Последствия греха - Клэр Лэнгли-Хоторн

— Почти полдень, — заметил он с легким ист-эндским[5]акцентом. — Еще несколько вопросов к мисс Марлоу, а потом, с вашего позволения, я вызову своих людей. Пусть понаблюдают за домом — до тех пор, пока мы не выясним, с чем имеем дело.

— Это необходимо? — поинтересовался лорд Розем, обменявшись взглядами с мистером Марлоу.

— Я абсолютно уверен, что в вопросах безопасности подобная щепетильность неуместна, — холодно отозвался Гаррисон.

Мистер Марлоу подался вперед, подперев голову руками. Урсула, так и не дождавшись отцовских упреков, вдруг поняла, что вся дрожит, несмотря на теплое одеяло. Лорд Розем неловко переступил с ноги на ногу и обернулся к камину.

Гаррисон снова кашлянул.

— Значит, решено. А теперь, мисс Марлоу, мне необходимо задать вам еще несколько вопросов.

Девушка подняла глаза; инспектор открыл записную книжку и начал рыться по карманам в поисках карандаша. Урсула по-прежнему чувствовала неловкость, у нее кружилась голова.

— А где она? Где Фредди?

— В полицейском участке на Кэнон-роу, — ответил Гаррисон, отыскивая нужную страницу в записной книжке.

— Вы что, арестовали ее? — испугалась Урсула.

— Пока нет, — кратко отозвался инспектор. — Мисс Стэнфорд-Джонс пришла к вам сегодня около половины второго ночи, так?

Урсула глубоко вздохнула, изо всех сил пытаясь казаться спокойной и уверенной.

— Да.

— И вы пошли с ней в сад?

— Да, да… она хотела со мной поговорить.

— Насчет мисс Рэдклиф?

Урсула неохотно кивнула.

— А вам не показалось странным, что она прибыла в столь поздний час?

Урсула пожала плечами.

— Почему вы не позволили ей войти в дом?

— Я знала, что папа будет недоволен. Он не любит Фредди.

— Да уж, — отозвался Гаррисон.

Урсула решительно взглянула на инспектора и вдруг задала ему абсолютно неожиданный вопрос:

— Почему вы не допрашивали меня после смерти Лауры?

Гаррисон невольно вздрогнул.

— Мы подумали… э… что незачем беспокоить вас без особой необходимости. — Он бросил на лорда Розема многозначительный взгляд. — У нас были все основания полагать, что вы не располагаете важной информацией.

— Неужели вы не захотели в этом удостовериться? — сухо поинтересовалась Урсула. Ее отец как будто не слышал этого обмена репликами, он по-прежнему сидел молча, подперев голову руками.

После неловкой паузы Гаррисон вернулся к своей записной книжке.

— Как долго вы знакомы с мисс Стэнфорд-Джонс?

— Около двух лет. Она журналистка. Мы познакомились на собрании Женского социально-политического союза, в Куинс-Холле. И потом, я знала Фредди еще по Оксфорду. Мы с ней виделись на митингах и собраниях. — Урсула заметила, что Гаррисон поморщился, и продолжала, решив окончательно обозначить свои пристрастия: — Уинифред — активный участник союза и пользуется всеобщим уважением. Она представила меня самой миссис Пэнкхерст…

— Полиции хорошо известна миссис Пэнкхерст и ей подобные, — вмешался Гаррисон. Он поджал губы, намекая на то, что волнения на Даунинг-стрит еще свежи в его памяти.

— Насколько мне известно, многие из моих друзей все еще ощущают на себе неприятные последствия своего знакомства с полицией, — ледяным тоном отозвалась Урсула.

Гаррисон испуганно замолк.

— Вы общались с мисс Стэнфорд-Джонс по иным поводам, нежели… э… ваша общественная деятельность? — наконец спросил он.

— Нет. Едва ли я… — Голос Урсулы оборвался, и Гаррисон с любопытством взглянул на нее. Девушка мысленно проклинала себя. Во имя спасения Фредди ей следовало быть особенно осторожной в выборе слов.

— Едва ли вы — что? — уточнил инспектор.

— Едва ли я принадлежу к тем женщинам, которые…

— Я уверен, что не принадлежите, — перебил лорд Розем. — Почему бы вам не придерживаться фактов, Гаррисон? Сейчас мы говорим не об отношениях мисс Марлоу и мисс Стэнфорд-Джонс. Речь идет скорее о фактах. Мы знаем, что мисс Марлоу была знакома с мисс Стэнфорд-Джонс. Мы знаем, что в ту ночь, когда погибла Лаура Рэдклиф, мисс Марлоу позвонили и попросили о помощи. И разумеется, нам следует выяснить, что произошло сегодня.

Гаррисон покраснел.

— Милорд… — сухо откликнулся он.

— Я хочу знать, — заговорила Урсула неожиданно громким голосом, — хочу знать, почему вы немедленно не займетесь поисками человека, который напал на меня!

Гаррисон раздраженно фыркнул.

— Мисс Марлоу, факты говорят о том, что главный подозреваемый — это мисс Стэнфорд-Джонс собственной персоной!

— Гаррисон, вы забываетесь, — спокойно, но с явным предостережением произнес лорд Розем.

Урсула недоверчиво взглянула на них обоих.

— Я не понимаю, — сказала она. — Что вы имеете в виду?

Мужчины молчали.

— Инспектор? — тихо спросила Урсула.

— Улики, мисс Марлоу, — ответил Гаррисон, пристально глядя ей в лицо, — улики свидетельствуют о том, что мисс Стэнфорд-Джонс виновна в убийстве Лауры Рэдклифф, а также в покушении на вашу жизнь.

Урсуле показалось, что неимоверная тяжесть вдруг сдавила ребра так, что стало невозможно дышать.

— Покушение на мою жизнь? Но Фредди здесь ни при чем — там, в саду, был кто-то еще! Я знаю, что был! Разве на саму мисс Стэнфорд-Джонс не напали?

— Когда Биггз вас нашел, мисс Стэнфорд-Джонс также была ранена.

— Вот видите, я же вам сказала…

— Но боюсь, мы не склонны доверять ее словам. Она утверждает, что нападавший ударом лишил вас сознания, а потом набросился на нее. Она говорит, что отбивалась от неизвестного до тех пор, пока приход Биггза не заставил преступника обратиться в бегство. Биггз тем не менее клянется, что никого не видел. Когда он пришел, мисс Стэнфорд-Джонс стояла над вами. Да, она действительно получила некоторые повреждения, как будто в результате борьбы, но мы склонны считать, что их причиной была ваша попытка защититься…

— Но я… я ничего такого не помню!

Гаррисон пропустил слова Урсулы мимо ушей.

— Вас сильно ударили по голове, а потому вы и не можете в точности помнить, что произошло.

— Но… — начала Урсула, однако ее снова перебили. На этот раз лорд Розем.

— Урсула, пожалуйста. Доктор Бентам уже осмотрел вас. Он считает, что сильный удар действительно способен вызвать кратковременную потерю памяти.

— Здесь был доктор Бентам? — в замешательстве переспросила девушка, осознав, что не помнит ничего, вплоть до той минуты, как она проснулась на диване под пристальным взглядом отца.