Волчонок - Генри Лайон Олди

— Говорит Главное управление по делам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций! Всем дееспособным гражданам немедленно собраться на площади Возрождения! Населению покинуть здания! Повторяю…

С первыми воплями динамиков бойцы Марковой декурии, действуя строго по инструкции, врубили инфразвуковые «паникёры». Сперва на минимум — и постепенно выводя мощность на расчетный уровень. Эффект не заставил себя ждать. Крыши-дворики опустели, улочки заполнил суматошный поток ботвы. Малышей несли в забавных, подвешенных на грудь рюкзачках; стариков вели под руки. Как знал Марк из вводной, в туземцах еще жила память о недавней разрушительной войне. Бомбежки, оккупация, штурм при освобождении… А где память, там и привычка реагировать на тревогу, не размышляя. Марк дал бойцам время выждать, наблюдая за исходом местных, и наконец отдал приказ наступать. Зашевелившись, бойцы двинулись вперед. Остались позади развалины забора, вытоптанный огород, груда кирпичей, когда-то бывших стеной… Декурия втянулась в лабиринты окраины: шестнадцать бойцов, по четыре в группе, четыре точки входа. Следом плыли антиграв-платформы, следуя программе, заложенной в автопилоты.

Все шло по плану. Разве что В-3 излишне торопился, норовя оторваться от группы, а В-11 то и дело отставал, проявляя дурацкое любопытство. Таращился по сторонам, совал нос во все закоулки, какие попадались по дороге, — турист на экскурсии, а не солдат на боевой операции!

Одернуть бы их через корсет, со злостью подумал Марк. Чтоб знали! После «офицерской» инъекции ему не терпелось опробовать координирующую сетку в деле. Он знал, что требуется время, что одной инъекции мало для появления навыка контроля над группой людей с помощью ослабленного клейма… Да, знал, и все равно — считал дни до первой пробы своего собственного корсета. К счастью для Марка, сейчас ему приходилось довольствоваться обычными голосовыми командами и целеуказателями. Иначе молодой курсант мог бы и пустить корсет в ход раньше времени, угодив под тяжелую руку начальства.

— В-три, не отрывайтесь от группы! Как поняли?

— Есть не отрываться. Жду.

— В-одиннадцать, подтянитесь! Не отставать! Не отвлекаться!

— Есть не отвлекаться!

— Выполняйте поставленную задачу. Как поняли?

— Вас понял, командир. Я только…

— Отставить разговорчики!

— Есть отставить разговорчики…

— Второй-Третий! — ожил канал связи с центурионом. — Доложить о продвижении…

Марк ткнул в вирт-сенсор: теперь не до моргания, за этими оболтусами нужен глаз да глаз. Наскоро сверился с картой, вызвав ее поверх панорамы в командной сфере.

— Докладывает Второй. Продвижение ботвы в секторе — штатно. Декурия отстает от графика на полторы минуты.

Наконец удалось ответить первым. Но отставание, пусть и небольшое, раздражало.

— Второй, принято. Подтянитесь! Третий, что у вас?

— Продвижение ботвы — штатно. Декурия идет по графику.

— Так держать, Третий! До начала следующего этапа операции — тридцать семь минут. Второй, соблюдайте график!

— Есть соблюдать график!

Переключив канал, Марк от души оттянулся на бойцах. Получив новый приказ, В-3 радостно урвал вперед, и группе пришлось его догонять. Все припустили рысцой, и даже В-11 бросил шастать по закоулкам. Отставание сокращалось. Минута, полминуты — ноль. График восстановлен, происшествий нет.

Марк выдохнул, расслабившись. Секундой позже началась стрельба.

III

— В-один, доложите обстановку!

— У нас огневой контакт! В-3 ранен, вышел из строя «паникёр». Разрешите открыть огонь на поражение?

Марк дал приближение с камеры, оценивая обстановку. Туземцы засели на перекрестке, прячась за углами домов; еще двое залегли на крышах первого яруса. Всего около десятка. Четверо в полицейской форме, остальные — гражданские. Почему на них не подействовал инфразвук? Не важно! Два автомата, винтовка, у остальных — громоздкие многозарядные пистолеты. Если первая группа переведет «Универсалы» в режим непрерывного огня, ответный залп испепелит ополченцев в считаные секунды. Но Помпилии нужны рабы, а не трупы. Из этих вольных стрелков, раз они готовы сражаться за свою свободу, выйдут качественные энергоемкие рабы. С другой стороны, нельзя допустить, чтобы вверенная Марку декурия несла потери…

— Огонь в паралич-режиме! Повторяю: в паралич-режиме! Занять оборону! К вам идет подкрепление. Как поняли?

— Вас понял, командир.

— Вызываю В-5. Вторая группа!

— В-5 на связи.

— Выдвигайтесь на соединение с первой группой! Задача: выйти во фланг противнику и подавить сопротивление. Огонь вести в паралич-режиме. Как поняли?

— Вас понял, командир.

— Даю маршрут и целеуказание.

— Принято. Выполняем.

Мерцая, зеленые паутинки протянулись от второй группы к месту боя. Первая группа тем временем укрылась в темной арке, ведущей в утробу жилого конгломерата. В-3 вкололи «живчик», рану на плече залепили регенерином. Марк вгляделся в контрольку раненого: «Опасности для жизни нет. Мобильность — 87 %, боеспособность — 71 %». Собственно, В-3 уже вовсю палил из «Универсала», наглядно демонстрируя свою боеспособность.

Трое ополченцев без движения лежали на брусчатке. Парализованных сочли убитыми, и уцелевшие туземцы стреляли с удвоенной яростью, горя желанием отомстить за товарищей. Улочка тряслась от грохота; из стен, затрудняя обзор, градом летела каменная крошка. Марковы бойцы огрызались трескучими разрядами, стараясь не высовываться. Плотность огня впечатляла, схлопотать пулю никому не хотелось. Марк переключился на другую камеру, следя за подкреплением. Продержимся, решил он. Третья и четвертая группы продвигались без происшествий — не сглазить бы! — и успели уйти далеко вперед.

Краем глаза он заметил движение в сквере, в двух кварталах от места боя, и, не раздумывая, дал приближение. К перекрестку, где звучали выстрелы, спешил толстый мужчина в грязно-белых развевающихся одеждах. Бежал он резво: запыхался, но не слишком. К удивлению Марка, оружия у бегуна не было. Позади, на расстоянии ста метров, его сопровождали двое с кургузыми автоматами.

Парламентер?

На втором курсе Марку показывали документальный фильм. Похожий толстяк, тоже безоружный, в черной, подпоясанной веревкой рясе и с повязкой на лбу, расписанной варварскими символами, бежал босиком к пятерке либурнариев. Он истошно орал. Разобрать можно было только «А-а-а-а-а!..» Рот, распяленный в крике. По-рачьи выпученные глаза. Клочковатая, крашенная хной борода. Пятки смешно шлепают по раскаленному булыжнику.

Псих. Городской сумасшедший.

Либурнарии так и решили. Стояли, зубоскалили, указывая на психа пальцами. Толстяк был уже рядом, когда декурион что-то заподозрил. Он вскинул «универсал» — и толстяк, взревев еще громче, хотя это казалось невозможным, рванул веревку, служившую ему поясом.