Дочь моего бывшего друга - Даша Литовская

Он музыкант. Ветреный до мозга костей. Но предпочитает говорить свободный. Отношения его тяготили. Он хотел объездить весь мир, знакомясь с новыми людьми, и открывая новые места. Заниматься музыкой, не думая о финансах. Кстати, о них он никогда думать не любил. Еще полтора года назад я с уверенностью бы сказала — если Валера увидит деньги, то просто не поймет, что это они. Настолько бумажные купюры были ему не интересны. Шмотки, машины — все это за пределами его внимания. Творчество, люди, шумные концерты, алкоголь и хардкор — это то, что нужно. То, что заслуживало его внимания. А я туда не вписывалась.

Я была раздавлена. Первая любовь — она такая. «Ты слишком приземленная, Аминка. Нет в тебе высоко духовности, понимаешь? А я хочу петь! Крылья за спиной отрастить! Популярным стать! Не могу я осесть на одном месте и стать офисным клерком.» — говорил тогда Валера. А я кивала головой и думала: «Все во мне есть, просто ты не видишь!»

С того самого момента, я закрыла свое сердечко на три железных засова. Слишком уж это больно, переживать расставание с любимым человеком.

А я действительно любила. Родители денно и нощно промывали мне мозг. Были против наших отношений. Кто он такой? Бедный музыкант. Не по статусу девочке голубых кровей. А я любила. Работала, и сама нас кормила в то время. Валера давал бесплатные концерты в дохлых клубах. Но я все равно любила. Сердцу не прикажешь всё-таки.

Не задаюсь вопросом, люблю ли сейчас. Наверное, нет. Переболела. Переросла. Может быть только где-то совсем глубоко в душе что-то болезненно екает, когда я вспоминаю те дни.

Конечно, были и другие мужчины в моей жизни. Плохие, хорошие. Всех их объединяло одно — они были мимолетные. Будто я — лишь временная остановка в их жизни. И меня это устраивало. Оберегало от боли. Вот и начальник должен был стать одним из них…

Несмотря ни на что с Валерой мы остались друзьями. Сохранили теплые отношения. Редко, но общались. Например, писали друг другу смс в дни рождения, или на Новый год. В принципе, этим наши разговоры и ограничивались. Я не любитель общаться на расстоянии. А уж строить таким образом отношения — вообще из ряда невозможного.

Через год, после нашего расставания, я узнала, что беременна. И поняла, что впереди у меня другие заботы. Просто с этим человеком у нас разные дороги. Хорошие, добрые, светлые, но разные.

Глаза Валеры слегка погрустнели. Может, он тоже вспомнил те дни? Но парень тут же собрался.

— Контракт подписал, представляешь? Первый альбом выпустил. Все музыкальные чарты теперь мои. Даже по радио постоянно крутят. Не слышала?

— Нет… — растерянно мотаю головой. — Я редко слушаю музыку, Валер. Забыл? — улыбаюсь.

Парень смеется.

— Забыл.

— Я очень рада за тебя. — искренне говорю я. — Ты молодец! Ты все это заслужил. — киваю головой, будто подтверждая свои слова, и Валера неожиданно в знак благодарности накрывает мою ладонь своей.

Бросила взгляд на его руку.

— Я скучал, Амин.

А руки у него совершенно обычные. И глаза. Глаза тоже обычные. И сам он весь абсолютно обыкновенный. Выдергиваю пальцы из-под его ладони.

Неловко.

Закрываю глаза на секунду и вспоминаю. Что же именно я любила в нем? Ведь должно же было быть что-то… особенное?

— Ты знаешь, я почти каждый день о тебе думал. — распахиваю глаза и смотрю на парня в упор.

И вроде бы, мне только что признались, что обо мне не переставали думать. Но вот это «почти», единственное, за что зацепился слух.

— Валер, ты ведь сам решил меня бросить. — вежливо улыбаюсь.

— Я достиг всего, чего хотел. И сейчас в моей жизни не хватает только одного. Тебя. — светло-голубые глаза стали серьезными.

— Выходит, ты оставил меня, чтобы всего этого добиться. А когда добился, понял что нужно то, что ты оставил?

Парень усмехается.

— Выходит так.

Замкнутый круг.

Прислушиваюсь к себе. Странно все это. Сколько времени я мечтала, чтобы он вот так пришел и сказал, что все еще любит, что наше расставание было ошибкой. И вот он пришел. И сказал. А мне уже и не надо. Не екает.

— Я беременна, Валер.

Парень опешил. Взгляд на секунду окаменел.

А затем он посмотрел на меня так, будто я ему не о беременности сказала, а о том, что смертельно больна. Хотя нет… Он посмотрел на меня так, будто я уже мертва.

Сделал большой глоток кофе.

— Ладно. — задумчиво произнес Валера. — Это ничего не меняет. Я буду воспитывать ребенка. Даже если он чужой. Мы создадим семью.

Снисходительно улыбаюсь.

Вот значит как? А ведь он даже не спросил, кто отец ребенка. Вместе ли мы с ним. Даже если и предположил такой вариант, то в его высокодуховной голове не возникло и мысли, что я могу любить другого. Кого то, кроме него.

И я поняла — все это время он искренне считал, что я жду его. Как верный преданный пес ждет возращения хозяина. В режиме Хатико послушно считаю минутки, пока в мою жизнь вновь ворвется незаменимый Валера. Внизу живота больно кольнула острая игла обиды.

— Знаешь, у моего ребенка есть настоящий отец. — улыбнулась. Лицо Валеры вытянулось. — И другой ему уже не нужен. Нет в тебе приземленности, Валер, понимаешь? Лишь крылья за спиной и популярность. А кроме всего этого, есть еще и настоящая жизнь. С обыкновенными земными заботами, которые ты не способен будешь решать в перерывах между гастролями. Наше с тобой прошлое очень ценная для меня вещь. Но это прошлое. В будущем тебя нет. — кинула на стол пару купюр, не позволив ему заплатить за меня и встала. — В любом случае, я была рада тебя увидеть. И рада, что у тебя все хорошо. Надеюсь и дальше так будет.

Валера вскинул на меня взгляд, полный обиды. Пожалуй, только сейчас он по-настоящему понимает, что я чувствовала тогда, полтора года назад. Тогда я из кожи вон лезла, чтобы самой себе доказать, что соответствую его стандартам. Высокодуховность — какое пафосное слово, черт побери. Я бесконечно ходила по выставкам и театрам, постила фотки в инсту с умным видом, только бы лишь показать, что он ошибся. Показать, что я не такая приземленная, как он думает. Глупо, да?

Сейчас я четко осознаю одну единственную вещь: я такая, какая есть. Со своим приземленным умом. С сильным характером. Со способностью думать о завтрашнем дне. С независимостью. С гордо поднятой головой. С уверенностью в себе. Это всё я. И я люблю себя такую. И больше ни за что на свете я не буду лепить из себя другого человека, лишь бы кому-то нравиться.

Выхожу из кафе и сразу же сворачиваю в парк на углу. Слишком уж взбудоражил сознание этот разговор. Нужно проветрить мысли, подышать воздухом и успокоиться.