Тайна турецкого паши - Наталья Александрова

Но все же неужели это она, обычная девчонка из глубинки, стала наследницей огромного состояния? Нет, все же не верится. Так только в кино бывает.

В машине Ника так глубоко задумалась, что не заметила, как этот тип, ее фальшивый муж, положил руку ей на колено.

– Ну, теперь заживем мы с тобой, маленькая, как короли! – хохотнул он.

– На дорогу смотри, – холодно сказала она и спихнула его руку.

Отвернулась и не заметила, что он ожег ее злым взглядом.

В квартире, чтобы не разговаривать со свекровью, Ника поскорее проскочила в ванную. Она хотела проверить, нет ли в телефоне сообщений от Татьяны Самохиной. Потому что вопрос с фальшивым мужем оставался открытым. Тем более теперь, когда она стала богатой наследницей.

А что, если?..

Ника застыла на месте.

А что, если все это и было задумано для того, чтобы получить ее наследство? Тогда они должны были знать, что ее отец умер больше трех месяцев назад.

Но тогда они… они убили Сережу…

Господи, ну конечно! Он был бы с ней рядом, он бы берег ее и защитил…

Что делать?

Ника почувствовала, как накатывает паника. Захотелось упасть на старый кафельный пол и завыть. А потом биться головой о стену.

«Спокойно, – вспомнила она слова старого врача, – нужно взять себя в руки и рассуждать здраво. Теперь я уже не та растерянная тетеха, что приехала три дня назад. Теперь я – богатая женщина, имею деньги, и хоть и гласит пословица, что не в деньгах счастье, однако они все же значительно облегчают жизнь.

В конце концов я от этого типа избавлюсь. В крайнем случае найму адвоката и разведусь. Только сначала обязательно узнаю, что же они сделали с Сережей».

Она поплескала в лицо холодной водой.

Помогло, паника отступила.

Ника пустила воду сильнее и взяла телефон, чтобы позвонить Таньке. Что она себе думает? Раз в жизни о чем-то попросила… подруга называется…

Но телефон запел сам. Номер был незнакомый, и Ника ответила осторожно.

– Вероничка! – голос был незнакомый, хриплый и гнусавый. – Это я, Татьяна.

– Чего? – Ника от неожиданности сама охрипла. – Кто это? Вы вообще куда звоните?

– Да говорю же, это я, Танька, – загнусавили громче. – Ты мне вчера сообщение писала? Так вот, не могу я тебе фотки прислать, у меня телефон отняли.

– Как? – поразилась Ника. – Ограбили тебя?

– Вроде того, – хрюкнула Танька. – И побили еще. Вот, в больнице отдыхаю. Нос сломан, и сотрясение подозревают.

– Да ты что? – ахнула Ника, разом забыв о том, что хотела высказать Татьяне. – А как тебя угораздило-то?

– Да утром на работу пораньше шла, торопилась, какой-то козел пристал, хорошо, Андрюша Щербаков мимо шел, его спугнул. В больницу меня отвез, второй день здесь лежу. Прикинь, телефона нет, скукотища! Сейчас пришел навестить, с его телефона и звоню. Слушай, а зачем тебе фотки-то?

– Нужно, – вздохнула Ника, – очень нужно, просто до зарезу. У кого еще они могут быть?

– Ника, у тебя все в порядке? – Танька заволновалась, даже гнусавить стала меньше.

Тут Нике показалось, что ручка двери ванной чуть заметно шевельнулась.

– Я не могу по телефону. – Она понизила голос. – Слушай, я тут вспомнила, я же Валентине Павловне печатала фотографии, где мы все вместе, и отнесла ей перед отъездом. У нее должны быть! Но ты в больнице…

– Это ничего, я Андрюшу пошлю, он как раз тут. А где Пална живет, я знаю, мы же с тобой у нее были. Жди, в общем, сделаем!

– Спасибо. – Голос у Ники дрогнул. – Поправляйся.

Тут телефон пискнул – это пришла эсэмэска. На экране появилась жуткая рожа, в которой Ника с трудом узнала Таньку. Нос видом напоминал подгнившую картофелину, а цветом – перезрелый помидор, под глазами были синяки, как у очкового медведя. В правом углу рта шов. Да, здорово ее избили.

«Хороша?» – прочитала Ника сопроводительную надпись.

Да, что ни говори, а характер у Таньки замечательный, никогда не унывает. Но что же получается? Как только Нике понадобились фотографии, у Таньки отобрали телефон. Совпадение? Наверное, поскольку все происходит далеко, в другом городе. Но все же…

Ника вспомнила, что, когда проснулась, ее телефон лежал не под подушкой, а валялся рядом с кроватью на полу. Конечно, чтобы открыть его, нужен код, но есть такие умельцы…

Если она не может это сделать, совсем не значит, что другие не могут. И если она уверена, что фальшивый муж прочитал письмо насчет наследства, то отчего бы ему не читать эсэмэски в ее телефоне?

Да, но подослать кого-то ограбить Таньку Самохину… это слишком сложно. Но с другой стороны, тыщу раз они ходили тем переулком, никогда такого не было, да еще не ночью глубокой, а утром, когда все на работу бегут…

– Детка, ты как там? – Свекровь скреблась в дверь. – С тобой все в порядке? Тебе плохо?

– Иду уже!

Ника торопливо стерла Танькину фотографию, сохранила номер телефона Андрея Щербакова, только написала «Аня. Маникюр» и вышла из ванной.

Разумеется, в коридоре ее караулила свекровь.

– Верочка! – проговорила она приторно-сладким голосом. – Что-то ты такая бледная, прямо лица на тебе нет… ну да, что я, ведь ты про папу своего узнала… такой удар, такой удар! Нужно поесть, чайку сладкого выпить, это тебя взбодрит…

«Ага, взбодрит, – подумала Ника, – эта пройда снова чего-нибудь в чай добавит, чтобы я спала…»

Если она откажется, эти двое еще что-нибудь придумают. Проще согласиться.

Ника сделала самое приветливое выражение лица, и даже губы удалось сложить в улыбку.

– Спасибо, Лидия Сергеевна, вы так добры ко мне. Просто не знаю, что бы я без вас делала…

Хотела сказать, что свекровь ей просто как мать родная, но решила, что это будет перебор, даже этот тип, который выдает себя за ее мужа, и то не поверит. Он-то ума небольшого, а свекровь – хитрая бестия, это точно. Мягко стелет…

Стол был сервирован на кухне, хотя чашки были разномастные, салфетки свекровь положила самые дешевые, тонкие, а печенье не в вазочке, а в одноразовом пластмассовом корытце, как в магазине продается. И покрыт стол был самой дешевой клеенкой в цветочек, она была новая и противно пахла.

Ника поморщилась, не сумев удержать на лице приветливое выражение.

– Вы тут с сыном вместе жили? – спросила Ника.

– Нет-нет, у меня своя квартира, – заторопилась свекровь, – не волнуйся, я мешать не стану…

– О чем ты, мать? – Этот мерзкий тип противно заржал. – Думаешь, мы тут жить станем? Да у Ники теперь квартир чертова прорва! И дом загородный, и еще вилла где-нибудь там, в теплых краях, наверняка есть, а то и не одна! Эх, на море хочется, а то тут такая погода отвратительная, не люблю зиму!