Девочка в гараже. Реальная история приемной мамы - Дебра Мерк

Однажды, зайдя в торговый центр по делам, я столкнулась с Лизой – подругой Карен. Мы пару раз встречались у Карен, когда я привозила детей. Лиза мне нравилась. Она казалась уравновешенной и явно была неравнодушна к детям.

– Как дела у детей Бауэр? – спросила она.

Не желая злоупотреблять ничьим доверием, я ответила легким тоном:

– Все хорошо. А что?

Лиза помрачнела.

– Дебра, признаюсь, у меня камень с души упал, когда я узнала, что они у вас и что Управление велит Карен держаться от Уильяма подальше. Он ей всю жизнь порушил. Был жесток с Ханной и Эндрю. От него одни неприятности.

– Видимо, с ним и правда проблем не оберешься. Не возражаете, если я спрошу? Как именно он проявлял жестокость к детям?

Может, хоть что-то узнаю.

И рассказ ее был ужасен. Стоило Ханне или Эндрю заплакать, разволноваться или чем-то досадить Уильяму, он хватал их, заклеивал им рты скотчем, связывал руки, запихивал в стенной шкаф – и мог держать там часами.

– Карен не вмешивалась, – сказала мне Лиза. – У них там не отношения, а не пойми что. Трагедия в лицах. Все не как у людей. Она готова скорее ублажать его, чем защищать родных детей. Я твердила ей это до посинения, но она ни за что не осмелится ему перечить. Я ее предупредила: не смей такого допускать. Надеюсь, хоть теперь его не будет в ее жизни.

Нет, шока не было. За годы я наслушалась историй и пострашнее, и видела их следы на детских телах. Я не очерствела, не стала равнодушно воспринимать рассказы о жестокости к детям, меня до сих пор передергивает от них, но я уже не ахаю, не прихожу в ярость и не возмущаюсь вслух. Вот и тогда я на мгновение закрыла глаза и позволила себе осознать страшную истину.

– Спасибо, что рассказали, – произнесла я. – Это важно. Это многое проясняет.

В тот же день я позвонила Эллен и рассказала ей все. Судя по голосу, она не удивилась. Неужели в Управлении обо всем знают? Может, потому Карен и получила предписание не поддерживать с Уильямом никаких отношений и не допускать к нему детей?

– Уильям – это сплошные неприятности, – сказала Эллен. – Хорошо, что Карен, видимо, держит слово. Дети не говорили, что встречались с ним?

– Нет. Дети вообще ничего не говорят о визитах, – объяснила я. – Я все это узнала от подруги Карен.

– Обязательно занесу это в дело, – заверила Эллен.

Несколько дней спустя я привезла детей к Карен на полдня и задержалась у нее, надеясь поговорить. Дети затеяли игру в гостиной, и мы с Карен остались вдвоем в кухне.

– У меня к вам вопрос, – сказала я. – Насчет Уильяма и детей.

– Так, – Карен насторожилась.

– Правда ли бывали случаи, когда Уильям связывал Ханну и Эндрю скотчем и запирал в стенном шкафу?

Карен отвела глаза и тихо ответила:

– Да… иногда… – она смотрела в пол. – Это Уильям так решил. Я не одобряла. Но с ним не поспоришь.

Ее ответ подтвердил мои опасения: значит, случай не единичный. Скорее, типовой.

– А кто вам сказал? – спросила Карен.

– Я не вправе разглашать эту информацию, – ответила я. – Но это были не дети.

Допытываться она не стала. В кухню вернулась Кайра, и мы сменили тему, а через несколько минут я уехала.

Что еще скрывает эта семья?

Теперь, когда я поняла, сколько натерпелись Ханна и Эндрю до того, как их изъяли у матери, мне стало ясно, почему распались их отношения с ней. Секреты этой семьи оказались гораздо более зловещими и мрачными, чем мне сперва казалось.

От доверия между матерью и ребенком не осталось и следа. Карен предала свою роль защитницы и воспитательницы Ханны и Эндрю. Кайл и Кайра это видели: с младшими поступили жестоко, мать это позволяет – а может, так и надо? Может, младшие и правда не столь ценны? Все четверо детей не раз видели, как мать принимает в их доме опасного, злого, мстительного мужчину, терпит его поведение, молча соглашается с ним…

Вопросы давили, как глыба, грозили сокрушить. Если власть Уильяма над Карен так велика, удается ли ей «держаться подальше»? Оставаясь у матери, не боятся ли дети того, что он придет? Может, именно это и пугает Ханну и Эндрю? И поэтому они возвращаются домой хмурыми? Как влияние Уильяма извратило и убило в Карен любовь к детям и желание их растить? Способна ли она относиться к Ханне и Эндрю иначе, сможет ли она их полюбить?

Я вспоминала: сперва Карен относилась ко всем детям по-доброму, но потом поменяла свое отношение к Ханне. Сначала Карен вроде бы улыбалась, словно желала обрадовать дочку, но потом смотрела сурово, со злостью – и улыбка Ханны меркла, девочка опускала голову, уходила в себя. Я так и не поняла, что между ними происходит, но в этом явно не было ничего хорошего.

Все четверо детей в присутствии матери вели себя послушно, но сдержанно. Казалось, они не знали, где проходит граница между настоящими чувствами и равнодушием. А невысказанные подсказки для Ханны и Эндрю были не такими, как для Кайла и Кайры.

Теперь я гораздо лучше понимала, как мне молиться за детей Бауэр. Ханне и Эндрю требовалось исцеление от пережитых страданий и смелость во время безнадзорных визитов к их матери. Им были нужны прочные узы доверия с матерью – и прежде эти узы должны были возникнуть у Карен. Кайлу и Кайре предстояло осознать, что их мать неправильно относится к младшим, и проявить к ним любовь и сочувствие. А нашей семье надлежало показать им пример – во всех отношениях.

Иными стали и мои молитвы за Карен: я просила, чтобы Бог удержал ее от встреч с Уильямом и иного пагубного влияния, чтобы она осознала неправильность своих прежних поступков и обрела заботливое сердце. Я решила снова пригласить Карен в церковь – не только для того, чтобы она еще раз повидала детей, но и в надежде, что она познает Иисуса и Его любовь к ней.

Я была благодарна Господу, ведь Он еще давно показал мне, как надо молиться на сон грядущий за наших маленьких подопечных. Еще в самом начале своего христианского пути я услышала проникновенную проповедь на тему «Почитай отца твоего и мать твою». Мы с Элом учили наших детей чтить нас как родителей, но я, думая о той проповеди, поняла и то, что мне нужно немало изменить в себе самой. Я до сих пор кое-чего не простила своим родителям – нет, ничего ужасного и жуткого, но я так и не разрешила эти проблемы. Лишь со временем, после множества молитв, я научилась прощать родителей и чтить.