Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу - Тесс Холлидей

Надвигался июль 1998-го, и вместе с ним приближался мой тринадцатый день рождения, на который мама решила устроить мне настоящую вечеринку. Вместе с Тиной они обдумывали все детали, планируя самую крутую вечеринку на свете.

Мама обожала готовить выпечку, поэтому она достала все свои любимые поваренные книги и сказала мне выбрать торты по своему вкусу. Я очень долго листала рецепты, захлебываясь слюнями от разнообразия аппетитной выпечки, и пыталась выбрать из этого изобилия то, чего мне хочется больше всего. Там были потрясающие торты в форме бабочки и гусеницы и шоколадный с ванильной глазурью.

Вечеринки в Лорел проводились в небольшом зале, где была кухня и достаточно складных столов и стульев для размещения 80 гостей. Мы чаще всего использовали этот зал для семейных мероприятий – именно там мой брат чуть не устроил пожар во время очередной семейной встречи. Юный пиротехник нашел где-то спички и пошел на улицу поджигать сухую траву; он и глазом моргнуть не успел, как трава подожгла забор, и пламя поползло в сторону здания. К счастью, вмешался дядя Дон – он схватил огнетушитель и погасил огонь. Мне хотелось бы сказать, что Тад извлек из этого случая какой-то урок, но нет, его одержимость огнем никуда не делась. В подростковом возрасте у него был этап, когда его любимым развлечением было делать пропановый факел из лака для волос и зажигалки. Однажды он баловался с зажигалкой и слегка поджег мне волосы. Он был ходячей неприятностью.

Надвигался день, когда я официально становилась подростком, и мне безумно хотелось как-то пересмотреть свой имидж. Я мечтала о мелировании, но мне не разрешали красить волосы. В конце концов я смогла уговорить маму, и она разрешила мне осветлить прядки.

Окрашивание было назначено на утро перед моей вечеринкой. С утра пораньше мы с мамой приехали в пригород, к парикмахеру, которая принимала клиентов у себя дома. Я сидела у нее на кухне и чувствовала себя невероятно взрослой. Она надела мне на голову шапочку для окрашивания прядок с прорезями и долго вытягивала через них отдельные пряди специальным инструментом, напоминавшим вязальный крючок. Потом она сделала какую-то смесь с резким запахом и намазала ею пряди, не скрытые под шапочкой. Я сидела и воодушевленно ждала, пока краска сделает свое дело.

Наконец настал момент, когда парикмахер велела мне подойти к раковине и смыла остатки краски выдвижным душем. Она усадила меня обратно на стул и стала сушить мои локоны феном. Мне не терпелось наконец увидеть результат, я предвкушала, как восхитительно я буду выглядеть с волосами в стиле Дженнифер Эннистон. Когда она повернула меня к зеркалу, я ахнула – я не увидела ни единой белокурой пряди. Мои волосы были СЕРЫМИ.

Оказалось, что эта женщина, притворяющаяся парикмахером-стилистом, большую часть времени наводила марафет пенсионеркам. Для меня до сих пор остается загадкой, как можно было так запороть осветление прядей.

Я смотрела на свое отражение и возмущалась, стараясь не разрыдаться, а она расхваливала результат своего творчества.

Я задумалась о том, что пошло не так: «Она что, цвета не различает?» Жаль, что под рукой не было того самого вязального крючка для прядок, чтобы было чем ее ткнуть.

Как часто бывает в случае катастрофических провалов с прической, мы с мамой не подали виду – изобразили на лице восторг и быстро ушли. Как только мы оказались в машине, я все-таки разревелась.

– Я похожа на бабушку! – рыдала я.

– Не расстраивайся, твои волосы все равно отлично выглядят! – успокаивала меня мама. – Не позволяй такой мелочи испортить твой день.

Она так сочувствовала мне, что мне стало стыдно. Я вспомнила, сколько любви и стараний она вложила в мою вечеринку, взяла предложенный мне бумажный платок и решила держать свою обиду при себе.

Когда мы приехали в зал, я обалдела от того, как мама расстаралась. Она работала без устали – пекла торты и целую гору печенья с шоколадной крошкой, а потом наполняла большие миски Doritos и чипсами Lays. Сервировка была просто потрясающей. Мама и Тина сделали помещение невероятно красивым, украсив его растяжками с поздравлениями и воздушными шариками. На вечеринке даже был диджей с местной радиостанции! С учетом того что у моей мамы не было денег, то, что она сделала для меня, было действительно потрясающим.

У меня в животе порхали бабочки – я ждала, когда придут дети из школы. Я пригласила всех своих одноклассников. Пришло время начала вечеринки, и прибыло несколько моих родственников, но ни единого человека из школы. Я следила за входом, неустанно напоминая себе, что это нормально, ведь люди вечно опаздывают. Я болтала с мамой и Тиной, угощалась чипсами и старалась не думать о том, что с начала праздника прошло уже полчаса.

Через час после начала вечеринки в дверь ворвались Брук и Мари, а я продолжала надеяться, что в любую минуту к нам присоединятся другие гости. Диджей продолжал крутить музыку, а я раскачивалась под «Ghetto Supastar» и «Boom Shake the Room», то и дело поглядывая на дверь.

Через два часа после начала праздника я наконец-то поняла, что больше никто не придет. Когда мама сочувственно улыбнулась мне, я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Мама обняла меня, а я окинула взглядом плоды ее труда. Они с Тиной приложили столько усилий, чтобы сделать мне самый лучший праздник. Я утерла слезы и решила, что надо веселиться на полную катушку.

Я попросила диджея включить «Walk like an Egyptian» и «Macarena», и мы с подругами танцевали и веселились. От того, что на мой праздник пришли лишь две мои подруги, мне было очень плохо, но я напомнила себе, что надо ценить тех, кто пришел, и держать себя в руках.

«Хер бы с ними», – подметила Тина, поцеловав меня в лоб. Она была абсолютно права, и я продолжила жить под ее не очень цензурным девизом.

История с моим днем рождения была далеко не последним разом, когда жизнь решала заехать мне ногой под дых. Я только закончила разбираться с пенсионерским шиком у себя на голове, как у меня забуянили гормоны и началось акне. Больше спасибо, мироздание.

У меня была ужасная паранойя насчет моих прыщей, и я пыталась замаскировать их многослойной косметикой. Я не очень умела наносить основу, так что чаще всего у меня получалось насыщенно-оранжевое лицо и шея другого тона. Тогда девчонки еще не могли познавать тонкости нанесения макияжа из инструкций на YouTube, но мама пришла мне на помощь. Она подарила мне книгу художника-гримера Кевина Окоина, и я прочитала ее от корки до корки. Эта книга стала для меня священной. Именно с нее и началась моя любовь к макияжу.