Двадцать три - Линвуд Баркли

Жена усмехнулась, но смех перешел в приступ кашля. Финли завел руку ей за спину и осторожно наклонил вперед. Кашель начал стихать.

– Ну, все прошло? – спросил он и снова привел больную в сидячее положение.

– Вроде бы да. Думаю, просто поперхнулась водой, когда засмеялась.

– Постараюсь больше тебя не смешить, – сказал он.

– И потом, знаешь, – добавила Джейн, – никакой ты теперь не пустозвон, хоть и был им прежде. – Ее лицо вновь озарила слабая улыбка. – Ты стал гораздо лучше, чем был.

Он вздохнул.

– Мне трудно об этом судить.

– А знаешь, я что-то слышала, когда просыпалась. Вроде бы сирены?

– Я был в душе, и радио в ванной было включено, – ответил Финли. – И я не слышал… – Он тут же осекся и прислушался. – Да, вроде бы теперь слышу.

– Вроде бы пока что «скорая» не за мной, – заметила она.

Финли похлопал ее по руке и поднялся.

– Схожу вниз, поздороваюсь с Линдси.

– Попроси ее приготовить мне лимонад, ладно?

– Конечно. Но сперва ты должна позавтракать, правильно?

– Я не очень-то голодна.

– Тебе надо есть как следует.

Глаза у Джейн затуманились, изо всех оставшихся сил она вцепилась в руку мужа.

– Какой смысл?

– Никогда так не говори.

– Но это лишь вопрос времени.

– Неправда! Если поддерживать силы, питаться должным образом, то никто не может сказать, как долго ты… Ну, сама понимаешь.

Она отпустила его руку, вяло уронила свою на одеяло.

– Хочешь, чтоб я протянула как можно дольше, чтобы увидеть, что ты искупил свою вину?

– Что за глупости, – нахмурился Финли. – Хочу, чтоб ты прожила как можно дольше, и точка.

– Но ты уже искупил свою вину в моих глазах. – Пауза. – Хотя… мне могут понадобиться эти очки.

На губах Финли снова возникла улыбка.

– Скоро вернусь и почитаю тебе, – сказал он и вышел.

– Утро доброе, – поздоровалась Линдси, сухопарая жилистая женщина за шестьдесят, когда Финли вошел в кухню.

– Привет, – откликнулся он.

– Ну, как там сегодня Джейн?

– Слабенькая. Но в целом неплохо. Она просит лимонад.

– Как раз собиралась приготовить графин. А завтракать она будет?

– Говорит, что нет, но, думаю, надо принести ей что-нибудь поесть. Может, яйцо-пашот? На тосте?

– Сделаю. Ну а вы сами-то что будете?

Он призадумался на секунду.

– Думаю, пусть будет то же самое. Но только не одно яйцо, а два.

– Кофе?

Он кивнул.

Линдси достала из шкафчика большую мерную чашку и наполнила ее «Родниковой водой Финли» из кулера, что стоял в углу. Налила воды в кофеварку, вставила фильтр, насыпала молотого кофе и надавила на кнопку.

– Прямо уж и не знаю, что это такое сегодня тут в городе творится, – заметила она.

– А что? – пробормотал он, читая эсэмэски в телефоне.

– Да по дороге к вам видела штук пять «скорых», если не больше. – Линдси жила милях в пяти от города.

Финли оторвал взгляд от мобильника.

– Сколько, говоришь?

– Ну, пять, шесть или семь. Прямо счет им потеряла.

Финли взглянул на часы.

– И все за последние полчаса или около того?

– Ну, – ответила она, доставая из холодильника яйца, – это когда я въезжала в город.

Финли снова взялся за телефон и нашел номер Дэвида Харвуда. Долгие гудки перед тем, как тот наконец ответил.

– Да? – рявкнул Дэвид. Финли услышал на заднем фоне рев автомобильного мотора.

– Дэвид, что…

– Я уже все знаю. И мне некогда говорить с тобой, Рэнди.

– Хочу, чтобы ты кое-что для меня проверил. Линдси говорит, что…

– Линдси?

– Ты ее не знаешь. Это наша помощница по хозяйству.

– Все, пока, Рэнди. Тут кругом настоящий ад, и мне…

– Поэтому я и звоню. Линдси сказала, что видела много «скорых». И что все они…

– Поезжай в больницу, посмотри сам.

– А что произошло?

Ответа не было, из чего Финли сделал вывод, что Дэвид уже отключился.

– Мне варить яйца не надо, – бросил Финли Линдси. – И будь так добра, скажи Джейн, что мне пришлось срочно уехать по делам.

ШЕСТЬ

Дакворт

Подобную картину можно было бы наблюдать, если б где-то в окрестностях города потерпел крушение самолет. С той разницей, что никакого самолета не было, и люди, томящиеся в очереди в приемной, страдали вовсе не от порезов, ушибов, да и травмированных конечностей здесь тоже не было видно.

Но это вовсе не означало, что хаоса было меньше.

Мне не понадобилось много времени, чтобы охватить взглядом всю эту картину. Дюжины пациентов на разных стадиях заболевания.

Некоторые неподвижно лежали на полу и, скорее всего, были уже мертвы. Людей рвало, они корчились в судорогах, яростно расчесывали зудящие руки и ноги. Дети плакали, родители взывали о помощи.

Врачи и медсестры просто сбивались с ног. И мне не хотелось отрывать их от дел в разгар работы, но необходимо было разобраться в том, что происходит, и быстро.

Я достал свой полицейский жетон, чтобы привлечь хоть чье-то внимание, но затем вдруг увидел одного человека в хирургической маске и сразу узнал по глазам и очкам. Что неудивительно, поскольку мы виделись с ней только вчера.

– Доктор Морхаус? – спросил я.

Пряди волос спадали ей на глаза, очки в коричневой оправе сидели криво. Она смотрела куда-то в другом направлении и проскочила мимо меня.

– Клара! – окликнул я.

Тут она остановилась, обернулась:

– Барри.

Даже несмотря на то, что нижняя часть лица была прикрыта маской, вид у нее был испуганный и одновременно профессионально решительный.

– Ну-ка, поделись со мной быстренько, – сказал я. – С чем мы имеем дело?

– У всех аналогичные симптомы. Тошнота, головная боль, рвота, резкое снижение кровяного давления. Все идет по нарастающей. Судороги, затем перехватывает дыхание, сердцебиение учащается, а потом сердце останавливается. Гипотония. Мало того, многие больные до крови расчесывают кожу.

– Пищевое отравление?

– Нет, не думаю. То есть хочу сказать, еда здесь ни при чем. Но в организм явно попало что-то не то. Нечто, с чем они вступили в контакт.