друга. — Я не поеду.

— Хорошо, останешься в городе, но найти укрытие стоит, — меняет план Винсент, и в голове его словно вспыхивает лампочка.

— И в какую дыру ты хочешь меня сунуть? — интересуется Чарли, видя по глазам друга, что у него созрела мысль.

— Скажешь тоже, — фыркает Росс. — Вполне себе приличный, чистый, уютный дом, — оскаливается он. — И компания подходящая. Будет весело.

Человек такое существо, что может привыкнуть ко всему. Даже тараканы не такие живучие, как люди.

Прошёл месяц. Нэнси отмечала каждый день в календаре пятилетней давности. Девушка каждый день ждёт, что вот сегодня что-то произойдёт, и спокойная жизнь превратится в кошмар, но наступает утро и всё нормально.

Винсент наведывается к девушке ещё пару раз за это время. Он больше не такой улыбчивый и расслабленный. Паркер старается не привлекать к себе внимание, стоит мужчине появиться в доме. Она здоровается с ним и замолкает. Просить его о чём-то не решается, он всё равно ответит отказом. В последний его приход Нэнси вообще думает, что вот и настал её конец — в настолько напряжённом и взвинченном состоянии находится мужчина. С таким лучше не шутить.

— Если бы не знал, что ты и правда сестра своего брата, то решил бы, что вы два совершенно посторонних человека, — заявил Росс после того, как немного успокоился. — Как у одних родителей получилось воспитать подлую крысу и беззащитную овцу?

Паркер хочется ответить, что Карл никакая не крыса, а она сама не овца, а ещё добавить, что он ничего о ней не знает, чтобы делать такие выводы, но пропускает всё мимо ушей.

— Не всё в этой жизни зависит от самих людей, — замечает девушка немного устало. — Иногда нам просто не оставляют выбора.

Винсент молчит, разглядывая Нэнси, а она впервые не отводит взгляд. И мужчина в очередной раз замечает, что никогда не видел более притягательных глаз. Словно пытаешься заглянуть на дно морское. И где-то там, в глубине, тебя не ждёт ничего, кроме тьмы и холода. Он усмехается.

— В каждой женщине присутствует часть маленькой глупой бабы, — замечает он, и качает головой. — Иначе я не могу объяснить, как ты повелась на идею брата.

— А кто сказал, что она у меня маленькая?

Росс хмыкает, поддерживая шутку девушки, отмечая её мелькнувшую улыбку и то, как преображается её лицо. Всё же она не такая уж и махровая идиотка, какой показалась ранее. Или она просто делала вид, что ни черта не понимает и не разбирается. С таким милым личиком ей в принципе не нужны мозги. Надо только правильно пристроиться и найти себе того, кто станет решать все проблемы. Но то ли она не нашла такого дурака, то ли просто не желала становиться бесплатным приложением к мужчине. В любом случае, умение играть в глупышку она освоила. Интересно, её брат догадывается, что недооценил малышку?

Уже возле входа Паркер задаёт-таки гложущий её вопрос, точнее уже это не выглядит, как вопрос, ведь она знает ответ.

— Вы всё ещё не собираетесь меня отпускать?

Винсент разворачивается и девушке приходится отступить, чтобы видеть его лицо и не смотреть снизу-вверх. Росс усмехается.

— Я уже сказал своё условие.

Брови Нэнси сходятся у переносицы, но насупленное выражение никак не отвлекает от красных пятен на щеках.

— Пять миллионов минетов? — вспоминает она.

— Пять миллионов минетов, — подтверждает Винсент и, сделав шаг, хватает девушку за руку, привлекая к себе. — Хочешь начать сейчас?

Ему сейчас не до игр или соблазнения неопытных девушек, но он ощущает в себе странную расслабленность в присутствии Паркер, а уж её ошеломлённое и смущённое лицо не оставляет равнодушным, и Росс улыбается.

— Я бы с радостью, птица, но, увы, — пожимает Винсент плечами. — Не я тебя покупал, не мне забирать плату.

— Но его ведь нет, и…

— А что, хочешь увидеть? — мужчина поигрывает бровями, и выпускает руку девушки из пальцев, когда она снова отходит.

— Я никого не хочу видеть. Я хочу домой.

Росс втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Её упрямый тон поднимает волны утихнувшего раздражения.

— Тебе стоит быть любезнее, — цедит мужчина сквозь зубы. — И благодарить моего брата за то, что находишься здесь, а не в каком-нибудь клоповнике на матрасе, пропитанном спермой и другими выделениями в окружении голодных до миленьких девушек мужиков.

— Я не могу жить в неволе, — признаётся Паркер, и отчаяние в её голосе заставляет Винсента сбавить обороты. — Не могу находиться в одиночестве.

Он треплет её по голове как щенка и улыбается понимающе.

— Поверь, есть кое-что похуже неволи и существования вдали от людей. И молись, чтобы не довелось познать этого.

И он оказывается прав. Нэнси понимает это, отметив тридцать первый день своего заключения.

***

Паркер находится на кухне, когда слышит, как открывается дверь. Она бросает взгляд назад, и плечи её опускаются.

— Привет, — здоровается девушка с двумя вошедшими мужчинами.

— Привет, — отвечают они хором и усаживаются за стойку, втягивая носом приятный аромат.

Паркер отворачивается и улыбается.

После последнего визита Винсента, мужчина прислал в дом новых охранников, и вот уже четырнадцать дней Нэнси чувствует себя чуть лучше.

Близнецы Уорнер похожи друг на друга, как две капли воды, а, учитывая, что по работе им надо ходить в костюмах, то и по одежде их не различить. Единственное, как Паркер удаётся понимать, кто есть кто из братьев, это их татуировки. У Нила по шее змеится непонятный узор, выглядывающий из-за ворота рубашки, а у Пола виднеются чьи-то когти на ладони. Кому эти когти принадлежат, девушке так и не удалось выяснить.

— Что это? — интересуется Нил, привстав на стуле.

— Торт? — начинает перечислять Пол. — Пончики? Кексы? Печенья?

— Ты собрался все сладости перечислить? — смеётся Паркер.

— Не-а, — расплывается Пол в улыбке. — Я всё равно многие не знаю.

Нэнси лезет в духовку и вытаскивает оттуда форму с яблочным пирогом, для которого и предназначен шоколадный ганаш.

С приездом близнецов для неё всё сильно поменялось. Во-первых, она получила компанию. Если братья не проверяли территорию и не дежурили, то проводили время в доме. Во-вторых, она не ощущала никакой опасности от них. По внешнему виду они вряд ли были намного старше самой девушки, а значит, не так испорченны, как другие мужчины. Ну и, в-третьих, ей теперь есть, чем заняться. Близнецы поразительно много едят.