Самоубийство исключается. Смерть в аренду - Сирил Хейр

– Ни в чем я тебя убеждать не собираюсь. Просто предлагаю подумать о двух вещах. А именно: отец при жизни не собирался помогать тебе в осуществлении твоих матримониальных планов. Но и сейчас, после его смерти, ты не можешь их осуществить, не получив предварительно свою долю страховых выплат. Так что с твоей стороны будет чистой воды лицемерием делать вид, что его смерть представляется тебе тяжелейшим ударом, и утверждать, что твоей единственной целью в этом деле является…

Но Анна не стала ждать, когда брат завершит свою безупречно выстроенную с точки зрения логики сентенцию, и, вскочив с постели, направилась к выходу с максимально возможным достоинством, какое только допускало ее ночное одеяние.

– Меня от тебя тошнит, – бросила она, выходя за дверь.

Лишь после этого неглупые и относившиеся друг к другу с любовью молодые люди наконец легли спать, а проснувшись утром и вспомнив о случившемся, испытали неподдельное чувство стыда.

Суббота, 19 августа

На следующее утро Стефан спустился к завтраку довольно поздно. Миссис Дикинсон, посчитавшая, что свежеиспеченную вдову с полным на то основанием можно отнести к категории больных, принимала пищу у себя в спальне. Анна определенно уже позавтракала, но оставалась в столовой. Когда Стефан вошел в комнату, она тушила в пепельнице уже третий сигаретный окурок. Ничего удивительного: сестра выглядела чрезвычайно раздраженной, если не сказать сердитой.

– Ну? – вопросила она, глядя на брата в упор.

Стефан ничего не ответил, прошел к столу и первым делом налил себе кофе.

– Холодный, как лед, – заметил он. – А на молоке гадкая пенка. Кроме того, ты тут здорово навоняла своими сигаретами. Первый раз вижу, что ты после завтрака куришь в столовой.

– Продолжай! Скажи, что хотел, – процедила Анна. – Если бы отец был жив, я бы себе этого не позволила. Ты ведь на это намекаешь, не так ли?

– При желании в отсутствии отца можно увидеть и светлую сторону. Ты, к примеру, сегодня с утра активна, как никогда. Активна и агрессивна.

– Это я от нетерпения, – объяснила Анна. – Мне уже стало казаться, что ты никогда не спустишься.

– От нетерпения? – переспросил Стефан, аккуратно намазывая масло на ломтик хлеба. – С чего бы это?

– Да от всего. Ты собираешься сегодня к Джелксу? Когда состоится встреча с агентом страховой компании? И еще: что мы должны сделать в первую очередь? Лично мне необходимо обсудить с тобой множество вещей. А ты еще спрашиваешь, почему я сгораю от нетерпения…

– В первую очередь я собираюсь позавтракать, – сообщил Стефан. – Желательно в тихой и спокойной обстановке. А уж после этого…

– Да, что будет после этого?…

– После завтрака я не буду разговаривать ни с Джелксом, ни с агентом страховой компании, ни с Мартином, если это тебя интересует. А собираюсь затеять небольшое тихое расследование и задать кое-кому пару-тройку вопросов. Только не надо никаких комментариев, – быстро произнес он, прежде чем Анна успела возразить. – Я отлично знаю, что ты хочешь сказать. Но я уже все обдумал и принял решение. Я ведь читал показания свидетелей, а ты – нет. Насколько я понял, у нас есть только один шанс преуспеть в этом деле, и я собираюсь им воспользоваться. Проверю по крайней мере, что будет, если потянуть за эту ниточку. Если вытяну хоть что-то полезное, двинемся вперед во всех направлениях. Если же нет…

– Хочешь сказать, ты ищешь предлог, чтобы уклониться от борьбы? Ничего другого я от тебя и не ожидала!

