Самоубийство исключается. Смерть в аренду - Сирил Хейр

Несколько сонный, Стефан позволил проводить себя в нужное место по хитросплетению переходов, коридоров и лестниц почтенного учреждения и наконец оказался в небольшом прохладном кабинете, окна которого выходили на Темзу. Поначалу комната показалась ему тесной, но секундой позже он понял, что ошибся, и подобное ложное впечатление возникло из-за единственного находившегося в кабинете человека, поражавшего своими размерами. Этот человек восседал за выдающихся размеров письменным столом, глядя на посетителя доброжелательно и с интересом.

– Мистер Стефан Дикинсон? – осведомился инспектор удивительно тихим и мягким при такой комплекции голосом. – Присаживайтесь, прошу вас.

Стефан присел и уже открыл было рот, чтобы сообщить о своем деле, как вдруг инспектор, откашлявшись, поинтересовался:

– Уж не сын ли вы покойного мистера Леонарда Дикинсона?

– Совершенно верно. Фактически я…

– Так я и подумал. В каком-то смысле вы похожи на него.

Молодой человек покраснел.

– Вы так думаете? – осведомился он с едва заметным раздражением в голосе. – Признаться, я особого сходства между нами не находил.

Инспектор Маллет ухмыльнулся.

– Одним из базовых правил хорошего тона моей бабушки, – заметил он, – было следующее: «Никогда не говори, что кто-то на кого-то похож. Это грубо, и некоторым людям может не понравиться». Боюсь, образцовые манеры никогда не являлись моей сильной стороной. Я поступил в полицию задолго до того, как в моду вошли галантные копы. Тем не менее сходство между вами все же имеется.

Вспоминая не слишком привлекательную внешность мистера Дикинсона-старшего, инспектор нисколько не удивился, что сын покойного поторопился опровергнуть эти слова. Но сходство между этими людьми наблюдалось скорее в выражении их лиц, чем в чертах. Это довольно трудно определить, как часто бывает с фамильным сходством, однако как только Маллет увидел Стефана, то мгновенно перенесся мыслями к старому мистеру Дикинсону. Странное дело: сын больше напоминал не того Леонарда Дикинсона, с которым Маллет разговаривал и распивал бренди после обеда, а Дикинсона мертвого, которого инспектор увидел на следующее утро в постели гостиничного номера. После смерти резкие напряженные черты старика разгладились, и он казался куда более спокойным и жизнелюбивым, чем при жизни. С его лица исчезли морщины, оставленные невзгодами и неприятными сюрпризами, преподнесенными судьбой. В случае же со Стефаном негативный жизненный опыт еще не успел отпечататься в его чертах, и его лицо напоминало хорошую, но еще далекую от завершения работу скульптора. Так или иначе в их лицах проступало нечто общее, а именно свойственный обоим эгоцентризм. Несмотря на то что отца можно было назвать типичным утомленным жизнью пессимистом, а сына – энергичным парнем с амбициями и самоуверенностью, переходящей даже в самонадеянность. Так что их сходство было скорее глубинным, чем внешним, и если бы Маллет сказал об этом, то Стефан разнервничался бы куда больше, чем при простом сообщении, что у них с отцом похожие носы или подбородки.

Пока Маллет обдумывал все это, Стефан заговорил снова:

– Как бы то ни было, дело, из-за которого я решился вас побеспокоить, связано именно с моим отцом.

– Правда? – дружелюбно осведомился Маллет, не делая, однако, ни малейшей попытки ему помочь.

– Да. – Стефан с минуту колебался, а потом, будто ныряя с головой в холодную воду, выпалил: – Дело в том, что я не удовлетворен вердиктом, вынесенным в связи со смертью отца.

Маллет вопросительно поднял бровь.

– Офис коронера допустил ошибку, – разъяснил свою мысль Стефан.

– Понимаю вас, – заверил Маллет, – и ценю движущие вами чувства. Но в данном случае, мистер Дикинсон, вам лучше пойти в полицию и высказать свои сомнения там. Я имею в виду, – продолжил он, улыбаясь при виде озадаченности на лице молодого человека, – полицию Маркшира. Видите ли, это их дело. Моя же связь с людьми из этого подразделения носит совершенно случайный и неофициальный характер. Быть может, если я передам вам записку для местного суперинтенданта, то…

– Нет, – твердо возразил Стефан. – Я отлично понимаю, что вы имеете в виду, но мне нужно не это. Я приехал сюда, чтобы увидеть вас лично, потому что… потому что…

– Да?

– Потому что вы тот самый человек, который в наибольшей степени ответственен за то, что расследование пошло по ложному пути.

Подобные заявления в свой адрес инспектору Маллету приходилось слышать крайне редко, и он относился к ним, мягко говоря, неодобрительно. Мгновение его терзало искушение выгнать сидевшего перед ним молодого наглеца вон, но он сдержался. Возможно, по той причине, что положительные эмоции от съеденного им вкусного ленча еще не исчезли полностью. Тем не менее его сердитый взгляд не остался незамеченным, и Стефан поторопился принести инспектору извинения.

– Только не подумайте, прошу вас… – начал он.

– Не важно, что я думаю, – перебил его инспектор. – Ведь вы ставите вопрос, касающийся моих действий, не так ли? Так что давайте придерживаться этой темы. Я был свидетелем при расследовании дела о… Нет, скажем по-другому. Я стал свидетелем некоего факта – простого и очевидного. И, хочу надеяться, оказался дисциплинированным, наблюдательным и надежным свидетелем. По крайней мере, очень старался быть таковым.

– Это так. И именно ваши свидетельские показания стали причиной всех дальнейших неприятностей. И хотя они были точными и четкими… Вернее, сама их точность и четкость привели к тому, что жюри присяжных при офисе коронера было введено в заблуждение.

Стефан откинулся на спинку стула с таким видом, словно только что предъявил инспектору ультиматум. Но Маллет ни словом, ни жестом не дал понять, что хоть немного впечатлен его словами. Он просто положил свои широкие ладони на доску стола, поджал губы и устремил взгляд в пространство над головой Стефана.

– Знаете что? – наконец произнес он. – Честно говоря, я не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете. Тем не менее я вас выслушал. А теперь послушайте меня. – Он опустил взгляд на лицо сидевшего напротив молодого человека. – Предположим, мы начали бы все с самого начала. Чтобы вызвать чувство глубокого удовлетворения у всех заинтересованных сторон. Итак, мистер Дикинсон умер от передозировки мединала. Медицинская экспертиза высказалась по этому поводу однозначно. По крайней мере мне так показалось. Вы готовы оспорить этот пункт?

– Нет.

– Очень хорошо. Далее. На основании показаний свидетелей, среди которых был и ваш покорный слуга, жюри присяжных при офисе коронера пришло к заключению, что ваш отец покончил жизнь самоубийством. Насколько я понимаю, вы считаете это заключение неправильным, так?

– Совершенно верно.

– Давайте на время забудем о моих показаниях. Как вы думаете, при таком условии вердикт офиса коронера был бы другим?

– Я думаю, при таком условии вероятность вынесения вердикта о смерти от несчастного случая была бы высока.