Правила игры в любовь - Ева Ночь

— Спасибо, — говорит он проводнику, и тот, поставив мои вещи, уходит, а я без сил прислоняюсь к двери. — Испугалась, малая?

И тогда я оживаю. Прихожу в себя.

— Я тебя убью, Лео, — произношу тихо, но от души.

Он улыбается широко. В глазах его плещется веселье. Весело ему. Шуточки. В его стиле. Дешёвые, но эффектные понты.

— Я же сказал, что заберу тебя. А ты думала, я забыл?

____________________________________________________

[1] выстриженное или выбритое на голове католических монахов и священников место в знак принадлежности к церкви



Лео

Настоящее время

— Нет, я думала, что ты ворвёшься в мой дом на белом коне и украдёшь из-под носа у дракона, — язвит мелкая зараза. Боже, как же он скучал по её голосу, строптивости, разговорам.

Дышать и наслаждаться. Пить из этого источника, пока хватит сил. Время отступает, оставляя позади себя руины. Здания дряхлеют и рушатся, а подросшая девочка остаётся той же.

Больше всего на свете Лео боялся, что она изменится. Станет другой. Просто скучной Таней. Не его маленькой Эль. Той, что пролезла в душу и осталась там навсегда.

— Дракон? — хмыкает он и поднимается, чтобы прибрать её вещи с порога и наконец-то закрыть дверь. — Боюсь, твоей маме не понравилось бы это сравнение.

— Ей не понравится, даже если спеть дифирамбы.

— Особенно, если их буду петь я, — прячет он глаза, понимая, что Эль нужно выплеснуть последствия испуга. — Я никогда не забывал её нежное отношение к моей скромной персоне.

Она шумно выдыхает. Ей нужна передышка.

— Прости меня, Эль. Я знал, что напугаю тебя, но не удержался.

— Дурак, — хорошо так, от души, но совсем по-детски. А у него сердце заходится от этого для кого-то обидного слова.

— Но твой же? — смотрит он пристально из-под ресниц. Ему очень важно услышать правильный ответ. Поэтому он так настойчив. Это как пароль на входе. Не знаешь — отвали. В курсе — добро пожаловать!

— Самый настоящий дурачище

— Но твой? — Лео умеет быть настойчивым.

— Мой… — выдыхает Танька несколько мгновений спустя. Семь. Он успел досчитать до семи. Семь новых седых волос родилось, пока она сопела и сердилась.

— Вот и хорошо.

— Сумки пока не прячь, — командует Эль.

— Что там? — ему на самом деле неинтересно, но это способ поддержать беседу. Больше всего на свете Королю хочется спать. Упасть и отключиться. Спать пришлось до обидного мало.

— Переодеться нужно, и тебя ждёт торжественный ужин от дракона.

Ему показалось, или в её голосе сквозит удовлетворение?

— А на торжественный завтрак это не потянет? — спросил и услышал, как протестующе завыл желудок. Он не только не спал, но и почти ничего не ел. И до этого момента не понимал, насколько голоден.

— Там хватит и на завтрак и, боюсь, даже на обед. Жаль, так долго ехать не придётся. Да и часть продуктов спасть надо, понимаешь?

Она издевалась. Лео видел это по смеху в её глазах.

— И нижняя полка! — рассмеялась звонко Эль и с удовлетворением похлопала по постели рукой.

— У тебя была верхняя? — приподнял он бровь. — Ни за что не поверю.

— Нет, но могла случиться.

Она рассказывает о пожилой паре, Лео слушает её, не особо вникая в смысл. Сейчас важнее слышать голос. Он рядом, а значит всё нормально.

И пока он делал вид, что ему интересна история двух пенсионеров, Эль успела и вещи свои достать, и на стол накрыть. Лео повернулся на запах. Пахло умопомрачительно.

— Голодный, я так и знала, — в Танькином голосе сквозит удовлетворение. — Иди, руки вымой, а я пока переоденусь. Закроюсь, постучишь, когда вернёшься.

Она преображалась, стоило ей вырваться из дома. Лео позволял ей командовать и даже помыкать собой — пусть. От него не убудет, а девочка расцветает. Его всегда это умиляло — её преображение. Умение расправлять крылья даже там, где не взлететь.

Он послушно выходит в коридор, слышит, как за ним замыкается дверь. Правильно. И дело даже не в нём, а в общем целом. Пусть лучше принцесса посидит взаперти. Так спокойнее.

Лео заказывает кофе и наконец-то отвечает на телефонный звонок: телефон вибрировал несколько раз, но ему было недосуг. Встречал Эль, наслаждался встречей. Всё остальное могло подождать.

— Порядок, Король, — отчитывается Костыль. Всё тихо. Только это. Принцессу мажорчик провожал. Целоваться лез к твоей девочке. Может, накостылять ему, чтобы знал, куда лезет?

Вот поэтому и Костыль. Ему бы только костылять.

— Не надо. Сам разберусь, — у него аж челюсти сводит, но объяснять, что Эль не его девочка не стал. Засмеют ведь.

— Ну, как знаешь. Но я бы ему накостылял, а то слишком плотно ошивается не по теме.

Они глубоко убеждены, что Король и Принцесса — не просто так. И что не зря он примчался спасать свою красотку через столько лет.

Никто не знает настоящей правды. Только он, Таня и Кракен. Возможно. Никогда нельзя быть уверенным во всём наверняка. Всегда остаётся какая-то доля процента, что есть некто тихий, слишком много знающий. Поэтому Лео рисковать не хочет.

Он моет руки и даже умывается. Слишком поздно понимает, что забыл полотенце. Приходится так и идти с мокрым лицом. Эль понравится. Она любит подшучивать.

За последние три дня у него впервые отличное настроение.

— Тань, открой, это я, — стучится он в дверь.

— Я так и подумала, — качает она головой и протягивает полотенце, как только Лео заходит в купе. — Тебе порой нянька нужна. И это взрослый мужик, глубоко под тридцать.

— Да, до пенсии — рукой подать, — поддакивает ей он, вытираясь. А затем набрасывается на еду.

Есть старается не спеша, с достоинством. Это у него осталось с детства, когда в доме не так уж сытно было. Никогда и ни перед кем не показывал свои слабости. Перед Таней — иногда. Вот и сейчас: мысленно набросился, а на самом деле — ест медленно. Но готовят у Сухановых отлично — язык можно проглотить.

— А ты? — спрашивает и видит, как Эль качает головой.

— У нас был ужин — раз. Во-вторых, какая девушка будет наедаться на ночь?

— Тогда выпьешь кофе со мной, — уговаривать бесполезно, но он видит, как Танька украдкой хватает кусок мяса.

Лучше сделать вид, что не заметил, а то ещё в лоб даст, пошути Король на эту тему. Она и так тоненькая. Ничего не случится, даже если она съест сама всё, что лежит на столе.