– Опять хочешь затеять ссору? Неужели не надоело? – устало поинтересовался Стефан. – Я не собираюсь уклоняться от борьбы, вчера я объяснил тебе это. Но ты совершенно не представляешь, в каком положении мы находимся. И если, – произнес он с неожиданно проявившимся чувством собственного превосходства, – ты позволишь мне доесть завтрак в тишине и покое, я расскажу тебе, какая здесь сложилась ситуация. Но для этого тебе придется немного подождать.

Анна поднялась с места и проследовала к двери. Положив ладонь на дверную ручку, она повернулась и произнесла:

– Стефан, это просто смешно. Я хотела извиниться перед тобой за вчерашнее. Какого черта мы наговорили друг другу всяких мерзостей? Неужели смерть отца превратила нас в двух несмышленышей, которые способны выяснять отношения только таким способом?

– Полагаю, у каждого из нас есть своя точка зрения. При этом несмышленышем я себя не считаю. А что касается тебя…

– Вот и отлично! – воскликнула Анна, выбегая из комнаты. Но секундой позже открыла дверь и заглянула в столовую, чтобы вновь попытаться наладить отношения. Однако, чувствуя себя стороной пострадавшей, заговорила с сарказмом:

– Не будет ли ваша светлость столь любезна сообщить, где он собирается проводить свои изыскания и стоит ли ждать его к ленчу?

Склонившись с сосредоточенным видом над яйцом всмятку, Стефан ответил:

– К ленчу меня не ждите. И я не вижу причин скрывать, что намерен отправиться в Скотленд-Ярд.

Обратиться в Скотленд-Ярд может каждый. При том условии, конечно, что дело того стоит. Вежливый, но въедливый полицейский при входе объяснил все это Стефану в самой доступной форме. Так он желает встретиться с инспектором Маллетом? Именно. По какому делу? По частному. Возможно, у посетителя есть договоренность о встрече? Нет? Тогда вам не повезло. Стефан, покрасневший от смущения и почувствовавший, что воротничок рубашки неожиданно стал его душить, вынужден был согласиться с этим. Но встретиться с каким-либо другим офицером и сообщить ему о своем деле отказался. Да, он хорошо понимает, что инспектор – крайне занятой человек, но дело очень спешное и надолго инспектора не задержит. Есть ли у него карточка? Разумеется, вот она. Конечно, он подождет. Нет, при всем уважении Стефан не может сообщить сержанту о сути дела. К сожалению… Ничего, он здесь посидит, подождет инспектора. Как, здесь не рекомендуется? Тогда где же? Ах, вот где? Большое спасибо…

На переговоры у Стефана ушло около получаса, после чего его направили в комнату ожидания, где он просидел еще минут двадцать. После этого Стефану сообщили, что Маллет в данный момент на конференции у помощника комиссара, а после ее окончания отправится на ленч. Серьезный тон, каким было доведено до сведения Стефана последнее сообщение, ясно давал понять, что инспектор не любит, когда ему досаждают за ленчем. После, если инспектор не будет занят, объявил все тот же серьезный голос, карточка назойливого посетителя ляжет на стол инспектора, и тогда он, возможно, согласится его принять. Если будет в соответствующем настроении. Похоже, офицер полагал, что после ленча инспектор Маллет вряд ли будет настроен разбирать дело Стефана. Тем не менее дал понять, что попытаться не помешает, и окончательно запутавшийся в сложной политике этого учреждения Стефан пообещал вернуться к двум часам.

С хмурым сосредоточенным видом перекусив в кафе по соседству и услышав звон курантов Биг-Бена, отбивавших три четверти часа, Стефан вернулся в старое кирпичное здание, которое, казалось, уже довольно хорошо изучил. Приготовившись к долгому ожиданию, он был приятно удивлен, когда его встретили известием, что инспектор после ленча пришел в хорошее расположение духа (последнее, похоже, представлялось здесь всем чрезвычайно важным), рассмотрел лежавшую на столе карточку Стефана и готов принять его у себя в кабинете. Стефану предложили незамедлительно проследовать в указанное помещение.